Учиха еще раз вдохнул поразительно свежий утренний воздух и развернулся, уходя с балкона. Сакура все так же стояла посреди комнаты и буквально буравила жениха глазами. Ее губы были плотно сжаты, а руки - сложены на груди. Зеленые глаза недобро горели и раздраженно сверкали всякий раз, когда в поле зрения показывался Саске, и тонкое тело девушки тугой струной было натянуто, ожидая от мужчины любого подвоха. Краем глаза, заметив, как напряженно вздымается грудь Сакуры, Учиха прищурился и, проходя мимо, остановился, касаясь опущенной рукой ее плеча. - Расслабься. Я не занимаюсь любовью по утрам, по крайней мере, пока не занимаюсь, - он скупо ухмыльнулся, когда на бледном лице алым цветом вспыхнули щеки, и вышел из комнаты. Вместе со стуком задвинувшихся дверей до ушей девушки долетели его не терпящие возражения слова: - Я пришлю служанок. Они помогут тебе одеться. Сакура тихо вздохнула и опустилась на кровать. Она с большим бы удовольствием осталась в этой комнате и, наконец, за эти трудные для нее дни по-настоящему отдохнула. Сонное наваждение постепенно проходило, и боль от всего пережитого медленными, но резкими, толчками возвращалась к ней. Девушка только тихо охнула, когда порезы на животе и боку начали открываться, и горячая багряная кровь заскользила по ее телу. Отбитые внутренние органы так же не заставили себя ждать, и вскоре девушка с тихим стоном скатилась с кровати на пол, поджав под себя ноги и свернувшись там клубочком. Она обхватила бледными руками, на которых ярко проступили синяки, свои колени и уткнулась в них лицом. У Сакуры создавалось ощущение, что сотни маленьких невидимых иголочек насквозь пронзали ее тело, а чьи-то острые когти впивались в и без того израненную кожу. Ее руки и ноги отказались подчиняться, и девушка могла только лежать на полу и не шевелиться, чтобы огромная боль не становилась все больше и больше... Сакура прикрыла глаза и подавила очередной стон. Холодные капли пота спускались по вискам, а глаза вдруг увлажнились, и когда девушка сморгнула, слезы градом покатились по щекам. - Тряпка, размазня... Прекращая сейчас же! Ну же, давай, ты клялась себе, что не станешь больше плакать! Какова же тогда цена твоим словам? - горячо шептала девушка сама себе, борясь с нарастающей болью и минутной слабостью. - Я помню, я все помню, но… Черт! Как же мне больно! Тихий вскрик потонул в новом стоне, что все же прорвался из плотно сжатых губ Сакуры, и на лестнице раздались поспешные шаги. Учиха с мрачной усмешкой на губах покинул комнату. Строптивая девчонка даже после пережитого никак не хотела подчиняться, и казалось, что перенесенные муки лишь придавали ее сил, хотя Саске своими глазами видел ее повреждения и по собственному опыту мог сказать, что они были довольно-таки серьезны и, разумеется, причиняют девушке немалую боль. Он со стуком задвинул двери и направился по лестнице вниз. «Девочка, ты хорошо проведешь сегодня время. Я тебе обещаю. Тебя ждет незабываемая поездка, и не думаю, что тебе это понравится, но когда это меня волновало? Впрочем, я не знаю чего ожидать от тебя в дальнейшем, и это определенно нравится мне». Саске зашел в своеобразную столовую и опустился на тонкую подушку. Сам он предпочитал сидеть на твердом полу, но все же приходилось отдавать дань традициям, так что Учиха терпел. На низком столике его уже ждал горячий зеленый чай, именно такой, какой он любил, и два письма. Одно из столицы, другое от отца, который сразу же по прибытию в поместье был вынужден из него отбыть. Саске первым взял послание отца, пробежав по нему глазами, нахмурился и тут же развернул второе. Очевидно, ничего хорошего там не было, потому что глубокая складка залегла у него