Учиха, сидя в плетенном бамбуковом кресле, крутил в руках маленькую чашечку, доверху наполненную саке. Напротив него, на точно таких же креслах сидели его друзья и союзники - Хьюга Неджи и Узумаки Наруто. Мужчины молча слушали Саске, иногда припадая губами к краям своих чашек и делая небольшие глотки теплого напитка. Неджи, который и так всегда был собран и сосредоточен, сейчас же и вовсе обратился в камень. Ни единого ненужного жеста, ни одного лишнего слова - вся его энергия была направлена на решение огромнейшей проблемы, которая постепенно вырисовывалась перед ним по ходу непонятного и слегка запутанного рассказа Учихи. Наруто, являясь человеком немного легкомысленным и несерьезным, всегда знал где проходит тонкая грань между шуткой и жестокой реальностью, между ветреной игрой и настоящей жизнью. И потому он молча сидел, внимательно слушая своего лучшего друга и кровного брата, лишь иногда запуская руку в пряди непослушных золотых волос и легонько теребя их. - Таким образом, наступает время, когда мы должны вспомнить наши давние обещания и договоры и восстановить союз трех сильнейших кланов Японии, - веско подвел черту Учиха и замолчал, ожидая дальнейшей реакции своих слушателей. - Да уж, Саске... - протянул Наруто, слегка улыбаясь и пожимая плечами. - Разве ты или я знали, какие последствия последует из-за всего этого, когда в игорном доме обсуждали твой будущий брак с Сакурой? - Это лишь повод и предлог, чтобы, наконец, эти людишки смогли объяснить оставшемуся населению страны, почему они собрались объявить нас предателями старых традиций и людьми, не уважающими моральные и нравственные устои Японии, - хмыкнул Хьюга. - Ведь так, кажется, ты сказал, Саске? - Всего лишь личина, их шаткая маска. Я не могу понять их логики! - горячо воскликнул Наруто. - Как эти советники и чиновники докажут, что мы предали их какие-то вымышленные традиции? Или как остальное население поверит в то, что люди, защищавшие их в войну и принесшие победу своей стране, позже смогли предать эту самую страну? - молодой человек даже вскочил на ноги в порыве нахлынувших на него эмоций. - Никто и не будет ничего объяснять. Они просто скажут, что мы предали и плевать им на ропот крестьян и людей, принадлежавших к сословиям среднего класса, - фыркнул Саске. - Гражданская война из-за наших смертей уж точно не начнется - слишком мало осталось способных воевать людей после недавних событий, и слишком сильно они запуганы властью и напуганы новыми налогами. - Все равно, это... это как-то неправильно! - горячился Узумаки, стреляя взглядом небесно-голубых глаз то в одного, то в другого друга. - Они хотят нас просто тихо уничтожить. У нас велико влияние на императора и его семью, многие законы, которые действуют в нашей стране, были созданы нами или нашими предками. Советники сначала убьют нас, а потом примутся за императорскую семью. Тут дело намного серьезнее, чем может показаться на первый взгляд, - устало вздохнул Неджи, отодвигая в сторону чашечку с саке. - То есть ты хочешь сказать, что им нужно просто избавиться от нас? - Вот именно, Наруто, - кивнул Саске, а потом добавил, презрительно усмехнувшись. - А наши деньги, разумеются, они разделят между собой, и до государственной казны дойдет совсем немного средств. - Стервятники! Они сидели, трусливо пряча свои задницы за высокими стенами, пока мы там, на поле боя сражались за них. Проливая свою и чужую кровь, губя жизни простых солдат и свои собственные! - Наруто сокрушенно и в тоже время гневно вздохнул. Он никак не мог поверить, что в этом мире существуют настолько ужасные, лицемерные личности, которые допущены до управления его родиной, его любимой страной. - Узумаки, - Учиха посмотрел на своего друга, как врач смотрит на душевнобольного пациента. - А кто здесь говорил про справедливость? Разве мы всегда бываем справедливы? Разве мы самые честные и праведные люди Японии? - Нет! Ну, все же, чтобы дойти до такой степени... - Давайте прекратим этот бесполезный и ничего не решающий спор, - негромко прервал начинающуюся перепалку своих союзников Неджи. - Хватит, нам еще нужно составить план дальнейших действий. - Гениально, Хьюга - Я знаю, Учиха...
