Саске зло мерил шагами деревянную террасу. Его руки были сложены на груди, а губы плотно сжаты. «Я теряю контроль. Вернее уже его потерял, совсем ненадолго, но не имеет значения насколько. Мелкие детали неважны, важен лишь этот факт: я потерял контроль над собой и своими действиями. О чувствах и эмоциях я молчу, потому что эта чертова девчонка уже давно баламутит там воду. Я слишком много позволил и ей, и себе. Слишком много ласки я дал ей и слишком много получил взамен, слишком много нежности допустил, утешая ее; слишком много она отдала мне; слишком много тепла сквозило в моем голосе, когда в подвале я бормотал что-то утешающее ей в ухо, и слишком много теплоты она возвратила мне сегодня... Всего действительно стало очень много и мне не должно это нравиться, а я пока впервые не могу с точностью разобраться в себе и своих чувствах. Это все тоже не слишком-то хорошо...» - Короткая усмешка пробежала по его губам, когда руки сами собой потянулись к сигаретам, забытым в спешке на полу. Он затянулся и скупо выпустил струю горького серого дыма в ночную черноту. «Моя жизнь сильно изменилась за прошедшие дни. Чего стоит один намечающийся переворот, но и ты, Сакура, не даешь мне покоя... Кажется, я зря упомянул твое имя», - фыркнул Саске, различая в темноте ее хрупкий силуэт. - Что ты здесь делаешь? - сурово спросил он, не желая ждать, пока девушка наберется смелости и обратится к нему сама. - Гуляю. А ты? - Харуно не знала, как правильно начать этот разговор и поэтому предоставляла такую возможность своему жениху. - Тоже, - усмехнулся он, считывая с лица Сакуры все ее замыслы. «Ты стала такой беззащитной после случившегося... Но надолго ли это?» - Возвращайся в мою комнату. Тебе запрещено подниматься с постели, - слегка помедлив, добавил он и повернулся к девушке боком, вновь устремляя свой взгляд в глубины сада. Из-за тучи медленно выплыла блёклая луна, освещая своим тусклым светом стоявших рядом молодых людей. - Я знаю, но ты не сможешь держать меня в неподвижности вечно. - Сакура наклонила голову в сторону, слыша, как волосы следуют за ней, с шуршанием скользя по холодному шелку простыни, небрежно накинутой на плечи. - Зачем ты пришла? Хватит ходить вокруг да около. Не делай из меня слепца, - он резко повернулся к девушке лицом и схватил за плечи, но вовремя сумел остановить себя, вспомнив про ее увечья. Сакура упорно хранила молчание, стараясь не смотреть в его глаза. Она стояла, закусив губу и опустив руки, напоминая Учихе маленького ребенка, лишившегося последней опоры или поддержки. - Ночь сильно меняет всех, но тебя больше всего. Возвращайся к себе в комнату, мы поговорим утром, иначе сейчас ты сведешь меня с ума своими щенячьими глазами, в которых застыла мольба, - проговорил он, отпуская невесту и поворачиваясь к ней спиной с ясным намерением уйти и покончить с этим глупым разговором.