на лбу и между бровями, пока он допивал чай. Отставив кружку в сторону, Учиха придвинул к себе бумагу и чернила и принялся писать ответ Фугаку. «Отец, мои новости не лучше твоих. Утром, сразу после твоего отъезда, прискакал наш наполовину мертвый шпион из Эдо. Он привез плохие вести. В столице готовится заговор против императора и верхушки знати. Наш клан хотят полностью уничтожить. Сейчас же я еду в Эдо вместе с Сакурой. Скорее всего, мне придется задержаться там на несколько дней, а оставлять ее здесь одну пока еще опасно. Остановлюсь в нашем городском доме. Буду ждать тебя три дня. Потом вернусь обратно в поместье. И береги себя, отец. В городе ходят слухи о твоем предательстве. Учиха Саске». Мужчина отложил кисть как раз в тот момент, когда в комнате появился управляющий поместьем. Раньше всеми домашними делами занималась мать Саске - Микото. Но ее смерть и частые отлучки отца и сына из дома привели к тому, что в итоге им пришлось нанять управляющего, который следил бы за всем, что творится в поместье. Да и не воинское это занятие - домашнее хозяйство вести. Но скоро в дом войдет новая молодая хозяйка, и кто знает, что случится потом. - Саске-сама, вы звали меня? - Управляющий в пояс поклонился ему. - Масахиро, возьми письмо и отправь отцу самого быстрого голубя. Мужчина с поклоном принял свиток из рук Саске и тихо вышел из помещения. «Сакура, уже прошло достаточно времени для того, чтобы ты оделась. Думаю, мне стоит поторопить тебя», - Учиха поднялся с подушек, полы его домашнего халата разлетелись, обнажая белу кожу груди со свежими шрамами и рубцами на ней. Он задумчиво провел пальцем по тонкой прямой ниточке еще не затянувшихся швов: «Да уж, моя милая, вчера ты попала точно в цель...», - хлопнули закрывшиеся створки и вскоре его шаги гулким эхом раздались в коридоре.
Сакура лежала на полу и тихо всхлипывала. Злые слезы обжигали щеки, а тело все еще держала в своей агонии боли. Она по-детски размазала их руками по лицу, стремясь таким образом унять, но когда капельки вновь заскользили по лицу, девушка почувствовала обжигающую горечь на губах и прекратила свои бесполезные попытки. - Ну и черт с ними... пусть текут, - почти неслышно прошептала Сакура и уже в который раз заскрипела зубами, стараясь чтобы стоны, срывавшиеся с ее губ, были не очень громкими. Неожиданно по полу пробежал легкий сквозняк, и холодный воздух забрался ей под ночную рубашку. Девушка интуитивно почувствовала чье-то присутствие в комнате. По характерным шагам она узнала Учиху и потому перекатилась на другой бок, потому что хотела видеть его и смотреть прямо в глаза. Харуно стиснула зубы и попыталась подняться с колен, не желая, чтобы жених видел ее в такой унизительной позе, но тело по-прежнему не подчинялось своей хозяйке, и единственное, что получилось у девушки, - это сесть на пол и окинуть Саске затравленным взглядом. Мужчина, сложив руки на груди и слегка поджав губы, хмуро созерцал сидящую перед ним невесту: - Встань, Харуно Сакура, я не желаю разговаривать с рабыней, что вьется у моих ног, подобно змее, - сказал он, словно выплюнул. Она обожгла его злым взглядом и, сделав над собой поистине нечеловеческое усилие, все-таки поднялась с пола, опираясь на край кровати. - Что тебе надо от меня? - в тон ему ответила Сакура, вытирая мокрые щеки. Слезы с появлением Саске как по-волшебству прекратились. - Пришел посмотреть на тебя, но как вижу любоваться тут нечем, - ухмыльнулся он и сделал резкий шаг вперед, заключая девушку в стальные оковы своих рук. - Ты же говорил, что не занимаешься любовью по утрам. А, Учиха? - хмыкнула Харуно, молясь всем Богам, чтобы голос не дрогнул и не выдал тем самым боль, ту бесконечную