В черных глазах плескалось пламя. Его оранжевые языки лизали темные омуты и исчезали в них. Держа катану левой рукой, Учиха произнес, еле раздвигая губы: - Это была самая большая ошибка в твоей жизни, Сакура... Костер достиг своего пика, и огонь запросился наружу, ища в полном уничтожении всего сущего выход для своей ярости. Он был подобен смерчу, сметая все на своем пути, Учиха стал быстрой молнией, которая яркими вспышками пронзает черный небосвод, заставляя гореть деревянные хижины и выжигая целые леса, Саске превратился в страшное наводнение, что быстрой и шумной водой уничтожает посевы и затопляет дома, наследник проклятого клана походил на сильное землетрясение, которое своей силой и мощью убивало людей и разрушало дома... Он соединил в себе четыре стихии, но самой главной из них стала месть - пока еще не стихия, но уже смысл жизни. Он был наполнен ею до краев и ничего не мог поделать с этим. Обжигающее пламя мести окутало его с ног до головы, и он потерял отчет своим действиям... Еще бы! Ведь кто посмел его ранить! Какая-то невежественная девчонка, которая уже полностью принадлежала ему и являлась не более чем игрушкой, занятной вещицей... Но, нет! Фантик на глазах превращался в невиданный конверт, полный тайных помыслов, и пока даже сама Сакура еще не знала своей истинной силы... Учиха бешено атаковал. Он не останавливался ни на единый миг ни на краткую секунду. Для него перестало существовать время и пространство, главной целью стала месть. Неважно, как и каким способом, но он должен отомстить, унизить, втоптать в грязь и смешать с пылью. Цена не важна, пока есть цель и лишь когда она пропадает, то остро встает вопрос о плате. Но сейчас никто не думал о последствиях... Сакура стремительно перемещалась по комнате во всех возможных направлениях, пытаясь хоть как-то увернуться от бешеных атак Саске, которые с каждым разом становились все сильнее и сильнее. Девушка уже почти отчаялась и сейчас прекрасно осознавала, что она не победит Учиху. Не сейчас. Не тогда, когда он в таком состоянии... Речи о победе даже не шло, ей главное было выжить ну или хотя бы умереть достойно, не с расширенными от ужаса глазами и высунутым языком. Харуно подставила под очередной удар катаны Саске свое плечо, и уже в который раз охнула от боли. Острое лезвие прошло по касательной и легло плашмя, разрезая тонкую одежду и нанося повреждения и без того многострадальному плечу девушки. На устах Саске появилась легкая улыбка, и он зло прошипел: - Маленькая дрянь, ты будешь знать, как оскорблять меня! - Одна моя рана тебе стоит всех мук, которые я буду способна вынести сегодня! - В тон жениху ответила невеста и сплюнула на пол кровь. Харуно, с помощью переката попыталась уйти как можно дальше от Учихи, но больное плечо все же подвело ее, и девушка неловко запнулась... Саске воспользовался преимуществом. В один прыжок он подскочил к девушке, и блеском убийства сверкали его глаза. Пламя свечи отразилось на острие катаны, и смертоносное лезвие быстро полетело вниз... Харуно показалось, что время в комнате остановилось. Одурманенными глазами она смотрела на несущееся на нее лезвие и ничего не могла поделать. Тело неожиданно обмякло, мышцы утратили былую упругость и выносливость, а раны, полученные ею во время этой нелегкой схватки, решили дать о себе знать. Сакура прикрыла глаза и подняла голову. Что ж, она сама хотела этого, Харуно понимала, что лучшим выходом для нее сейчас будет смерть... Но и умереть можно было по-разному... Розовые волосы соскользнули с обнаженной шеи, время по-прежнему стояло на месте. Сакура широко открыла глаза и тихо прошептала: - Бей... Где-то закапала вода. Капельки звонко ударялись о каменную поверхность. На улице начинался дождь. Тук... тук... тук... Сердце девушки стучало в унисон дождевым каплям. Это ли не есть единение с природой? Невесело подумала Сакура, уверенная, что эта мысль станет последней... Время стало набирать свой естественный ход. Вновь побежали секунды. Катана летела вниз, сильно билась жилка не нежной шее девушки. - Умри.... Гулко вздрогнуло сердечко, все имеет свой конец...
