Мне всегда было интересно, что испытывают люди, когда привычный мир восстанавливается. Какие эмоции овладевают их душами при виде того, как руины превращаются обратно в привычный дом? Наверное, я вряд ли когда-нибудь смогу это понять, тут даже книжки не спасают. С тех пор, как Коноху почти до основания разрушили Акацки, прошло достаточно много времени, чтобы люди успели оправиться и принялись восстанавливать утраченное. Дома росли, как на дрожжах. Повсюду - строительные леса, крики рабочих и весёлый смех. Думаю, это всё-таки то чувство, которое зовётся радостью. Надо будет спросить у Сакуры-чан потом. Хотя, думается мне, ей не до этого. И всё из-за возвращения Саске-куна. Он, по слухам, собирается возродить свой клан, однако пока не торопится с выбором избранницы, поэтому в Деревне Листа царит некоторое оживление в связи с этим. Девушки искренне надеются, что эта неприступная крепость обратит внимание на кого-нибудь из них. Но я в последнее время стал замечать, что Учиха как-то уж очень часто задерживает взгляд на одной из них – обладательнице розовых коротких волос и колючих зелёных глаз. Я остановился на пороге резиденции Хокаге и посмотрел на небо, постепенно светлеющее от восходящего яркого солнца. Было как-то неприятно в душе. Наруто-кун уверенно заявил, что мне скучно, потому что миссии сейчас с успехом вытеснило общее рабочее возбуждение. Мне было просто нечем заняться. Я целыми днями слонялся по деревне, стараясь найти работу, способную заполнить пустоту, царившую в душе. К тому же, мне хотелось побыть в этой обстановке, попытаться ощутить то, что чувствовали другие люди. Может, оно бы помогло мне куда больше, нежели книги? - Нет, Сай, миссий сейчас нет, ты же прекрасно знаешь, на данный момент почти все силы брошены на восстановление Конохи, - Пятая моментально потеряла ко мне интерес и вернулась к повседневным делам, перебирая бумаги, временами хмуря брови и сжимая губы. – Ёлки зелёные… Знала бы я, что ремонт резиденции влетит в такую копеечку, лучше бы новую построила… Мне осталось только учтиво поклониться и выйти за дверь. Когда Хокаге начинала проверять счета, это затягивалось до вечера. Конечно, замечательно, что деревня восстанавливается, но чем заниматься нам, шиноби, которые сейчас оказались в подвешенном состоянии? Вот лично я чувствовал себя категорически ненужным, потому как к строительству нас не допускали, но и миссий не давали, мотивируя это тем, что Коноха сейчас уязвима для посягательства разного рода врагов. Однако нас десятерых сейчас мог с успехом заменить Саске-кун. Плюс ко всему, у него были достаточно сильные помощники, одна из которых чувствовала чужеродную чакру на расстоянии. Нам фактически ничего не угрожало. Хотя вру, угрожало. Смерть от тоски. Я вышел на крыльцо резиденции и облокотился на перила, вертя в руках фарфоровую маску АНБУ. Хотелось всё бросить и ввязаться в какую-нибудь стройку, чтобы совсем не потерять сноровку. Пойти потренироваться, что ли… Внезапный шум привлёк моё внимание. Озадаченно посмотрев на центральную дорогу, я заприметил девушку. Она шла, чуть пошатываясь и практически сияя на всю улицу нездоровым зеленоватым оттенком лица. Ноги в ссадинах, здоровенный синяк на предплечье – сдаётся мне, эта блондинка здорово предыдущий вечер провела. Однако волосы завязаны в аккуратный хвост, что совершенно не вязалось с её потрёпанным видом. Да и косметика вся на месте. Помнится, когда я увидел похмелье сокомандницы Саске, меня одолело какое-то чувство, щекочущим шаром прокатившимся по горлу, ища выход. Сейчас же у девушки был вид, словно её сначала кинули в шкаф, затем надели всё, что прилипло к телу, а потом уронили лицом в косметичку, не потрудившись привести в порядок получившуюся сумятицу. До сих пор удивляюсь