В Акацуки уже в который раз назревал кризис и банкротство. Какудзу взял отпуск, и за неделю остальные спустили все накопленные деньги, так что сейчас организация пребывала не в лучшем состоянии. И вернувшийся с родных водопадов Какудзу устроил страшные разборки. Битый час он лупил Кисаме, купившего себе огромный аквариум, а в аквариуме булькал Хидан – тоже битый. В общем, атмосфера была самая, что ни на есть веселая. Наконец, Какудзу успокоился и осмотрел полуживых акацуков.
- Итак, транжиры, пока вы проматывали наше честным трудом нажитое, я нашел способ зарабатывать большие деньги, не привлекая внимания крупных селений…
- И что за способ? – простонал Пэйн, прикладывая к голове пузырь со льдом.
- Да, что ты придумал, гений? – пробулькал из аквариума Хидан. Все как-то забыли, что он плавает немногим лучше топора, так что сейчас бессмертный сидел на дне аквариума и жевал одну из тропических рыбок Кисаме.
Заметив это, Кисаме хотел было нырнуть за вандалом и собственноручно придушить его, но чехол от рояля, в который был застегнут рыбмен, мешал нормально шевелиться.
- Мы все станем актерами, - объявил Какудзу.
Реакция на эти слова была абсолютно непредсказуемой среди остальных. Хидан подавился рыбкой и чуть не задохнулся безо всякой посторонней помощи. Итачи навернулся с люстры и приземлился прямо на Зецу, который надеялся пообедать Хиданом. Дейдара, лицо которого сейчас очень напоминало картину Пикассо, быстро начал глотать глину, надеясь взорваться до того, как его потащат на работу. Сасори, который начал было собираться из кусочков, на которые его разбил Какудзу, от шока снова рассыпался. Конан, единственная уцелевшая в этой компании, просто вздохнула, но от этого вздоха в радиусе десяти миль у всех треснули стекла. А Какудзу, словно не замечая реакции остальных, с азартом расписывал прелести актерской жизни, особенно зарплату. Однако его слова ни у кого не вызывали энтузиазма.
- Как вы не понимаете, это же искусство! – возопил Какудзу, когда все мало-мальски веские аргументы были исчерпаны. Неожиданно в глазах Дейдары зажглись искры. Вернее, в нормальном глазу зажглась искра, а в механическом – вспышка.
- Искусство, да? Искусство это…
Бум!!! – один удар отправил Дейдару в нокаут. Сасори меланхолично посмотрел на Какудзу.
- Искусство, значит? И что же ты подразумеваешь под искусством?
- Театр! Сцена!!! Признание зрителей! – снова начал воспрянув духом Какудзу.
- Наш Буратино согласен выступать только в кукольном театре, да, - пробурчал Дейдара, потирая шишку.
Пэйн, наконец, закончил нелегкий мыслительный процесс и подвел итоги.
- Нет, ребята, работать все же придется, а то так и ноги протянуть недолго. Вы на Тоби посмотрите – от него же только маска и плащ остались… Кстати, где Тоби? – Пэйн ошарашено посмотрел на трехногую табуретку, где только что сидел Тоби. – И куда он подевался? Так, орлы, разбились парами и ищем Тоби.
Побитые и злые Акацуки разбрелись по всей пещере, искать пропавшего товарища. Дейдара ворчал и жаловался на сильный сквозняк, который портил ему прическу. Через полчаса красно-лунатики собрались и поделились горьким опытом неудачи.
- Ничего, – сообщил Итачи.
- То же самое, – подтвердил Сасори.
- А я жвачку нашел! – прочавкал Кисаме.
- Пусто, да, - подвел итоги Дейдара и уселся на полу.
- Больно, семпай, - раздался снизу слабый голос. Дейдара подорвался. *самой смешно*. На полу, как раз под шкафом, около которого сел искусствовед, лежал тощий, как скелет воблы, Тоби. Дейдара уселся как раз на его ногу. Вызволенный из-под шкафа, Тоби поведал свою печальную историю – его просто унесло сквозняком. А на черном, заляпанном кровью полу пещеры, черный в облаках плащ никто не заметил… Человек полчаса звал из-под шкафа, а его не нашли!
Этот небольшой инцидент заставил вконец оголодавших акацуков согласиться на предложение Какудзу.