боль, что причинило ей отнюдь не нежное и не мягкое движение Саске. - Не пытайся претворяться, Сакура. Тебе не обмануть меня. Я вижу, как ты боишься и как тебе больно. Я чувствую, как быстро бьется твое сердце, и как тонкой струйкой течет твоя кровь по моим рукам. Я знаю все твои движения наперед и могу с легкостью предугадать их. Так что не ври мне, девочка. - Тебе бы не наследником клана быть, а прорицателем заделаться, ведь ты у нас такой... - Грубый, жадный поцелуй не дал ей договорить, и через секунду Сакура уже лежала на кровати, подмятая телом Саске. Его руки быстро проникали под ее рубашку, буквально разрывая ее на маленькие куски, а губы властно мяли рот девушки - Отпусти... меня... сейчас же! Ты... меня... слышишь? - в перерывах между его поцелуями горячо шептала она, пытаясь оттолкнуть его руки, которые уже сорвали с нее почти всю одежду. «Думаю, пришла пора узнать, верны ли мои мысли на счет ее полного подчинения мне...», - отстраненно подумал Саске, касаясь губами груди девушки. И тело девушки неожиданно ответило... Легкий стон сорвался с ее губ, и она выгнулась дугой под его умелыми руками и ртом. Но через секунду пришло запоздалое раскаяние вместе с озарением, и Сакура с гневным вскриком все же смогла отпрыгнуть прочь от Учихи, попутно сильно ударяя рукой его аристократично-надменное лицо. - Подонок, - только и прошептала она, увидев в зеркальной поверхности его глаз появившееся было холодное удовлетворение и чувство собственного превосходства, которые тут же разбавила ярость, поднимающаяся из глубины его души. - Не думай, что я забуду это, - сдерживая себя, прошептал Учиха, прикасаясь пальцами к горящему следу ее руки. - И все-таки, милая моя, ты - страстная девочка, - уже спокойнее усмехнулся он, заметив проступивший на своей белоснежной шее розоватый отпечаток - след поцелуя Сакуры. - Пошел к черту, - зло буркнула она и гордой, насколько это было возможно, походкой прошла мимо него в ванну, даже не пытаясь прикрыть свою обнаженную грудь и талию. - Повторяешься, - снова ухмыльнулся он и вышел за дверь.
«Ненавижу! Мерзкий, лживый, эгоистичный, заносчивый, самовлюбленный, высокомерный, надменный, омерзительный, отвратительный подлец! Как же я ненавижу тебя, Саске! И даже не надейся, что когда-нибудь заставишь меня пожалеть о пощечине. Я с огромном удовольствием врезала бы тебе так еще раз десять!» - Холодная вода приятно освежала уставшее лицо и тело, смывая следы его губ, отпечатки его поцелуев. «Как я могла! Ну, как я могла так просто сдаться тебе! Как мое тело могло так легко предать меня! Как я вообще допустила, что ты вновь овладел мной, пусть считанные секунды, но все же... Ненавижу тебя!» - Мягкое полотенце нежно ласкало утомленное тело, унося капельки воды, забирая с собой последние воспоминания об обжигающих тело руках и языке. «И вообще, с чего это ты решил, что можешь так просто играть со мной?! Учиха, я - не твоя игрушка, я - твоя невеста. Это разные вещи, заруби себе это на своем надменном учиховском носу! Я отомщу тебе за сегодняшнее унижение. Не знаю как, но отомщу. В конце концов, у меня будет на это целый день...» - Раздраженными резкими движениями девушка натягивала на свое влажное тело шелковую ткань кимоно. Ее мокрые, благоухающие вишней волосы были закутаны в белоснежное полотенце и сейчас тюрбаном венчали голову. Сакура подошла к зеркалу и взглянула на себя. Посвежевшее после умывание лицо больше не отдавало яркой белизной, но на скуле все-таки виднелся красный след - пощечина Саске настигла ее, когда Сакура уже почти увернулась от нее, а на краешке губы красовалась ссадина - рукоять катаны точно попала в цель. Девушка приблизила свое лицо к зеркалу и