тому каменному выражению лица Саске-куна, когда она появилась перед ним. Зато второй его помощник ржал так, что все строительные леса в Конохе шатались. Подойдя чуть ближе, девушка подняла на меня полные муки глаза и позеленела ещё больше, испытав, видимо, приступ тошноты. Она казалась мне смутно знакомой, вот только не могу вспомнить, где я мог её встречать. Яркие голубые глаза, напоминающие о светлом утреннем небе… Похожие ощущения возникали у меня лишь однажды, когда я познакомился с подругой Сакуры-чан. Точно, это она и есть. Яманака Ино. Надо же, а я и забыл совсем, что у этой злюки есть друзья. Вздорная, истеричная девушка, напоминающая во многом саму Сакуру. Видимо, книги правильно говорят, друзей мы выбираем таких, чтобы они были похожи на нас. Сомневаюсь, что мы с Наруто-куном так уж похожи, но ведь я читал и про исключения. Моментально потеряв интерес к этой особе, я отвернулся, погрузившись в собственные невесёлые мысли. Краем глаза заметил, что она почти проплыла мимо меня, направляясь в сторону госпиталя, который находился неподалёку. Значит, она тоже там работает? Стервозный медик… Не хочу болеть, определённо. Очнувшись от своих мыслей, я воззрился на уже пустую улицу. Снова остался в одиночестве. Совсем скоро начнётся стройка, о которой возвестит перестук рабочих молотков. Вздохнув, я побрёл в сторону главных ворот, где как обычно дежурили Саске и его команда. Они, видимо, тоже испытывали чувство, когда хочется чем-то заняться, а нечем, поэтому каждое утро становились на пост, вытеснив Изумо и Котетсу. Девушка с красными волосами о чём-то ожесточённо спорила с высоким стройным юношей, а сам Учиха с бесстрастным лицом восседал на заборе. Типичная картина, которая повторялась уже много недель. Мне было интересно, как Саске-кун ещё не поубивал своих помощников, которые даже мне умудрялись надоесть своей шумной суетливостью и постоянными скандалами. Вспрыгнув на забор и сев рядом с Учихой, я уставился в сторону густого леса, постепенно утопая в собственных мыслях. Какая-то деревяшка пребольно впилась в бедро, заставив меня поморщиться и начать ёрзать, чтобы хоть немного сдвинуться, устраняя неприятную помеху. - Ты не видел Сакуру? – вдруг подал голос Саске. Я от удивления чуть не свалился в неприличной позе. Обычно это пособие по гордости никогда со мной не заговаривало, отделываясь язвительными усмешками и презрительными взглядами. А тут сам… Да ещё и моей сокомандницей интересуется. Явно творится что-то необычное. Воззрившись на Учиху, я медленно покачал головой. Тонкие брови моего собеседника сошлись на переносице, образуя глубокую морщинку. Губы сжались в прямую линию, а в глазах мелькнуло что-то… Что-то такое, чему я сразу и не смог придумать объяснение. Какая-то смесь чувств и эмоций. Только я с подобными ещё не сталкивался. Поняв, что на этом наш разговор исчерпан, я ещё некоторое время вглядывался вглубь леса, даже не надеясь обнаружить там противника, а затем спрыгнул, едва не попав в объятия огромного меча парня, который, видимо, устал спорить с девушкой и решил прервать крик весьма тривиальным способом. Едва увернувшись, я откатился в сторону и замер, настороженно глядя в сторону этих двоих. Однако они даже не обратили внимания на то, что чуть не зашибли случайного свидетеля. - Суйгецу, Карин, прекратите собачиться! – донёсся сверху раздражённый голос Саске. Парочка мгновенно утихла, пыхтя друг на друга. Это позволило мне слинять незамеченным. Я побрёл в сторону дома, изредка поглядывая на темнеющее небо, слегка украшенное расплывающимся оранжево-розовым цветом от закатного солнца, которое уже уходило на отдых. Подняв руку, я потянулся к бело-розовому облаку, будто пытаясь поймать пушистую разноцветную вату, однако ничего, естественно, не