Харуно вспыхнула, внутренне понимая правоту его слов, но просто так сдаваться она не собиралась: - С тобой, Учиха, вообще нельзя никогда нормально поговорить, поэтому я не вижу разницы, когда разговаривать: днем ли, вечером ли... - Я смотрю, стоит только тебя задеть, и ты возвращайся в нормальное состояние. Это похвально, Сакура, весьма похвально. В таком случае мне не будет скучно с тобой. Всего одно слово - ты уязвлена, один жест - ты унижена, один взгляд - и ты покорена... - Тебе остается только надеется на это, - зло прошептала она. - Ведь других способов покорить девушку, кроме как кулаков и оскорблений ты же не знаешь... Ее слова заставили его резко повернуться. - О каком завоевании ты говоришь, Сакура? Зачем мне тебя завоевывать? Ты и так моя... - медленными крадущимися шагами мужчина приближался к девушке. - Я не твоя! Не твоя собственность, - Харуно уже успела много раз пожалеть о том, что она вообще затронула эту тему и начала разговор. Девушка была уверенна, что сейчас выслушает много «ласковых слов» от Саске... - Извини, но я забыл спросить твое мнение, когда выкупал тебя у твоего отца, - как бы больно сейчас не было Сакуре, она все же была благодарна Учихе за то, что он не упомянул о том публичном доме, куда девушка могла попасть, не купи он ее у отца и клана. - Хотя забудь про этот факт. Он мало, что доказывает, но загляни с другой стороны... Следы от чьих поцелуев украшают твое тело, прикосновения чьих пальцев доводили тебя до дрожи, чьим губам ты так безропотно и безвольно подчинялась? Ну же, Сакура, отвечай мне... - Это ничего не доказывает! - фыркнула девушка, стараясь смотреть куда угодно, но лишь бы не на него. - Повторяешь мои слова, дорогая. И, в конце концов, ты скоро станешь моей женой, но уже стала моей женщиной... - Ты принудил меня! - Харуно, наконец, вскинула на него свои темно-зеленые глаза, в которых явственно читалось желание испепелить Учиху прямо здесь и сейчас. Уничтожить его за все слова и выкинуть их навсегда из своей головы и забыть... Забыть и никогда не вспоминать больше, ведь так больно вспоминать свою слабость, так больно понимать, что все это - правда... - Да? Тогда стоны, так громко звучавшие в тишине ночи, я тащил из тебя клещами, а твои страстные движения, наверное, я тоже совершал там за тебя... - негромко и доверительно, словно сообщая своему лучшему другу великую тайну, поведал ей мужчина. - Саске! Я ненавижу тебя! Ненавижу! - И девушка столь быстро, насколько позволяли ее повреждения, вернулась обратно в дом. - Это вполне логично после сказанного, - согласился Учиха. - Только почему тебя все это так сильно задело, что ты готова расплакаться, хотя раньше плюнула и не обратила бы на это никакого внимания... Неужели не я один начал меняться за это время, неужели что-то дрогнуло и изменилось в тебе, а, Харуно Сакура?...
Сакура на почти негнущихся ногах зашла в гостиную и без сил опустилась на мягкую подушку, валявшуюся на татами. Девушка крепко сцепила руки в замок, положив их на колени, и уставилась неподвижным взором зеленых глаз на весело горящий в очаге огонь. Она не шевелилась и почти не дышала, напряженно думая о чем-то. «Ты гений, Сакура, просто гений. Здорово поговорили, не правда ли? Что, услышала слова жалости или утешения от него? Или быть может, он прижал тебя к себе и погладил по головке? Хотя нет, наверное, он поцеловал тебя, опустился перед тобой на колени и поклялся в вечной любви? Что же ты молчишь, девочка? Что молчишь, почему не отвечаешь? Сказать нечего? Лучше бы ты также усердно думала, перед тем как пойти к нему, как сейчас молчишь!» - Харуно всегда знала, что ее внутренний голос беспощаден и очень едок на слова, но сегодня он точно превзошел самого себя, потому что его слова были поразительно схожи с речами Учихи, казалось, они даже используют одинаковые эпитеты... «Чудесно! Просто чудесно! Моя совесть заговорила голосом жениха, интересно, что будет дальше?» - горько усмехнулась девушка, но ее глаза, наконец ожили и заскользили по комнате, с увлечением разглядывая пока еще незнакомую обстановку. Посреди помещения находился