Весь оставшийся день девушка ходила, словно в воду опущенная. Яркие глаза, в которых только-только начал зарождаться веселый огонек новой жизни, вновь померкли, в одно мгновение сделавшись тусклыми и печальными. Сакура мало говорила и на вопросы Мисаки отвечала редко и невпопад, было видно, что голова девушки занята совсем другими мыслями. Она ела, не чувствуя вкусы пищи, смотрела, не замечая и не видя людей, находящихся на расстоянии вытянутой руки от нее, разговаривала, не понимая смысла сказанных и услышанных слов, дышала не чувствуя свежести ни свежести воздуха, ни своей потребности в нем. Под вечер девушка забралась с ногами в большое и уютное кресло и, положив под больную спину мягкую подушку - на этом настояла Мисаки, Сакуре же было абсолютно все равно на физическую боль, потому что моральная, которая терзала ее весь день, была куда сильнее - закуталась в теплый плед. Девушка взяла в руки какую-то книгу и пустыми глазами начала читать ее, не обращая внимания на ворчавшую неподалеку Мисаки. - Как завидна их судьба! К северу от суетного мира Вишни зацвели в горах, - прочитала она вслух, словно разговаривая сама с собой. - Что, госпожа? - не расслышала девочка и подошла поближе к Сакуре. Служанка опустилась перед ней на колени и положила свои небольшие ладошки поверх пледа, накинутого на ноги девушки - Ничего, Мисаки, совсем ничего... - Харуно сделала небольшую паузу, будто раздумывая правильно она поступает или нет. - Скажи, а Саске, - девушке нелегко далось произношение его имени. Привычнее было говорить Учиха - держать дистанцию так было намного проще. - Саске когда-нибудь говорил про то, сколько детей он хочет иметь? - О? - девочка даже слегка приподняла брови от удивления. Такого вопроса она от своей госпожи никак не ожидала. - Он никогда не обсуждал это ни с кем. Я и правда не знаю, - вздохнула малышка. Она так хотела хоть чем-то помочь Сакуре и сейчас глубоко сожалела, что не могла этого сделать. - Да? Ну, ничего, я так и думала, - грустно улыбнулась Харуно. Она отложила книгу в сторону и поднялась с кресла: - - Я, пожалуй, пойду спать. Мне что-то нехорошо, - пробормотала она и быстро вышла из комнаты. На последующий поспешный возглас Мисаки: - Госпожа! Может, мне позвать лекаря или побыть с вами? - Сакура почему-то не ответила, опасаясь, что дрогнувший голос выдаст ее душевное и эмоциональное состояние...
Спала девушка беспокойно и тревожно, хотя заснула довольно рано. Сакура ворочалась во сне, ерзая на простынях, и превращая их тем самым в бесформенную груду темного шелка. Она то и дело открывала глаза, тяжело дыша после очередного кошмара - короткого, но от этого не менее пугающего - и вновь закрывала их, окунаясь в страшные сновидения. Ее дыхание было хриплым и иссушенным, кожа горела, а на висках выступили маленькие бисеринки пота. Спину жгло огнем, казалось, что ее рассекают на две части. С искусанных губ все время срывалось одно и тоже имя, но лишь тьма и душная комната слышали его. Девушку что-то тревожило - что-то неведомое, но злое и опасное сидело у нее внутри, превращая сон в кошмар. Какое-то темное предчувствие терзало Сакуру, заставляя ее бояться каждого шороха, раздающегося в ночной тиши. Но когда лунные лучи сквозь тонкую полосочку закрытых ставень проникли в помещения, освещая бледную девушку, лежащую на черных простынях, которые вместе с ее кожей будто бы светились в лунном сете, двери распахнулись, и в комнату проник мужской силуэт. Он, тихо ступая, подошел к футону и присел перед ним на корточки. Холодная, почти белоснежная рука слегка резко тронула Харуно за плечо, немного тормоша ее: - Сакура, просыпайся, - произнес Саске, сбрасывая с головы капюшон длинного плаща. Девушка широко распахнула свои глаза, в удивлении уставившись на своего жениха: - Ты? - охрипшим со сна голосом проговорила девушка. - Зачем ты пришел сюда и разбудил меня посреди ночи? Хоть девушка и пыталась за недовольством и раздражением скрыть свои настоящие чувства, Учиха все же заметил их. Его невеста боялась и была чем-то сильно напугана. Саске хмыкнул, но решил промолчать, потому что сейчас было не время для язвительных слов и презрительных ухмылок. Сакура быстро зажмурилась и вновь открыла глаза, надеясь, что это лишь очередной ее кошмар за эту слишком долгую ночь. Но Учиха никуда не исчез и не пропал, он все так же стоял над ней, рассматривая лежащую перед ним девушку немигающим взором своих пронзительно-черных глаз. «Мне страшно. Почему я так боюсь? Мало ли