получилось… Какое-то неприятное чувство разлилось внутри. Тоска, смешанная с чем-то ещё. Одиночество? Да, наверное… Я как всегда остался один. У Наруто-куна свои заботы – он усиленно тренируется с Какаши-сенсеем и Ямато-тайчо. Я изредка приходил на поле, чтобы понаблюдать, но присоединиться не решался. Мне казалось, я там буду лишним. На следующий день я подошёл к резиденции Хокаге и замер на крыльце, задрав голову. Пятая наверняка меня пошлёт. Тогда зачем я пришёл? Не знаю. Ожидание чего-то заполнило душу приятными красками. Мне хотелось чего-то… Чего? Я вновь облокотился на перила, сняв с пояса свою маску. Ощущая под пальцами прохладный фарфор, почему-то почувствовал умиротворение. Тем более, это отвлекало меня от навязчивых мыслей о неведомом «чём-то». Подняв голову, я наткнулся взглядом на девушку, которая вчера шествовала мимо. В душе вдруг всколыхнулось непонятное волнение, смешанное с трепетом, дыхание сбилось со спокойного ритма. Та самая подруга Сакуры-чан. Снова. Только на этот раз она выглядела вполне здоровой: щёки покрыты лёгким румянцем, глаза мечут молнии… А почему? Я её чем-то разозлил? Странно, я ведь даже рот при ней не открывал. Ино пронеслась мимо, как фурия, влетела в здание и шарахнула дверью так, что моя маска едва трещинами не покрылась. В ушах повис противный звон, будто рядом рванула взрывная печать. Озадаченно моргнув, я на некоторое время завис, рассматривая дверь, а затем вновь показалась она. Причем, даже ещё сердитее, чем была. На несколько мгновений девушка замерла, зло таращась на меня, словно я придушил её любимого хомячка или сделал что-то похлеще. Эта пауза дала мне время, на разглядывание этого юного создания. Сакура-чан специально выбирает себе подруг, которые красивее неё? Надо будет как-нибудь спросить… Или не надо? Вдруг она мне снова врежет? Я вдруг поймал себя на мысли, что стараюсь не моргать, будто бы впитывая взглядом её внешность: ровную линию подбородка, аккуратные скулы, маленький вздёрнутый носик, сжатые в нитку губы. Душу вдруг наполнила какая-то непонятная эйфория, будто бы на голову опрокинулся ушат с холодной водой, от которой знобит тело, но одновременно хочется прыгать от бодрости. Я чувствовал, что у меня практически выпадают глаза от напряжения, словно я какой-то маньяк, старающийся не упустить ни единого вздоха своей будущей жертвы. Блондинка вдруг громко фыркнула, задрала нос и пролетела мимо меня. Я медленно повернул голову и уставился на аккуратные плечи, ровную линию спины и упругие крепкие ягодицы. Мало того, что Ино красива, так ещё и сложена превосходно. Только вот характером не вышла, что разом убирает львиную долю её достоинств. Вечером, сидя дома у холста, я воскресил в памяти образ той девушки. Рука сама потянулась к кисточке. Мазок за мазком мне удалось передать общие очертания, неуловимый тонкий силуэт, вот только краски почему-то не давались. Не получалось представить её в цвете. Холст сменялся холстом… Наброски, сплошные наброски, бесцветные линии, напоминающие тонкие всполохи чёрно-серого пламени. Почему не могу? Почему цвета не подчиняются?.. Мне нужно снова увидеться с ней!
На следующий день я специально пришёл к зданию резиденции и замер у двери, искренне надеясь, что девушка пройдёт и сегодня. Я понимал, что работа в госпитале подразумевает смены и взаимозаменяемость, чтобы врачи не сильно выматывались, однако она почему-то два дня подряд упрямо ходила на работу, словно у неё и не было сменщицы. Ино появилась точно по расписанию. Завидев меня, поджала губы и чуть сузила глаза. Демонстративно глядя в сторону, девушка прошла мимо, гневно раздувая ноздри. Мне оставалось только провожать её ладную фигурку глазами. Я старался впитать взглядом каждый изгиб, чтобы потом воспроизвести