низкий, немного вытянутый в длину столик, светло-бежевого цвета. На нем стояли три выпитых бутылочке от саке и два стаканчика, в которых еще очевидно плескалась теплая жидкость. - Неужели это Учиха пил здесь? Хотя о чем я говорю. Конечно же, это он! Не думаю, что еще кто-то кроме него осмелился бы пить в гостиной хозяина, - девушка осторожно поднялась с пола и приблизилась к столику. Она вновь присела, попутно отмечая, что никакой подушки на татами положено не было. Тонкой бледной рукой Сакура взяла чашку и, понюхала ее, поднеся к себе, а потом брезгливо сморщила носик и собралась было вернуть сосуд на место, но раздраженный голос, раздавшийся с порога, не позволил ей закончить начатое: - Боже, Сакура, ты еще не ушла? Ты, наверное, точно хочешь, чтобы я составил этой ночью тебе компанию, - девушка чуть повернула голову и увидела, что Учиха медленно приближается к ней: - Пьешь? - хмыкнула она, указывая рукой на бутылочки саке. «Пьет, курит, слегка нервничает, но не кричит, не бьет и не смотрит так презрительно, как он это делает обычно... Учиха, что с тобой случилось?» - Сегодня ночь глупых вопросов, - усмехнулся он и присел напротив своей невесты, забирая из ее рук чашку. - Скорее всего, ночь вопросов, которые ты оставил без ответа, - парировала она, поднимая голову в его сторону. Пламя очага горело позади него, отбрасывая яркие блики на его фигуру, делая ее пугающе завораживающей. Сакура внимательно изучала каждую черту его лица, не обращая внимания на насмешливый взгляд и свой надоевший внутренний голос. Учиха выглядел усталым, очень усталым. Глубокие тени залегли у него под глазами, делая их темнее и мрачнее, нежели обычно. Пряди черных волос свисали на лицо и лоб, добавляя ему еще большую таинственность. Тонкие, ранние для его возраста морщинки надежно залегли на лбу, а сами черты лица казались напряженными... - Ты давно спал в последний раз? - неожиданный вопрос девушки удивил Учиху, но еще больше удивился он. Увидев у нее на лице чувство вины и стыда. - Не помню, - спокойно ответил он, думая про резкие и странные перемены в девушке. - Кажется четверо суток назад, - Саске пристально смотрел на Сакуру, следя за ее реакцией. Харуно опустила голову, обжигая его виноватым и жалостливым взглядом, который мужчина ненавидел больше всего на свете: - Сакура, иди уже отсюда, очень тебя прошу. Возьми себя в руки и научись заново владеть своим взглядом, иначе этому научу тебя я. И прекрати меня жалеть, это отвратительно смотрится со стороны. Твоему личику не идет выражение жалости. Девушка вздрогнула и резко вскочила, пожалев об этом буквально через секунду, когда приступ острейшей боли скрутил ее. Сакура упала на живот, сжимая зубы и кляня Учиху, себя и эту глупейшую ночь. Она не чувствовала времени, не ощущала бегущих секунд, не замечала ничего кроме чудовища, пожирающего ее изнутри. И только почувствовал соленый привкус крови на губах, Харуно смогла открыть глаза, понимая, что боль пробралась слишком глубоко в ее сознание и очень быстро захватила власть над разумом и рассудком. - Я должна научиться контролировать себя, - произнесла Сакура вслух, просто для того, чтобы почувствовать свой голос, убедиться, что еще жива. - Это единственно в чем я полностью согласен с тобой, - раздались его насмешливые слова от окна. - Учиха?! - Да, моя милая. Очевидно, я был прав, и ты просто не можешь расстаться сегодня со мной. Неужели, ты так соскучилась по нашим ночам, проведенным вместе в моих объятиях? - усмехнулся он, подходя ближе к девушке. - Жалость, Сакура, самое ужасное и мерзкое чувство на земле. Она похожа на наркотик - один раз подсядешь на нее и уже никогда не слезешь. Запомни это на будущее, потому что в этом доме ты никогда не получишь ее, и наши дети не дождутся жалости ни от кого здесь. Тебе придется смириться с этим, потому что по-другому нельзя, - он замолчал, и Харуно услышала его шаги около дверей. - А сейчас засыпай уже, наконец, и не вздумай больше вставать иначе в следующий раз останешься лежать на татами, - проговорил он и тихо вышел, предоставляя девушку одиночеству и своим мыслям...