заметила узкую витую полосочку на левой щеке - ее милый жених, уходя от удара, небрежно отмахнулся в ответ. Покачав головой, Харуно взяла со столика для умывания узкую кисть и румяна, по цвету напоминавшие ее кожу. Пальцами Сакура нанесла их на щеку и скулу, скрывая видимые следы недавней драки, и провела несколько раз кистью по лицу, следя за тем, чтобы их слой был равномерно распределен на всей коже. Убедившись, что ее лицо по облику близко к идеальному, девушка опустила свой взгляд, ища недостатки в своей одежде. Но никаких изъянов там естественно не было. Зеленое, почти бутылочное фурисоде с длинными рукавами и воротником-стойкой мягко облегало фигуру, делая ее скромной и вызывающей одновременно. Ярко-красный дракон, берущий свое начало на талии Сакуры, подчеркивал плавные изгибы тела. - Для соблазнения Учихи в самый раз, - фыркнула девушка. - Но все же стоили одеть что-нибудь поскромнее, - обеспокоено произнесла она, расчесывая влажные волосы. Спустя некоторое время девушка решительно поднялась - тянуть больше было нельзя. - Все, пора, - вздохнула Сакура и вышла за дверь. Впереди был долгий день, а ее план отмщения, появившийся буквально за несколько минут, не мог не волновать девушку... Да и боль, ноющая, изводящая никак не хотела покидать ее хрупкое тело, и как бы Сакура не старалась, как бы не пыталась скрыть это, Саске все равно видел страдания своей невесты, он чувствовал и знал все ее ощущения и потому имел над ней власть...
Учиха стоял на веранде и смотрел на шумящие молодые деревья. Их тонкие ветви плавно качались из стороны в сторону, повинуясь переменчивых порывам ветра. Солнце бросало сквозь них свои холодные, но очень яркие лучи на дощатый пол и профиль молодого мужчины. Саске устало потер глаза и переносицу - у него выдалась тяжелая ночь. В столице назрел крупный заговор чиновников, а крестьяне вдруг вздумали поднять бунты в своих деревнях. Вспышки множественных восстаний загорелись в стране прошедшей ночью, и хотя его крестьяне не участвовали в этом - сказывалась суровость и жестокость наказаний - мужчине это все очень не нравилось. Слишком уж все своевременно случилось, слишком продуманно и четко выглядело со стороны, слишком сильно напоминало чей-то заговор, слишком уж это было вовремя для мятежников и не вовремя для императора и двух самых сильнейших кланов: Учиха и Хьюга. И очень сильно казалось Саске, что все это лишь малая часть будущего заговора. А значит, нужно было спешить и не тратить время попусту. Решение пришло к нему стихийно, необдуманно. Он развернулся и уже собирался быстро дойти до комнаты своей невесты, но Сакура бесшумной тенью предстала перед ним. Оценив про себя привлекательность девушки и откровенность наряда, Учиха обратился к ней: - Ты останешься здесь. - Что?! - Сказать, что девушка была удивлена, значит, ничего не сказать. Она была ошеломлена и изумлена свалившимся на нее известием. - Учиха, ты совсем с ума сошел? - прошипела она, приближаясь к стоящему неподвижно мужчине. - С какой стати я должна подчиняться тебе? В ту же секунду девушку смел ураган. Саске накинулся нее, вдавливая и прижимая к стене. Его черные глаза зло сверкали, а губы сжались в тонкую полоску: - Не зли меня сейчас, Сакура... - хрипло проговорил он, стараясь, чтобы его голос звучал строго и твердо. Впервые в жизни ему пришлось постараться, чтобы придать своему тону аристократическую надменность и презрение. Первый раз в жизни он не смог до конца проконтролировать свои действия и поступки. В первый раз в жизни в его глазах за стойкой маской жесткости и равнодушия промелькнула глухая звериная тоска, и в первый раз в жизни он не ударил того, кто посмел ослушаться его приказа...