Черная тень метнулась из коридора и в бешеном прыжке, широко раскинув руки, полетела вперед. - Нееееееееет! - Громко закричал девичий голос, пронзая замерзшую в предвкушении убийства гостиную. Учиха почувствовал, как что-то сбило его с ног и уже через секунду он лежал на мягком татами, придавленный к полу телом девушки. Бешено рыкнув, Саске одной рукой поднял девушку и словно тряпку отшвырнул ее от себя... Сакура, превозмогая дикую боль во всем теле, быстро поднялась. В дальнем углу комнаты, неестественно поджав под себя правую руку, лежала Неко. Ее спасительница... Харуно, позабыв про собственные повреждения бросилась к ней. В одной руке Сакура сжимала свой верный меч. Она не верила, что Учиха способен так быстро сдаться. - Неко, Неко! Ну, очнись же ты! Очнись! - Харуно, которая не заплакала, когда узнала, что собственный отец ее продал, что она обязана лишиться невинности с человеком, которого считала самым настоящим чудовищем, сейчас же была на грани истерики. Ее тряс жуткий озноб, а страх за жизнь Неко, боязнь потерять свою самую верную слугу и подругу, сковывал Сакуру. Эта служанка спасла тебе жизнь, дорожайшая невестушка. Черт, я потерял контроль над своими действиями и поступками, я чуть не убил Сакуру. Отец был прав, когда предупреждал меня о моей необузданной ярости и злости, выходившей за рамки допустимого. Эта девчонка... Неко спасла Сакуру... и меня за одно. Что ж, душу гложет червь сомнения, и я чувствую, что неправ, но злость требует выхода. Ну, а что касается тебя, Сакура, то поверь, у нас еще будет время свести старые счеты... Скоро цветение вишни... наша свадьба не за горами...
Учиха широкими шагами приближался к испуганно замеревшей Сакуре. Девушка держала перед собой катану и, не отрываясь, смотрела на Саске. В ее зеленым глазах плескалась усталость и боль, но гордость все еще жила в них. Розовые волосы, местами окрашенные кровью, тусклыми поблекшими прядями лежали на ее плечах, но светлая нежность все еще жила в них, блистая сталью в первых лучах восходящего солнца. Раздраженный Саске, словно от мухи отмахнулся от катаны девушки, и лезвие, разрубленное пополам, со звоном упало в нескольких шагах от него. Его ярость и злость была настолько велика, что сталь его закаленного меча с легкостью резала сталь такого же оружия девушки... Моя катана! Подарок моей матери! Девушка была готова крикнуть в лицо Саске все, что она думала о нем, но ее рот заткнула сильная, слегка шершавая мужская ладонь. Учиха нагнулся, и Сакуру обдало холодом, запахом дождя и свежести. Тихим, едва различимым свистящим шепотом он произнес: - На сегодня ты спасена. Но, не думай, что мы поставили точку в нашем разговоре. Сегодняшний день - начало твоего конца, Сакура... Учиха сделал несколько шагов вперед и пнул осколок лезвия, бывшего некогда мечом Харуно. Не останавливаясь, он прошел дальше и лишь у самых дверей остановился и слегка повернул голову в сторону неподвижно сидящей девушки. - Сакура... ты переезжаешь в мой дом, и будешь жить в имении вместе со мной. Клану поскорее нужен наследник, так что мы поторопим события, и не будем дожидаться свадьбы... Шок был настолько силен, что девушка смолчала... Лишь в уголках глаз собралась вода. Продали. Как скотину на ярмарке. Всего лишь материал для материнства, обыкновенная вещь. Просто баба, которая нужна лишь для вынашивания и кормления плода. Все остальное - вне компетенции... Сакура закрыла глаза. Нельзя было плакать. Не при нем. Не здесь и не сейчас. Плакать лучше в одиночестве, когда кругом стены да потолок и нет людей... и потом никто не сможет упрекнуть тебя в слабости... Губы Учихи слегка дрогнули, растягиваясь в улыбке, когда он произносил эти слова. Слабость Сакуры была приятна ему. - И... вот еще что, моя дорогая, собирай вещи сейчас же. Сегодня до полного восхода солнца мы уедем из этого поместья. Ты навсегда покинешь свой дом. Вопреки ожиданиям