Сакура проснулась поздно. Солнце уже во всю светило в окно, освещая темную, мрачную комнату и добавляя в нее немного жизни. Девушка открыла глаза и сладко зевнула, вставая с постели. - Эх, как же хочется потянуться, - вполголоса пробормотала она и, окончательно проснувшись, поднялась на ноги. Сакура откинула со лба волосы, мешавшие обзору, и широко раскрыв еще слегка сонные глаза, начала осматриваться вокруг. - В конце концов, это комната моего будущего мужа, - тихо проговорила она, обнаружив внутри себя какое-то неприятное грызущее чувство. Будто она вмешивалась в то, что ее не касалось, поднимала нечто очень личное, пока закрытое от нее. Комната была большой и просторной. Высокий потолок, пол, устланный жесткими циновками, темные, мрачные стены - все здесь говорило о характере владельца комнаты, выражало его истинную сущность. Скромно обставленная, она была настоящем произведением искусства и любой коллекционер многое бы отдал, чтобы оказаться в ней. Стены украшали всевозможные виды боевого оружия - мужчины семьи Учиха бережно хранили его, передавая из поколения в поколения. Острые, тускло сверкающие катаны и смертоносные, ядовитые кинжалы, резные веера и длинные сенбоны... Сакура в немом восхищения ходила кругами по комнате, занося руку, чтобы дотронуться, но боясь даже прикоснуться, что бы не потревожить покой древнего, прославленного в битвах, вкусившего людской крови оружия. У девушки разбегались глаза: хотелось одновременно всего и сразу, но чтобы это мгновение длилось бесконечно. Чтобы холодная, закаленная сталь навсегда оставила свой отпечаток на ее ладонях.... Харуно тряхнула головой, прогоняя наваждение прочь, и повернулась спиной к великолепной коллекции, чтобы продолжить осмотр комнаты Саске. Футон, на котором девушка провела две предыдущие ночи, находился почти по середине стены, а над ним висел свиток с иероглифами - девиз клана Учиха. Сакура подошла к полкам, что находились напротив Футона, и провела рукой по книгам, лежавшим там. - Да уж, - сказала она, обнаружив там любимые ее сочинения известных японских писателей, творивших еще в глубокую старину. - Оказывается, у нас еще и вкусы почти полностью совпадают. Харуно обернулась и увидела невысокий стол, на котором в полном хаосе лежали всевозможные бумаги и принадлежности для письма. Девушка уже собралась взять один из документов, но открывшиеся двери помешали ее планам. Мисаки осторожно заглянула в комнату, стараясь двигаться бесшумно, но, увидев хозяйку, девочка приветливо улыбнулась и произнесла: - Доброе утро, Сакура-сан. Я уже заходила к вам раньше, но вы так сладко спали, что я не решилась вас разбудить. Харуно слегка улыбнулась, представляя который сейчас час, но все же решила уточнить: - Который сейчас час? - Почти час, госпожа, - девочка с шутливым лукавством взглянула на Сакуру и добавила: - Позвольте, я помогу вам умыться...
Посвежевшая и взбодрившаяся девушка, сопровождаемая своим маленьким гидом, неспешно прогуливалась по широким дорожкам парка, окружающего главный дом поместья. Мисаки шла чуть впереди своей госпожи и рассказывала ей разные занятные истории, связанные с парком и вообще с кланом Учиха. - ... и тогда отец Саске-самы - Фугаку-сама - велел срубить в левом конце сада деревья, чтобы освободить место, где будут тренироваться его будущие наследники, - неспешно говорила девочка, не видя, что голова ее хозяйки занята совершенно другими мыслями. «Черт, Учиха, куда ты делся? Вот почему когда мне нужно с тобой поговорить, тебя нет на месте, а как только я желаю побыть одна, ты тут же появляешься, словно по мановению волшебной палочки?» - слегка раздраженно подумала девушка, продолжая тем временем разглядывать сакуру, которая вот-вот зацветет. «Что ж, совсем скоро мой день рожденье, а затем свадьба...» - Мисаки, а те служанки... что сделали с ними? - Сакура чуть поморщилась, от неприятных воспоминаний мигом заныла спина. - Их к сожалению не нашли. Они успели сбежать. Учиха-сама был просто в бешенстве, - девочка опустила глаза, чувствуя какую-то непонятную вину за собой в том, что произошло с Харуно. - А ты? Саске... наказал тебя? - Сакуре не хотелось, чтобы из-за ее глупости и безответственности пострадала эта замечательная девочка - единственный человек в поместье с кем она могла нормально поговорить. - Нет, - Мисаки едва заметно улыбнулась. - Господин сказал, что прощает меня, потому что я честно во всем призналась, - она сделала маленькую паузу, словно раздумывая над чем-то, но потом, собравшись с духом, быстро и решительно выпалила: - Вы только не врите ему, никогда