И Сакура поняла это. Каким-то невиданным внутренним чутьем она ощутила эту едва заметную перемену в словах Саске и мягко дотронулась до его руки, которой он уперся в стену в нескольких сантиметрах от ее лица. Учиха вздрогнул, но ничего не сказал. Он, наконец, справился со своими эмоциями и взглядом, черные глаза вновь стали бездонными и совсем бездушными. Но ведь она видела. Она видела это... правда видела... или нет? - Что ты делаешь? - ледяным тоном спросил он. «Давай, Сакура, вперед, дерзай на здоровье. Давай, стань еще худшей мямлей и размазней. Покажи ему все свое слабое нутро. Давай, бросься ему на шею с признаниями в любви. Пожалей его! Давай! - Бушевал внутренний голос девушки, полностью не согласный с ее действиями и поведением. - Давай, девочка, действуй. Сделай это... я верю в тебя... Давай!» Сакура ловко выскользнула из его рук и сделала маленький шаг назад. Она непрерывно смотрела на его лицо, вглядываясь в такие знакомые, но сейчас совсем иные, черты лица Саске. - Хорошо, - покорно согласилась она. «Тряпка... какая же ты тряпка!» - Я останусь. Уезжай один. - Спасибо что разрешила, - едко произнес Саске и спустился с веранды. Он уверенно шел, не оглядываясь назад, зная и без того, что зеленые упрямо-горящие глаза внимательным взглядом сверлят ему спину. - Возвращайся, Учиха... Только возвращайся, - прошептала тихо девушка ему вслед, а в душе уже настоящим пожаром горели сомнения и тревога. Нехорошие предчувствия обуяли ее, но Сакура запретила себе даже думать о плохом. Девушка осталась неподвижно стоять до тех пор, пока не услышала грубый голос жениха, отдающий приказы слугам, и конское ржание, возвестившее о том, что хозяин поместья, наконец, отбыл. Сакура помотала головой, словно стряхивая наваждение, и переступила порог дома. Что-то яркое мелькнуло у нее перед глазами, чей-то голос зло прошипел в ухо слова, никак не желавшие складываться во фразы, а через секунду все вдруг исчезло, а затылок отозвался жуткой болью. Падая, девушка увидела, вернее, услышала, как рядом с ней падает железный прут, и спустя мгновение ее поглотила тьма...
Саске был хмур, зол и жутко недоволен. Поездка не оправдала его надежд, а ситуация в стране была намного хуже, чем та, которая представлялась ему. И хотя он был в столице меньше суток, но этого времени ему хватило, чтобы полностью оценить ситуацию. И выводы были совсем неутешительными для него. В стране действительно готовился государственный переворот, а его сторонники прочили на трон своего представителя - хилого и слабого юношу, которым будет легко управлять. Армия разделилась на две почти равные части, а это значило, что вслед за крупной межгосударственной войной, начнется война между населением Японии. Страна пребывала в упадке, экономическое состояние было далеко не на высоте, а крестьяне, того и гляди, вот-вот взбунтуются, попытавшись выгадать из тяжелой ситуации максимум пользы для себя. «Мерзкие подхалимы», - сердито подумал Учиха и сплюнул на землю. Правой рукой он поигрывал уздечкой, сдерживая себя в желании как следует отстегать ни в чем не повинное животное. «Сейчас главное не срывать зло на Сакуре. Она и так меня боится, дальше некуда...» Неожиданная мысль пришла в голову, но Учиха тут же одернул себя: «Что за вздор! С каких это пор меня волнуют ее чувства и мысли. И какое мне дело до глупого страха дерзкой девчонки?» - Саске чуть покачал головой. Слишком уж часто в последнее время ему приходилось одергивать и сдерживаться себя, когда дело заходило о Сакуре... Вместе с последними лучами солнца вдали показалось его обширное поместье. Окна светились мягким светом, а факелы и фонари у ворот призывно горели. Было видно, что его уже давно ждали. - С чего бы это? - сам у себя спросил Саске