эту грацию на холсте, чтобы суметь воплотить изображением слова, которые засели в голове. Смысл этих слов был неведом мне, но я должен был… просто обязан был понять, что вызывает во мне эта девушка, какие эмоции, какие чувства. И почему я не мог красками воплотить свои мысли. Ведь раньше получалось. Она внезапно обернулась и посмотрела на меня с немым укором, отчего я едва не вздрогнул. Время замерло, обернувшись в тягучие смоляные капли, которые с ленивой небрежностью почти аккуратно капают на пол. Я чувствовал её взгляд, ощущал её настроение, понимал невысказанные вслух слова. «Ты – австралопитек с интеллектом, как у медузы, который не только бесит, но ещё и нравится», - читалось в ярких глазах Ино. Интересно, а сумела ли она разглядеть в моих глазах интерес? Эта маленькая дуэль, казалось, продолжалась вечность, но закончилась сиюсекундно. Когда блондинка смежила веки и с мучительной медлительностью отвернулась, я едва смог сдержать неровное и почти нервное дыхание. Тотчас же сорвавшись с места, бросился домой к своим наброскам, изо всех сил цепляясь за засевшие в голове всполохи цветов, которые постепенно испарялись, оставляя в памяти неровные брызги. Это превратилось в наркотик, в едкую субстанцию, проникающую в каждую клетку тела и практически уничтожающую все мысли. Мне было необходимо видеть её, чувствовать всё то, что она хотела сказать, но умалчивала. Я сам себе напоминал душевнобольного, но не мог остановиться. Эта девушка была сейчас для меня всем – вдохновением, музой, красками, холстом и кистями. Она была моими руками. Поэтому я не хотел терять контакт, чтобы суметь закончить то, что ещё осталось незавершённым. Всю неделю я каждое утро приходил на крыльцо резиденции Хокаге, чтобы поймать момент, когда Ино будет проходить. Каждый день начинался с того, что мы устраивали маленькие бессловесные баталии. «Безэмоциональный убыток». «Стерва». «Ходячее недоразумение». «Змея больничная». «Маньяк с пустым взглядом». «Истеричка». «Бездушное чудовище». «На себя посмотри, алкоголичка». По вечерам я штудировал книги по основам общения, чтобы суметь в тон ответить на все язвительные замечания, удивляясь попутно всему множеству и разнообразию. Оказывается, можно оскорблять собеседника, не боясь при этом его обидеть. Порой приходилось напрягаться, чтобы не показаться Ино скучным. Мой словарный запас оставлял желать лучшего, поэтому книга была всегда под рукой. Это меня и спасало. Я даже забросил рисование, истово изучая новые способы общения. Но в одно утро возле резиденции я наткнулся на заспанную Пятую, которая лениво позёвывала, облокотившись на перила. Оглянувшись на меня, она тоскливо вздохнула, прикрыв глаза, а затем выдала: - Забодал ты меня, Сай. В общем, сегодня посылаю тебя и Саске на миссию. Надо проводить одного очень важного чиновника в соседнюю деревню. Миссия лёгкая для шиноби вашего уровня, однако ничего опаснее, увы, нет. Поэтому живо иди выполнять! Рядом тут же оказался напарник, который хмуро оглядел меня и сжал губы, словно остался недоволен выбором Хокаге. Странно, но предстоящая миссия меня ничуть не радовала, даже наоборот. Я с тоской оглянулся на широкую центральную дорогу, хвост которой терялся где-то в утреннем тумане. Ино не было… И я, по всей видимости, нескоро её увижу. По пути к главным воротам нам попался Наруто-кун, который моментально принялся выпытывать у Учихи цели нашего задания. А я тем временем с тоской смотрел на ругающихся напарников Саске, когда мы проходили мимо поста охраны, понимая, что вновь буду чувствовать себя одиноким. Как ни странно, но эти ментальные перепалки с Ино помогли хоть на время отвлечься от своего одиночества, почувствовать себя нужным. А в том, что я нужен этой высокомерной девице, я не сомневался. С каждым разом её взгляд всё больше теплел при виде меня, с каждым разом ей всё сложнее становилось прятать улыбку.