Харуно улыбнулась. Причем, не выдавливая из себя жалкое подобие улыбки, а по настоящему, живо и ярко улыбнулась всей душой. - Саске... ты еще не знаешь, сколь опрометчиво и глупо поступил. Жди меня, но не думай что я заплачу и попрошу пощады. Ты не увидишь моих слез. Никогда! - Девушка сделала короткую паузу, - и не надейся, что я лягу с тобой в постель. Сегодняшняя ночь - лишь моя ошибка. Самая большая глупость в жизни. Она никогда не повторится, ноги я больше не раздвину! Желтовато-розовое солнце медленно поднималась над горизонтом. Его ранние лучи проникли сквозь тонкие оконные щели в комнату и уютно расположились на светлых татами между Сакурой и Саске. Разделяя их, но одновременно и соединяя вместе. Черное и Белое. Снова?... Нет... Всего лишь мираж... Чувств нет, боли нет, жизни нет... Стена? Без трещины... В добрый путь...
Сакура на негнущихся ногах осторожно вставала. Учиха по-прежнему стоял у двери. - Саске... что же ты стоишь? Я скоро приду... осталось совсем чуть-чуть...
На ходу накинув на себя шелковый халат, услужливо поданный ему Хироши, Саске быстро вышел на веранду, со стуком распахивая деревянные двери. Стоя под навесом из бамбуковых палок, Учиха мрачно и молча смотрел в черный от надвигающихся туч небосклон. Дикая необузданная стихия вовсю бушевала сейчас, и Саске лишь зло сжал зубы, издавая тихий скрежет. Погода мешала его планам, ведь он хотел покинуть это место как можно быстрее и заодно увезти отсюда Сакуру. Доставая сигарету из прихваченной в гостиной пачки, Учиха еле заметно нервничал, а его руки слегка дрожали. - Что со мной такое? - в пол голоса пробормотал он, когда шестая по счету спичка сломалась надвое в его руках. - Только не стоит говорить, что это моя совесть меня мучает, отец, - уголком глаза Саске заметил тихое движение около двери. Секунду спустя на веранду вышел Фугаку. Он встал рядом с сыном и протянул его зажженную спичку: - Не мучай себя, - ухмыльнулся глава клана, он уже несколько минут наблюдал за тщетными попытками сны зажечь огонь. Саске слегка кивнул в знак благодарности и с наслаждением выпустил из легких едковатый дым. В воздухе запахло горечью тяжелых сигарет. - Она оказалось не так проста, как ты думал? - Фугаку внимательно смотрел на своего сына, чуть сощурив в довольной усмешке темные глаза. - С чего ты взял, что это имеет ко мне какое-то отношение? Мне плевать... - струйка сероватого дыма медленно поднималась вверх и исчезала в пропитанном дождем воздухе. Жаль, что все сомнения Саске нельзя точно так же выбросить из души, что-то важное случилось сегодня, и это что-то он пока не может объяснить... - Наверное, ты забыл, что я все же твой отец, - Фугаку повернулся к Саске спиной и совсем тихо прошептал в спину своего сына: - А она хороша, так ведь? Жаль, что ты не замечаешь многих вещей... Старший Учиха удалился почти так же бесшумно, как и пришел, оставив стоять своего сына в одиночестве на продуваемой со всех сторон холодными ветрами веранде. «Ты всегда так поступаешь... думай сам, делай сам... И снова ты ушел, а я должен самостоятельно вникать в твои слова... А надо ли оно мне? Что для меня чувства и эмоции других? Все это - не более чем блеф. Пепел, оставленный огнем, зола сожженных бревен... Мне все равно! Но... в последнее время ты сильно влияешь на меня, Сакура. Порой мне кажется, что твоя смерть - лучший выход для меня. И почему сегодня я не убил тебя? Глупо... глупо жалеть о том чего не возвратишь, но так же глупо и пытаться меня изменить. Глупышка... я покажу тебе насколько бессмысленны твои жалкие никчемные попытки, направленность которых ты и сама до конца не можешь осознать. Ты думала, что всё закончится сегодня? Ты опять ошиблась... сегодня все только началось!» - Саске стряхнул пепел на деревянный пол и нагнулся вперед, облокачиваясь на перила. Холодные капли пролетали в сантиметрах от его лица, оставаясь на нем противными брызгами.