и, не сдерживаясь больше, легко ударил лошадь. Умное животное поняло все мгновенно, и уже через секунду конь и его всадник быстро слетели с холма. Учиха широко распахнул двери и негромко позвал, ожидая, что невеста ждет его где-то поблизости: - Сакура. - Ответа не последовало. - Сакура! - повторил свой зов Учиха, поднявшись в ее комнату. В помещении, да и во всем поместье стояла полная тишина. И это ох как не нравилось наследнику клана... Саске не пожалел времени и лично обошел весь дом, желая как можно скорее найти девчонку и наказать ее. Но прошло уже полчаса, а ни Сакуры, ни кого-то из слуг он не нашел. И в душе постепенно начал зарождаться гнусный червячок сомнения и легкой тревоги Наконец, ему это надоело. Он остановился в центре гостиной и громко и очень сердито произнес: - Если через минуту вы не появитесь, то я убью всех кого найду прямо на тех же местах, - его голос звучал, низко вибрируя, выдавая тщательно сдерживаемую и скрываемую злость. Тихо билось его сердце, отсчитывая оставшиеся секунды. «Что здесь случилось? Где вся прислуга и Сакура? И какого черта никто из них не откликается?» - Саске демонстративно вытащил из-за пояса катану и перебросил ее несколько раз из руки в руку. - Господин... - раздался приглушенный девичий голос, и уже через секунду в гостиной появилась испуганная черноволосая девочка. Она остановилась у дверей и замерла, не в силах пошевелиться и поднять голову, чтобы встретиться с чернотой его глаз. - Мисаки, - Учиха удивленно посмотрел на стоящую перед ним служанку. Самая младшая их них и самая слабая оказалась наиболее сильной? Или же здесь что-то не то? - Где все слуги и моя невеста? - Господин... - девочка снова замолчала на полуслове, стоило только поднять голову и увидеть его лицо. - Где все? - раздельно, едва ли не по слогам повторил свой вопрос Учиха, и Мисаки поняла, что еще минута и ее возможно уже не будет. Слишком уж вызывающе блестел его меч в пламени свечей и слишком тщательно и коротко говорил Саске, стремясь, чтобы чувства не захватили его полностью. - Я... я... - заикаясь, начала перепуганная насмерть девочка. - Господин, Сакура-сан исчезла... - Что? - его голос почти неслышно разлетелся по комнате, и служанка почувствовала замогильный, леденящий душу холод в его словах. Она не успела отойти или хотя бы прикрыться, когда Учиха подскочил к ней и одним ударом завалил на пол. Мисаки закрыла лицо руками, молясь только о том, чтобы ее смерть была быстрой и безболезненной. Но следующего удара не последовало, и когда девочка открыла глаза, то увидела своего хозяина сидящего в кресле. Катана лежала на полу около его ног, а правая рука потирала переносицу и массировала виски. «Она не могла сбежать, ее бы просто не выпустили. Выход за ворота всего лишь один, и через забор бы она не перелезла. Значит, случилось что-то действительно важное. Значит, кто-то уже начал свой план по уничтожению меня и моих близких, о котором мне рассказал сегодня отец. Значит, Сакуру кто-то похитил или, по крайней мере, спрятал. И нет у меня уверенности, что сейчас она жива...» - Еле слышный вздох слетел с его губ и он, странно осунувшийся, обратился к лежащей на полу девочке: - Подойди сюда и сядь напротив. И расскажи мне все... «Держи себя в руках, Учиха» - приказал сам себе Саске, видя заплаканное лицо девочки и испуганные блеск в глазах. - Я не знаю, как это произошло, господин... - начала она.
Сакура очнулась от тупой, ноющей боли в затылке. Она провела ладонью по голове и почувствовала что-то липкое и теплое на ней. - Кровь, - прошептала она просто для того, чтобы сказать что-то, а не молчать. Чтобы услышать свой голос, чтобы хоть немного успокоиться, чтобы убедиться в своем существовании, чтобы почувствовать себя живой.
Сайт 