Миссия оказалась даже проще, чем говорила Хокаге. Ни единого вражеского шиноби не попалось нам по пути. Думается мне, Цунаде-сама специально выдумала это мнимое задание, чтобы не наблюдать мою физиономию хотя бы несколько дней. Знала бы она, что я вовсе не ради миссии приходил. Хотя откуда ей знать… Уже на обратном пути, когда до Конохи оставался день, я вдруг почувствовал неприятный горький комок, разрастающийся внутри, давя на грудь. Я временами прикасался к судорожно вздымающейся грудной клетке, удивляясь такому поведению своего тела. Мне было в новинку… да я даже не читал про такое. Ни в одном из изученных пособий не было ничего похожего. Тогда что это может быть? Обернувшись на хмурого напарника, который за эти дни не проронил ни слова, я вдруг вспомнил то выражение лица, с которым он спрашивал о Сакуре-чан. Я едва не задохнулся от догадки, озарившей мою голову. Осталось надеяться, что он меня не убьёт. - Саске… - начал я, привлекая внимание. Учиха обернулся и вопросительно изогнул бровь, испытующе глядя прямо мне в глаза. В темноте, когда костёр отбрасывал танцующие оранжево-красные пятна на его тело и одежду, последний из клана не казался таким уж страшным. Почему-то сейчас он выглядел каким-то… умиротворённым, что ли. - Помнишь, ты спрашивал о Сакуре-чан? – получив сдержанный кивок, я воспрял духом. – Что именно ты испытывал в тот момент? - Что? – Саске озадаченно моргнул. - Какие эмоции ты испытывал, когда спрашивал меня о Сакуре-чан? – терпеливо пояснил я. - Сай, ты по дороге о ветку лбом ударился? – издевательским тоном спросил напарник. Я не понимал причину его сарказма, но страстно желал знать ответ на свой вопрос, поэтому подвинулся поближе, не отрывая взгляда от расширяющихся глаз собеседника. - Просто скажи, что ты испытывал в тот момент. - Отойди, - процедил Учиха. - Мне очень нужно знать. - Отодвинься на пять метров, - непроглядная чернота глаз последнего из рода сменилась загадочным рисунком Шарингана. - Какие эмоции? - Ты меня достал. - Ответь. - Сейчас я тебя Аматерасу шарахну! - Сначала ответь. Саске глубоко с присвистом вздохнул, закрыв глаза, а затем вновь посмотрел на меня нормальным взглядом, деактивировав Шаринган. Губы напарника дрогнули, словно стремясь растянуться в улыбке, но затем бледное лицо главного красавца Конохи снова стало бесстрастным. - Беспокойство, - просто сказал он и отвернулся. Я тут же отодвинулся, переваривая ответ. Беспокойство? Это скребущее неприятное чувство, ядовитой ртутью растекающееся по венам, так называется?.. Интересно. Вдвойне интереснее, чем в любой книге. Оказывается, чувствовать какие-то эмоции на себе познавательно… Едва дождавшись, когда главные ворота Конохи покажутся на горизонте, я тут же рванул к Хокаге, чтобы наспех отрапортовать о выполнении миссии. Учиха же упорно делал вид, что ничего не произошло, угрюмо помалкивая и изредка бросая косые взгляды в мою сторону. Пятая без особого интереса выслушала меня и отпустила на все четыре стороны. Выйдя на улицу, я кивнул Саске, прощаясь с ним, и замер у перил, искренне надеясь, что с работы Ино пойдёт тем же путём. В груди росло волнение вперемешку с диким беспокойством, что было очень ново для меня, поэтому я старался запечатлеть эти эмоции, чтобы потом узнать их. Я хотел увидеть её. Это желание наполняло безумием голову и приятной слегка давящей истомой – всё тело. Однако Ино не появилась… - Ты чем-то обеспокоен? – Наруто-кун встал рядом и заглянул в глаза. – Это сразу видно. Я вздрогнул и повернулся. Даже не заметил, как он появился. Не похоже на меня, ведь я - член Корня, АНБУ. За такой промах Данзо-сама наказал бы меня. Я