не врите. Учиха-сама больше всего ненавидит ложь, - заметив, как сошлись на переносице брови девушки, Мисаки поспешно добавила: - Простите меня, я знаю, что лезу не в свое дело... - Нет, все нормально, спасибо, что сказала мне. И кстати, где сам Саске? - Господин уехал в Эдо еще рано-рано утром. «Он опять не спал...» - Там случилось что-то серьезное. Пришло срочное сообщение, и Саске-сама быстро уехал. А еще он сказал управляющему, чтобы в поместье прибыли наемники... «Черт! Что происходит в этой стране? Что вообще творится вокруг? Как же я ненавижу быть в неведении. Учиха, не думай, что ты отвертишься от моих вопросов, когда вернешься домой!» - девушка нахмурилась, явно озадаченная рассказом Мисаки, и вновь обратилась к девочке: - Он... как он вел себя? - Саске-сама был зол и очень сильно недоволен. Кажется, кто-то ослушался его приказа. И еще он велел уложить все ценности клана Учиха так, чтобы в случае опасности их можно было легко и быстро переносить, - девочка обеспокоено посмотрела на побледневшую хозяйку, находившуюся в большом напряжении, и тихо пробормотала: - Господин меня убьет... - и уже громче добавила. - Сакура-сан, пойдемте в дом. Хотите, я сделаю вам зеленый чай с мелиссой?
Учиха зло выругался и снова взглянул на своего отца. Тот смотрел на сына с удивлением и неким пониманием, а в его глазах темных глазах плескался вопрос, давно вертевшийся на языке: - Что ты будешь делать? - Я не знаю! - Саске чуть повысил голос, и со стороны могла показаться, что мужчина кричит. Но, спохватившись, он тут же взял себя в руки, вспоминая про ледяную броню абсолютного спокойствия. - Не знаю, - тише повторил он. - Мне следовало еще тогда придушить этого червяка, чтобы сейчас из его прогнивших зубов не сочился яд. - Что было, то было. Ты уже ничего не повернешь вспять, - Фугаку опустился в плетеное кресло. «Да, Саске, я жесток, и я не буду помогать тебе. Мой жизненный путь скоро завершить и ты должен понимать, что когда это случится, тебе некому будет подсказать и не от кого ждать совета. Я знаю, что годами ты слишком молод, тебе нет и двадцати пяти, но в душе ты уже давно взрослый мужчина, почти мой ровесник...» - глава клана, не отрываясь, смотрел на своего наследника, ожидая его дальнейших действий или же слов. Но Саске молчал, сосредоточено обдумывая что-то: - Нет, отец. Мою жену они не получат. - Она пока твоя невеста. - Значит, мы поторопимся со свадьбой, и она станет моей женой, - с нажимом на последнее слово произнес Учиха, пристально смотря на своего отца. «Я знал это. Знал, что ты так ответишь. Но не думал, что ты стал таким собственником... Или дело тут вовсе не в этом? И не только эгоизм и желание показать, что Сакура полностью твоя, движут тобой? Может, ты начал привязываться к этой девушке?» - Только не думай, что она хоть что-то значит для меня, - сын словно прочитал мысли отца и поспешил его уверить в обратном. «Интересно, а правдивы ли мои слова?» - Саске чуть нахмурился. «Конечно же, правдивы. Она никто для меня. Лишь будущая мать моих детей и моя новая игрушка... Черт, неужели я вру сам себе?» - Если ничего не значит, тогда почему ты готов развязать войну ради нее? - в глазах Фугаку на краткий миг показался озорной огонек хитрости. - Не ради нее, отец, а ради чести меня и нашего клана. Никто еще не отбирал у меня женщину, а у клана будущую жену его главы, - Учиха едва заметно ухмыльнулся. Эта линия поведения полностью устраивала его. Ведь куда лучше сделать акцент на действиях и поступках, чем вспомнить о чувствах и эмоциях. И куда лучше говорить про честь семьи и клана, чем сказать правду. Сказать, сколько значит для тебя этот человек и на что ты готов ради него. Куда проще и лучше. Только вот, Учиха Саске, сейчас простота совсем не твой союзник... Не стоит врать самому себе. Сердце есть у всех. У каждого живого человека оно неутомимо бьется в груди, отсчитывая прожитые секунды. И именно оно, Сердце - самый лучший критик и цензор, потому что всегда знает правду... - Война из-за женщины? - Война из-за оскорбления чести. - Это вполне приемлемая формулировка, - совсем тихо усмехнулся Фугаку, следя за тем, чтобы сын не услышал его. - Я повторю свой недавний вопрос: что ты теперь будешь делать? - Ничего особенного. Союз трех кланов еще в силе, а подлость, трусость и предательство наказываются только мечом и смываются лишь кровью, - глаза мужчины ярко блеснули при этих словах, и он нетерпеливым жестом подвинул к себе баночку с тушью, кисть и бумагу - пришло время вспомнить все древние клятвы и подтвердить свои обещания на деле...