Акацуки стояли перед зданием театра и ошарашено смотрели на свое место работы. Старый, обшарпанный театр напоминал военный полигон – провалившиеся полы, свисающие там и тут канаты, полоса препятствий в виде кресел в зрительном зале…
- Сугой, да, - с издевкой процедил сквозь зубы Дейдара. Послышался звук удара, и подрывник проломил носом полусгнившие ступени.
- Какудзу, мы что, будет выступать ЗДЕСЬ?! – Хидан брезгливо посмотрел на убогий театр, держащийся на соплях и молитвах. – Это же самоубийство!!! Мне-то все равно, но если вы все коньки отбросите, то кого же я буду склонять к вере Ясина?
- Помогите, люди, - жалобно пропищал Тоби, который провалился в трещину в асфальте. Дейдара мученически закатил глаза и выдернул несчастного дистрофика из его гравиевого плена.
- Ничего, ммм, тут много крыс, отъешься, - доброжелательно подметил Дейдара. Тоби голодным взглядом посмотрел на подрывника.
- Мммммммм… - невнятно протянул он.
- Это моя реплика! – возмутился Дейдара. - Это ж наглый плагиат!!!
- Ммммм… мммясоооо!!! – театрально завыл Тоби. Глаз загорелся ненормальным голодным блеском. Если бы Дейдара вовремя не отдернул руку, то количество его ртов уменьшилось бы на один. Правда, Тоби тут же взял себя в руки и того, что находилось под маской, никто не увидел.
- Общение с Зецу не прошло даром… - Дейдара от ужаса даже забыл прибавить свое любимое «ммм». – Меня нельзя есть, я творческая личность, на меня с надеждой смотрит Микеланджело и все террористические группировки Палестины!!! Кто-нибудь, помогите, да!
Сасори вздохнул и, всем своим видом показывая презрение, скатал тощего Тоби в коврик. Тоби даже не сопротивлялся, а просто вяло пытался отгрызть у Сасори руку. Мешало две вещи – маска и то, что рука была деревянной. Сасори запихал «коврик» в один из чемоданов и первым сделал шаг в гниющие недра театра. Одна ступенька, вторая… Пока что жизнь продолжалась. Остальные Акацуки вяло, по-немецки поаплодировали кукольнику. Дейдара сцепил зубы и рванул вперед, оказавшись метров на десять впереди Сасори… И провалился в подвальное помещение. Сасори спокойно подошел к дыре в полу и с интересом заглянул туда. Из подвала послышался сперва сдвоенный писк, а затем отборный мат. Пищали крысы и Дейдара, а вот кто матерился - Сасори не решился даже предположить. Но ни крысам, ни Дейдаре не нравилось общество друг друга, это точно. Минут десять полюбовавшись борьбой подрывника с грызунами, Сасори сжалился, *правда, над кем - неизвестно* и сбросил Дейдаре канат. Глиноед быстро вскарабкался наверх, буркнув нечто невразумительное, и ретировался за угол театра под гомерический, *а у некоторых - истерический* хохот акацуков. Какудзу, наконец, разобравшийся с документами, торжественным шагом промаршировал перед театром.
- Этот день войдет в нашу историю наравне с такими великими событиями, как… - Какудзу запнулся, но тут же продолжил, - как вступление в наши ряды великого Меня, финансовые реформы под началом великого Меня и…
- Самым великим днем будет тот день, когда тебя прирежут, - тихо проворчал Дейдара. На его счастье в этот момент на ближайшем перекрестке произошла авария и все Акацуки с интересом следили за тем, как водитель Мерседеса бьет морду шоферу трактора. Звуки ударов были хорошо слышны со всех сторон.
- Стереозвук, - восхищенно подумал скатанный в трубочку Тоби.
- Больно, - подумал побитый Дейдара и выплюнул зубы из трех ртов сразу.
Какудзу, закончив бить Дейдару, отряхнул перчатки и приглашающим жестом указал на театр. Все с опаской зашли вовнутрь. Ко всеобщему удивлению, в подполье никто не провалился. Какудзу был похоронно вежлив, что случалось, лишь когда он собирался требовать что-нибудь глобальное. Акацуки поежились от нехорошего предчувствия, которое моментально оправдалось.
- Мы самостоятельно отреставрируем театр!!! – радостно оповестил товарищей Какудзу. Со всех сторон раздались громкие вздохи, не менее громкий треск гнилого пола… и вся черно-красная братия провалилась в кишащий гостеприимными крысами подвал. И только обезумевший от голода Тоби истерически смеялся, дожевывая свою маску.