растеряно пожал плечами и постарался улыбнуться, однако моего бывшего сокомандника уже давно не обманывала эта лживая печать скрытности. Он моментально нахмурился и сжал губы. - Вижу же, что беспокоишься. Выкладывай, что случилось? После нескольких безуспешных попыток соврать мне пришлось выложить всё про Ино. Только я не стал называть её имя, ограничившись эфемерным «девушка». Однако Наруто это удовлетворило. Он серьёзно задумался, потирая подбородок пальцами, а затем хитро ухмыльнулся, сузив глаза: - Ты никак влюбился? Удивление, овладевшее мной, перехлестнуло неприятное тоскливое чувство внутри. Влюбился? А как это? Поймав мой вопрошающий взгляд, Узумаки пустился в пространственные объяснения… только почему-то заменив объект «девушка» на объект «рамен». Он махал руками, ходил взад-вперёд, оживлённо жестикулируя и временами повышая голос на тех словах, которые, как ему казалось, должны были иметь особый вес. Из всего повествования я выхватил для себя, что любовь – это когда ты думаешь постоянно об объекте вожделения, хочешь вдыхать аромат, исходящий от него, хочешь почаще быть вместе… в конце концов, просто хочешь. Вот последнее я так и не понял. - Как бы тебе объяснить… - Наруто-кун почесал голову и, покраснев, подошёл. Наклонившись поближе ко мне, он заговорщически зашептал: - Ты знаешь, что такое «влечение»? – получив растерянный взгляд в ответ, он покраснел ещё больше. – Ну, смотри. Ты видишь свой объект вожделения. У тебя возникает жжение в животе? – я покачал головой. – А тяжесть? – снова отрицание. – А хоть вдохновение появляется? – я неуверенно кивнул, сомневаясь, что мы об одном и том же вдохновении говорим. – Так вот, влечение – это почти то же вдохновение, но только кисточка, когда ты берёшь её в руки, живая. И эта кисточка – часть твоего тела. Я окончательно потерялся в намёках и полунамёках. Живая кисточка, которая часть моего тела? Узумаки головой в пень приложился во время тренировки? Глядя на сияющую моську парня, который был уверен, что объяснил всё правильно, мне оставалось лишь кивнуть и бледно улыбнуться, надеясь, что это сойдёт за правду. К вечеру следующего дня стали сгущаться тучи, заполоняя унылыми тенями всё вокруг. Даже лица людей становились скучными и серыми. Стройка приостановилась, все разошлись по домам, а я остался стоять, глядя на пасмурное серо-чёрное небо, которое почему-то напоминало мои наброски, оставленные дома и забытые. Мне было неприятно, уныло и беспокойно. Пальцы чуть подрагивали, а в горле катался кислый ком. Где же она?.. Дождь начался почти ночью, мощным водяным потоком обрушиваясь с неба прямо на голову. Я сжимал в руках маску АНБУ, сдавливая её до такой степени, что болели пальцы. Ледяные капли падали на лицо, скатываясь по горячим щекам и легко срываясь вниз, пополняя собой собравшиеся лужи. Я увижу её сегодня, чего бы это мне ни стоило. Больница… регистратура… испуганная девушка за администраторской стойкой, которая почему-то безропотно выдала мне адрес… Странно, а как же врачебная тайна? Думаю, Ино с ней разберётся потом. Сейчас мне было важно другое. Где же?.. Где? Большая дубовая дверь была наглухо закрыта. Я поднял руку и несколько раз звучно постучал, слыша, как мокрый кулак с едва заметным хлюпающим звуком соприкоснулся с деревом. Послышались лёгкие шаги, от которых сердце зашлось бешенным стуком. Дверь распахнулась, явив мне испуганное бледное лицо хозяйки дома, которая вдруг пискнула и отпрыгнула от меня на значительное расстояние. Я шагнул внутрь, чувствуя, как тепло сухого помещения начинает проникать под одежду, вызывая мурашки. Ино стояла в паре метров от меня, судорожно сжимая на груди большой пушистый плед. Я не видел её лица, но слышал даже сквозь непогоду, бушующую на улице, как она