зачем он пришел сюда, совсем необязательно, что нам угрожает действительно серьезная опасность» - Сакура молчала и наблюдала за дальнейшими действиями своего жениха. «Ну конечно! Он пришел к тебе посреди ночи только для того чтобы сообщить, что уже вернулся домой!» - едко подметил внутренний голос девушки, появившись в ее сознание уж очень некстати. «Да заткнись ты!» Учиха увидел, что ее зеленые глаза лихорадочно блестят и быстро-быстро осматривают комнату, словно ища что-то. - Сакура, вставая. У нас слишком мало времени, чтобы тратить его попусту. Через минуту сюда придет Мисаки. Она все объяснит тебе, - и Саске быстро развернулся, стремясь покинуть комнату. У самых дверей его догнал тихий, полный скрытого отчаяния голос Харуно: - Твой отец? - Ты, моя дорогая, только ты... - и резко распахнув двери, Учиха покинул помещение. - Черт, - выдохнула Сакура, поднимаясь с футона. - Черт, черт, черт! - проговорила она, чувствуя холодные, обжигающие ледяным огнем капли родниковый воды, скользящие по ее лицу. - Да, черт бы тебя побрал, Учиха! - прошипела Харуно, отчетливо понимая, что глухая, почти звериная тоска расползается по ее телу. - Сакура-сан? Сакура-сан! - услышала Харуно громкий голос девочки, зовущей ее. - Я здесь, - ответила девушка, выглядывая из ванной комнаты. - Давайте я помогу вам, госпожа...
Учиха стоял на маленьком мостке, задумчиво смотря на поместье. Медленно тлела в его руках зажженная, но так и не использованная сигарета. Он криво усмехался чему-то и морщил высокий лоб. - Это все так неправильно, да, Саске? - едва слышно пробормотал он себе под нос, рассекая тишину природы звуками своего жесткого голоса. Во всем доме горел яркий свет, а слуги сновали туда-сюда с факелами, на которых огненными языками плясало пламя. Суета, неразбериха, полный хаос царили сейчас в поместье, но мужчине было все равно. Он знал, что все будет выполнено в полном соответствии с его распоряжениями - слишком хорошо слуги выучили крутой нрав своего господина. Та и тем более, самое главное в клане - его святыни - были вывезены из поместья днем раньше и надежно укрыты в месте, о котором знали лишь его отец и сам Саске. А сейчас же, люди собирали прочую мелочь, конечно же, ценную, но не такую важную. - Это просто глупо, - сказал Учиха, поднося сгоревшую наполовину сигарету к губам. - С какой стати ты должен думать об ее чувствах? - зло проговорил он, выпуская в воздух сизую струйку дыма. «Это нелепо. Но он ее отец... это всегда нечто большее, чем просто родитель» - мужчина негромко выругался и бросил на мостик еще тлевшую сигарету. Он развернулся и ушел, широко шагая, а маленькие, ярко-красные искорки продолжали гореть в темноте, постепенно затухая...
Харуно, уже полностью одетая стояла у зеркала. Мисаки, успевшая собрать многие вещи своей госпожи, что-то негромко рассказывала той: - Я не знаю что случилось. Правда, не знаю... Саске-сама приехал около двух часов назад и велел нам начать упаковывать наиболее ценные вещи. Вас он приказал не тревожить и не будить, сказал, что сделает все сам. Потом господин заперся у себя в кабинете и что-то очень долго обсуждал там с управляющим. Я услышала только некоторые слова... Я не могу сказать точно, Сакура-сан, но, по-моему, Учиха-сама готовится сделать все, чтобы не дать чиновникам совершить государственный переворот. И еще, в том разговоре речь была и о вас тоже... - Ты подслушивала? - девушка с интересом смотрела на Мисаки. - Но разве что чуть-чуть, - очаровательно покраснев, ответила та и продолжила аккуратно складывать вещи в небольшой деревянный сундук. В дверь неожиданно постучали, и какая-то запыхавшаяся служанка быстро протараторила: - Хозяин велел вам выходить. Сакура вздрогнула от неожиданности, но тут же взяла себя в руки. Она взглянула на Мисаки и ободряюще улыбнулась: - Пойдем, нам пожалуй, пора. Не стоит сейчас злить Саске, он и так явно рассержен, - Харуно помедлила с последующим вопросом, не желая ставить девочку в неловкое положение, но все же задала его: - Мисаки, а кто ударил тебя? - девушка почти коснулась ярко-красной щеки служанки, на которой отчетливо виднелся отпечаток ладони. Девочка вздрогнула от вопроса и, опустив глаза в пол, тихо ответила: - Я не могу вам сказать, госпожа... Это некрасиво - жаловаться своим хозяевам, - и опасаясь дальнейших вопросов, Мисаки тенью прошмыгнула в коридор, держа в руках сундучок с вещами Харуно. - Это все так неправильно... - в пустоту комнаты пробормотала Сакура, выходя следом за ней.