Пришло время остудить себя. Накал страстей слишком велик - ситуация легко может выйти из-под контроля. Только вот, сделанного назад действительно не воротишь, а в одну воду дважды не войдешь. Тут уж бессильны и люди и Боги. И вот тогда-то и вступает в игру легкомысленная дама. И имя ей - Судьба....
Тихий, едва слышный крик заставил Учиху прислушаться, а в следующее мгновение его до его ушей долетел сдавленный девичий крик: - С-са-сс-кее... поо-мог-ии - тяжелый хрип вырывался из горла известной ему девушки. Его невеста, его женщина просила о помощи. И обращалась непосредственно к нему. Учиха бросил на мокрую землю недокуренную сигарету и быстрыми шагами вошел в дом. «Сакура, что же случилось, если ты просишь меня о помощи? Что смерило твою гордость и необузданный нрав? Думаю сделать это способно лишь одно - угроза смерти. Ведь ты еще так и не отомстила мне сполна? Потому и просишь о помощи... Как просто... Малышка, я думаю, ты дождешься меня. Ведь ты слишком сильно хочешь жить... не так ли, мой цветок?» Учиха поднимался по лестнице, и полузадушенные хрипы Сакуры становились все отчетливее. Они явно шли из ее комнаты. Неожиданно все смолкло, но уже через секунду рассветную тишину дома прорезал дикий яростный вопль Хироши Харуно: - Умри же, тварь!...
Сакура медленно поднималась по лестнице. Вернее будет сказать не поднималась, а карабкалась по ней. Дрожащими руками девушка цеплялась за перила и кое-как переставляла измученные ноги. Она была жалка сейчас и не представляла серьезной угрозы. Если бы Учиха захотел её здесь и сейчас, он бы легко осуществил желание своей плоти. Тело Сакуры била крупная дрожь, боль сковывала суставы, не позволяя девушке нормально двигаться. Азарт и адреналин битвы исчезли без следа, уступая место агонии и полному изнеможению. Одежда рваными, окрашенными алыми красками клочьями свисала с её тела. Лицо украшала маска из запекшейся крови и два зеленых огонька почти погасли внутри нее. Красивые, роскошные волосы спутанными прядями лежали на спине и свисали с плеч. На оголенных участках уже начали появляться первые синяки и гематомы, а на измученном и утомленном лице девушки проступили следы от ударов Саске. Его пощечины... его метки... Но, вот необыкновенно тяжелый путь подошел к концу, и Харуно буквально вползла в свою комнату и повалилась на кровать. Смотреть на себя в зеркало ей было страшно и до боли жутко. Скрипнула дверь, ведущая в ванную комнату, и оттуда вышла Неко с перевязанной головой. - Госпожа... - только и смогла вымолвить она, увидев Сакуру. Харуно с гримасой отвращения на лице повернула голову и пустыми глазами посмотрела на свою служанку. Сакуру в один миг покинули не только азарт и адреналин, но к ней неожиданно пришло полное осознание и понимание произошедшего... Неравная борьба и изнасилование, новый бой и угроза убийства, полное опустошение всей души и пропажа чувств... Сакура находилась на волосок от смерти, но она вновь выжила, она снова прошла через весь позор, уже в который раз её унизили и растоптали. «Ничтожество... ничтожество... ничтожество...» - тугим молоточком стучала в голове единственная мысль. На ум помимо воли приходил образ Саске... его презрительное выражение лица и черствая улыбка, суженные глаза-щелочки, что щурились, внимательно и одновременно небрежно изучая Сакуру... Его хриплый, бархатистый голос, звучащий в ушах подобно