Весь остаток дня Сакура под присмотром неугомонной Мисаки посвятила отдыху. И как она не грозилась, что сама накажет девочку, если та будет и в дальнейшем так неуклонно и пристально следить за ней, но служанка твердо стояла на своем, периодически дрожа от громкого и недовольного голоса хозяйки. - Сакура-сан, вы можете рассказать господину все что угодно. И поступить со мной сможете тоже как угодно, но после того, как вернется Саске-сама. Он сказал, что отрежет мне голову, если с вами ну хоть что-нибудь случится, - девочка серьезно смотрела на Харуно. - Он же бережет вас, - тихо добавила Мисаки, точно зная, что хозяйка не услышит последней фразы. И вот весь день Сакура посвятила отдыху. Это, безусловно, пошло ей на пользу, потому что последнее время девушка жила в постоянном напряжении и уже забыла, что такое настоящий, полноценный отдых. Она гуляла вместе с девочкой, осматривая поместье и прилегающее к нему территорию. Мисаки рассказывала ей старинные истории и предания, касающиеся возникновения самого клана Учиха и дома, в котором они проживают и до сих пор. Служанка танцевала для нее принятые здесь танцы, весело и легко кружась на цыпочках над гладью маленького озера. Девочка подробно описала Сакуре, как обычно протекают свадебные торжества в клане, и что будут делать жених и невеста. Потом Мисаки убежала на кухню, и Харуно смогла насладиться одиночеством, пребывая в полной гармонии с окружающей ее красотой природы, которую так умело воссоздали в этом саду известные мастера. - Пожалуй, это будет моим любимым местом в моем доме, - сама себе сказала девушка, облокачиваясь на перила деревянного мостика, перекинутого через небольшой ручеек, по которому, подчиняясь спокойному течению, медленно скользили кувшинки и лилии. Водичка негромко и весело журчала, перекатываясь маленькими волнами через камушки и пороги. Чуть поодаль - там, где ручей медленно превращался в озеро, - у кромки воды одиноко стояло роскошное вишневое дерево, склонив свои пышные ветви вниз. Сакура будто бы стремилось дотронуться своими листьями до зеркальной поверхности ручья. А под деревом, в тени его ветвей, находилась маленькая скамейка, выполненная из темных досок и резных металлических ручек. - Там, наверное, мне будет хорошо сидеть и смотреть как мои сыновья тренируются вместе с отцом, - задумчиво проговорила девушка, рисуя в своем воображение идеалистическую картину. - Сакура, опомнись! О чем ты думаешь, как можешь представлять себе такие вещи. Это же Учиха. С ним у тебя никогда не будет ничего подобного, - громко произнесла девушка, одергивая себя и стараясь, чтобы разыгравшееся воображение, наконец, утихомирилось. Харуно выпрямилась и тряхнула головой - волшебная картинка тут же рассыпалась, оставляя за собой маленькие, больно ранившие сердце осколки - ее разбитые надежды, ее мечты, которые никогда не сбудутся. Неожиданно ей захотелось заплакать. Горько и навзрыд. - Это уже переходит всякие границы, - прошептала Сакура, вытирая глаза, чтобы ненужные слезы не появились на щеках.
Сайт 