Саске быстро шагал по дорожкам, проходя через сад. Стволы и листья деревьев окутывал мягкий, рассеянный свет еще только предстоящего восхода солнца. Первые звезды уже начали гаснуть на сероватом небе, но желтая луна по-прежнему виднелась на нем. Учиха втянул воздух ноздрями и шумно выдохнул - требовалось успокоиться, прежде чем он окажется в одной рикше с Сакурой и маленькой служанкой. Рука, держащая бумагу, сжалась до боли в суставах, но он почти не обратил на это внимания. Саске чуть замедлил шаг, когда увидел, что просвет между деревьями уже был совсем близок, и голоса прислуги все громче долетали до него. - Черт знает что! - почти воскликнул он, но тут же взял себя в руки... Их предали. Кто-то, хорошо осведомленный о союзе трех кланов, рассказал об этом их противникам, и сейчас даже само существование семей было подставлено под угрозу. Предатель ушел, обрубив все ниточки, которые вели бы к нему, и некая недосказанность пополам с отчуждением и недоверием нависла над союзниками. Они больше не могли доверять друг другу в полной мере, а их обособленность становилась все более и более заметной. Учиха выругался и вышел из сада на небольшую площадку, которая находилась перед главным и единственным выходом из поместья: - По-крайней мере это больше походит на хорошо спланированное отступление, а не на поспешное бегство, - кисло ухмыльнулся он, видя, что все слуги собраны и действуют четко, слажено, и никто не бегает по поместью с сумасшедшим видом и не выкрикивает проклятия в адрес Богов и судьбы. Его невеста стояла в стороне от рикши и о чем-то беседовала с управляющим, то и дело гневно сверкая глазами в сторону Мисаки, которая пристыжено опустив голову, находилась неподалеку от хозяйки. Прислуга, завидев своего господина еще издалека, начала усердно кланяться ему, выражая тем самым почтение и уважение. Но в первый раз Саске было абсолютно наплевать на их поклоны, гораздо больше его заботило другое. Он, быстро двигаясь, приблизился к Сакуре, уловив окончание предложения, произнесенного ею: - ... как вы можете ее бить?! Она же совсем ребенок! - Что здесь происходит? - его холодный голос прозвучал подобно остужающему ветру, разрядив атмосферу, которая царила между говорившими на повышенных токах собеседниками. Учиха слегка сжал локоть девушки, заставляя ее посмотреть на себя. Сакура хотела отшатнуться, но вовремя вспомнила про болящую спину, и потому лишь немного отодвинулась в сторону, позволяя жениху сжимать свою руку. - Ничего здесь не происходит! - с нажимом произнесла девушка, стреляя горящими глазами на управляющего. - Саске-сама, просто ваша жена считает, что наказывать слуг за провинности - плохо, и попирает установленные вами же порядки, - тот, однако, молчать не собирался и с удовольствием опустил Харуно в глазах Учихи. Девушка зло вскинула голову, собираясь что-то сказать, но тихое скрежетание зубов Саске остановило ее. - Иди. Сейчас же. В рикшу, - смотря мимо Сакуры, произнес Саске, говоря про себя, что его невеста не виновата в бедах, свалившихся на него. «Вернее, виновата, но не в той степени, которая является существенной сейчас». Харуно гордо подняла подбородок и прошла к повозке, слыша, как управляющий что-то спешно рассказывает Учихе, с вызовом смотря то на Сакуру, то на Мисаки...
Сайт 