дышит. Прерывисто, с всхрипами, будто… болеет? Молния, блеснувшая на небе, осветила комнату на одно мгновение, давая разглядеть испуганные голубые глаза и бледное лицо девушки. В душе вдруг всё сжалось. Я так волновался… Я так… соскучился?.. Секундой позже зажёгся свет, мгновенно открывая обзору вполне уютную обстановку и такую же уютную хозяйку, которую хотелось прижать к себе, просто обнять, просто крепко, просто успокоить собственные эмоции. Хотелось не отпускать её ни на секунду, хотелось быть рядом. От целого вороха желаний и эмоций кружилась голова и дрожали руки. Лицо, казалось, окаменело. Секунда… - Сай… - едва слышно выдохнула Ино. Это был словно сигнал. Я в один шаг преодолел разделяющее нас расстояние и прижал к себе дрожащее тельце болеющей девушки. Она была горячая, слишком горячая. Значит, всё-таки температура… Длинные волосы пахли лекарствами, какими-то травами и сладкой туалетной водой. А неровное дыхание опаляло мою мокрую от дождя шею. Время замерло, капли дождя застыли в воздухе, запах озона и цветочных духов заполнил лёгкие до отказа. Я хотел плакать от облегчения, но уже забыл, как это делается. Я хотел смеяться… Я хотел, чтобы время не возобновляло свой бег. Однако всё завертелось снова, когда Ино с тихим всхлипом вдруг обмякла у меня в объятиях. Положив руку ей на лоб, я понял - температура взяла своё. Подхватив лёгкое хрупкое тельце, я взлетел на второй этаж и направился к кровати. Сердце уже успокоилось, однако в душе вновь поселилось беспокойство. Хотелось вдохнуть в неё жизнь… в прямом смысле… Это неожиданное желание испугало меня. Уложив Ино на кровать, я наклонился к её лицу и некоторое время просто любовался, стараясь заглушить непонятное желание, от которого кололо сердце, более возвышенными эмоциями. Однако что-то оказалось сильнее, и я, чуть подавшись вперёд, коснулся её горячих губ. Испугавшись собственной непонятной реакции, я сначала хотел уйти, чтобы разобраться в собственных ощущениях дома, однако девушка стала дрожать от озноба. Я моментально лёг рядом и укутал её в плед, стараясь передать всё своё тепло. Несколько раз за ночь девушку бросало то в жар, то в холод, а я старался максимально облегчить её страдания. Я не понимал, что двигало мной, однако полностью подчинялся инстинктам, сжимая в объятиях такое хрупкое и беззащитное тело. Мне было страшно и сладко. И я не мог объяснить природу этих ощущений, как ни старался… Где-то под утро мы, наконец, оба уснули. Проваливаясь в тяжёлую тёмную мглу, я всё равно старался не выпускать Ино, пытаясь сберечь установившееся тепло. Я чувствовал, что она, почему-то, ускользает, и не мог этому воспрепятствовать. Распахнув глаза, я понял, что лежу один. Снизу доносился перестук кухонной утвари и тихая ругань хозяйки дома. А я просто лежал и пялился в потолок, силясь прийти в себя после всех этих напряжённых дней. Внезапно до меня дошел весь смысл ассоциаций Наруто-куна. Понял всё про рамен и девушек. Понял, что есть то самое вдохновение. Меня подбросило на месте, я резко соскочил с кровати и кинулся к окну. Краски… цвета… линии… изгибы. Я был так близок к этому, но всё равно не понимал… Выпрыгнув наружу, приземлился на ветку ближайшего к дому дерева и оглянулся назад. Взгляд упал на маску АНБУ, забытую на тумбочке. Ну и чёрт с ней, всё равно вернусь вечером, когда закончу рисовать. У любви много цветов, много разных сочетаний. Для каждого человека свои смеси и палитры. Моя любовь обладает цветом только проснувшегося солнца и безоблачного неба, которое чуть затрагивает лёгкий румяный оттенок рассвета. У неё резкие вздорные черты, с которыми не соскучишься, и мягкие плавные линии, чуть сглаживающие острые углы. Я нарисую её, свою любовь, и подарю ей. Той девушке, кто стала её воплощением.
Сайт 