звону тяжелых колоколов в пасмурный день... его такие сильные и жестокие руки, беспощадно карающие любое неповиновение и неподчинение, но в тоже время нежно ласкающие мягкую податливую девичью плоть... Он такой разный и ни на что не похожий, что впору совершенно запутаться. Он сам не знал себя до конца, или лишь делал вид? Каково же неопытной девчонке оказаться меж его жерновов? Без поддержки и помощи, без сочувствующих взглядов и протянутых рук... без всего, что так необходимо слабым и нуждающимся в помощи девушкам... Девушкам, которых в этой жестокой и несправедливой стране и за людей-то не считали, а уж о том, чтобы думать и заботиться об их чувствах даже не помышляли... Только вот показалось Сакуре или же нет, что иногда черные бездонные омуты все же выдавали какие-то эмоции, а на их дне маленькими светлыми вкраплениями появлялась... нет, не жалость, а всего лишь легкое сожаление и... возможно какая-то грусть... прошедшее детство, забытые мечты, поруганные надежды... это никогда не забудется им окончательно и не сотрется из памяти... Чтобы не делал Саске, как бы он не пытался... прошлое всегда будет тесно переплетаться и с его настоящим и с будущим.
Только сейчас Сакура была далеко от такого анализа... перед глазами все еще блестело занесенное острие, а грубая рука все еще пылала не нежной щеке. «Тряпка... Сакура, ты ничуть не отличаешься от всех девушек и женщин этой страны! Ты сильна только на словах, а когда дошло до дела, то ты позорно проиграла... Обыкновенная дура и хвастунья, ты еще хочешь, чтобы тебя воспринимали в серьез? Сначала нужно научиться отвечать за свои слова и поступки, а так же делать так, чтобы эти самые слова не расходились у тебя с делом!..» - похоже, внутренний голос девушки решил окончательно ее добить. Но здесь не с чем было спорить... все слова были абсолютной правдой и больно били девушку по всем уязвленным местам. Сознание Сакуры резало её без ножа, и оно было острее самого острого лезвия, злее и жестче самого едкого слова Хеби или Ханами... «А Саске... Саске оказался во всем прав! Твои слова - ничто для него, твои действия и поступки - пустое место, твои желания и мечты - жалкие истории и выдумки, ты сама - полное ничтожество... Как он может уважать тебя?!» - Харуно повернулась на бок и сжалась в комочек, подтянув ноги повыше к груди. Рваная ткань поползла вверх, открывая почти полностью синий от ударов бок Сакуры. - Госпожа... - вновь вымолвила Неко и сделала три маленьких шага, подходя ближе к кровати. Волнение за жизнь и здоровье Харуно заставило служанку позабыть про свои повреждения и ушибы, тем более, что они не шли ни в какое сравнение с ранами Сакуры... Как внутренними, так и внешними... «Ты должна быть сильной, стойкой девочкой. По-другому тебе не выжить. Докажи, что ты можешь выдержать всё, докажи, что ты не пустое место, а твои слова не просто вопли озлобленной и слабой девчонки, докажи это всем! Отцу, мачехе и сестре, докажи это себе и всем, кто окружает тебя... докажи это ему...» - Госпожа... - Неко, наконец, осмелела и дотронулась до плеча Сакуры рукой. Харуно вздрогнула как от удара током и резко вскочила с места. Она выпрямилась, усаживаясь на кровати. - Что? - Ничего, просто вы... - но видимо, договорить ей было не судьба, потому, что в комнату ворвался, снеся дверь с петель, отец Сакуры. Его лицо было красным от гнева и ярости, а глаза злостно сверкали и буквально метали молнии в девушек. Хироши в два шага допрыгнул до Харуно и сжал её шею руками, попутно ударив Неко по голове. - Сдохни, сдохни, наконец, порождение Ада. Я задушу тебя, а потом выпущу кишки и выброшу внутренности на улицу, чтобы их сожрали бродячие собаки! - Сакура схватила своими тонкими пальцами толстенные ладони своего отца пытаясь отодрать их от своего горла. Девушке не хватало кислорода, а мощные руки на шее едва не сминали её кости, словно картонные коробки. Лицо Харуно медленно белело под устрашающим и непрекращающимся натиском отца, Сакура почти полностью прекратила сопротивление. Тем временем, Хироши подтащил ее к окну и грубо бросил на подоконник, навалившись сверху всем телом. Это действие окончательно пресекло все призрачные шансы девушки на благополучный исход ситуации и позволило Хироши убить свою дочь намного быстрее. Он усилил хватку и несколько раз приложил голову девушки о деревянную поверхность. Харуно уже даже не стонала.
«Дура! Дура! Дура! Зови же ты на помощь! Сопротивляйся! Ты же можешь, не смей сдаваться просто так! Не позволяй такой твари как он убить тебя... Сакура, милая, живи... живи, потому что тебе еще многое предстоит пройти в жизни. Твой путь темен и опасен и никто не знает, что ждет тебя в конце. Но и ты не узнаешь, если умрешь здесь и сейчас. Умрешь от рук этого несносного и во всех отношениях дрянного человека... Живи!» - внутренний голос девушки, как мог, пытался помочь ей справиться со своей болью, страхом и отчаянием... а так же с увеличивающимся каждую прожитую секунду нежеланием жить... Харуно в последний раз попыталась вдохнуть хотя бы капельку кислорода, но, потерпев неудачу, она закрыла глаза. Сердце билось все медленней и медленней, унося вслед за собой драгоценные секунды жизни. - Малолетняя шлюшка! Так дешево продалась ему! Скотина проклятая! - продолжал бушевать Хироши, все сильнее надавливая на горло своей дочери. «Сакура... живи... живи же ты... ЖИВИ! Попроси о помощи. Маленькая моя, так сейчас надо. Ты должна выжить, ты должна так много еще успеть сделать в жизни, ты должна доказать ему, что чего-то стоишь...» - внутренний голос старался изо всех сил переубедить девушку в её решении умереть в этой комнате от рук собственного отца. «Но... но... но я не могу так! Я не хочу, не хочу обращаться за помощью к кому-либо из этой чертовой семейки... я не хочу больше жить! Вообще не хочу...» - но инстинкт самосохранения и желание жить в какой-то момент перевесили мечту о смерти, и потому Сакура попыталась прохрипеть что-то: - Отец... н-не... на-адо... Хироши отвлекся всего лишь на мгновение, да и то только затем чтобы ударить дочь по лицу. На секунду он оторвал одну руку от ее горла и зло саданул по щеке. Сакура сделала судорожный прерывистый вдох, но эйфория от этого продлилась недолго, ведь Хироши с новой силой навалился на нее... И уже в самом конце, когда сознание начало меркнуть, а перед глазами была одна белая пелена, угасающие нотки разума взяли верх над чувствами Сакуры, и из ее горла вырвался сиплый полукрик-полустон: - С-са-сс-кее... поо-мог-ии... Ее же отец, услышав, что дочь зовет своего жениха на помощь, окончательно рассвирепел, и кровь прилила к его вискам: - Умри же, тварь! Харуно потеряла сознание, ее душа уже слетала во мрак, а меркнувшее сознание несло в себе лишь одну мысль: «Мама...»
Сайт 