«Он издевается, нагло издевается надо мной, я почти вижу его язвительную ухмылку, но ничего не могу с этим поделать! Я сама виновата - никто не дергал меня за язык и не просил упоминать Фугаку-сама. Но что я еще могла ответить ему? Что, словно комнатная собачонка, лежала на его футоне, верно дожидаясь своего хозяина? Или что мучилась переживаниями, изводила себя понапрасну, плохо спала и почти не ела? Постоянно думала о нем, надеялась на что-то и продолжала упрямо верить в лучшее? Ха! Почему весь ужас моих поступков, вся их глупость и нелепость доходит до меня слишком поздно? Почему я спохватываюсь тогда, когда уже пора прятать голову в песок и уносить подальше ноги - лишь бы не видеть тебя? Почему ты, Учиха, и только ты, постоянно доказываешь мне что-то, учишь чему-то, заставляешь, принуждаешь и неволишь?..» - Потому что до твоего возвращения Фугаку-сама мало интересовался моим внешним видом! - она фыркнула, словно кошка, которую окатили водой - того и гляди, сейчас встопорщит свою шерстку. - Его, знаешь ли, больше заботило местонахождения его единственного сына. Кто же знал, что тот развлекается в публичном доме, имея шлюх во всевозможные места! - слишком поздно Сакура замолчала, слишком поздно поняла, что выдала себя этими словами, слишком поздно она догадалась, что показала ему, как сильно ее задело отсутствие жениха.. - Детка… - смеющийся шепот Саске долетел до ее пылающих ушей, и Харуно, не сдержавшись, вскрикнула: - Не смей называть меня деткой! - она стремительно поднялась, мечтая оказаться как можно дальше отсюда, и рванула к двери, но разве когда-нибудь маленькая бабочка ускользала из паутины опытного паука?.. Она буквально врезалась в Учиху, встретившись носом с его грудью, и тут же попыталась отпрянуть, но руки, легшие на плечи, не позволили ей далеко отодвинуться. - Ну и куда ты собралась? - он усмехался, прекрасно видя, что нашел ее болевую точку, ее уязвимое место, то, на что можно давить. - Подальше от тебя, - она мотнула головой в сторону, всем своим видом показывая, что не желает видеть лицо Саске. Или же встречаться с взглядом с его глазами… - О нет, малышка, сегодня я никуда не отпущу тебя, - сказал мужчина вполголоса, шумно вдыхая. - Хм, ты правильно поступила, что помыла свои волосы. Пусть лучше они пахнут горькой полынью, чем грязью и потом. Если было бы можно убивать одними глазами, то Учиха уже сто раз умер бы от пронзительного, горящего ненавистью взгляда девушки. - А не пошел бы ты к черту, - устало сказала она, отодвигаясь как можно дальше, потому что исходящее от мужского тела тепло определенно играло с ее самообладанием. - Кажется, тему Ада мы с тобой уже обсуждали, - он отпустил ее плечи, но вместо этого крепко сжал руку чуть повыше запястья. Саске подвел ее к низкому дивану и почти насильно посадил на него. Сакуру трясло и лихорадило, словно она только что искупалась в ледяной воде. Хотя чем разговоры с Учихой, в которые она вкладывает настолько сильные эмоции, отличаются от ушата обжигающей своим холодом воды?.. «Я должна собраться. Должна быть сильной. Я выжила, пока длились эти две недели, выживу и сейчас. Я должна спросить, должна узнать, мне нужно знать», - она сцепила пальцы друг с другом настолько сильной хваткой, что ноготки впились в мягкую кожу руки. «Я сильная, я это уже доказала самой себе, пора доказать и ему. Только бы мне не сорваться, иначе можно навсегда распрощаться с уважением… с твоим уважением, Саске.» - и даже в своих мыслях девушка стала называть его по имени. Она просто свыклась, смирилась с мыслью о совместном проживании, и теперь всеми силами пыталась, если не покорить его сердце - что было невозможно по определению - то хотя бы завоевать уважение. Она должна была заставить мужчину уважать себя, ведь по-другому просто невозможно жить с ним. А повторить судьбу всех женщин, которые были у Учихи до нее, Сакура, конечно же, не хотела, да и не смогла бы, потому что у нее было кое-что, чем не могли похвастаться его прежние подстилки. У нее была гордость, понятие о чести и стальной стержень внутри. - Как это было? - Сакура, крепко вцепившись пальцами в подол своего кимоно, смогла выдавить из себя это подобие вопроса. Учиха задумчиво посмотрел на свою невесту, словно видел ее в первый раз, и спросил, садясь напротив нее в кресло: - Зачем тебе это? Теперь уже нет никакой разницы, - медленно, чуть растягивая слова, произнес он. - Я просто хочу знать. Я хочу знать, как умер мой отец, - ее голос понизился до тихого шепота, - и как ты сумел выбраться оттуда. - Это было очень легко, - едко выделяя два последних слова, сказал Саске. - Я же был милосердным, девочка. Это оказалось совсем несложно, - он сидел прямо, сложив руки на груди, почти не двигался, его взгляд был устремлен лишь в одно место в этой комнате - он смотрел на Сакуру. Смотрел пристально и немного зло, не отводя взгляда ни на секунду, не давая девушке даже передохнуть и справиться с эмоциями, которые бередил гнев его черных омутов, утягивающих в себя… - Я… - она запнулась и вновь закусила губу. - Я просто хотела… - Прекрати мямлить, это отвратительно смотрится со стороны, - он хмыкнул, откидываясь на спинку кресла, но, по-прежнему не отводя взгляд. - Да, Сакура, ты просто хотела. Просто взяла с меня клятву - знала ведь, что у меня нет права отказать тебя. Харуно сокрушенно молчала, еще крепче сжимая пальцы на гладком шелке, холод которого немного успокаивал ее. - Прежде чем что-то просить в следующий раз - подумай, хоть немного подумай о последствиях твоих слов, - он бил ее. Бил словами, интонациями, выражениями. Безжалостно наказывал за глупость и беспечность, используя лишь свой голос, и не прибегая к кулакам. Слова - как палки, сыпались не переставая. Жестокая интонация - словно количество ударов, все возрастала и возрастала, пока, наконец, Сакуре не захотелось зажать уши руками и убежать отсюда прочь. Выражение - точно плеть, безжалостно опускалось на нее, эхом отражаясь в голове. - Это было то единственное, чему я не мог противоречить. Старая традиция, да, моя дорогая? Ты тоже знала ее и вовремя вспомнила, что жених обязан исполнить одно желание своей невесты до свадьбы, каким бы оно ни было. Разумеется, расторжения брака оно не могло касаться, - он встал, подошел к сидящей девушке и навис над ней, словно утес над пропастью. Сакура, совладав с собой, подняла голову, чтобы видеть глаза своего нынешнего мучителя. - Как ты выбрался оттуда? - хрипло спросила она и вздрогнула, испугавшись неестественности своего голоса и блеска его глаз. - Милосердно, - он опустился на диван рядом с девушкой, но сел так, чтобы иметь возможность видеть ее лицо. - Никто, кроме твоего отца, не умер той ночью. Я сохранил жизнь им всем, - ворот его домашнего кимоно чуть съехал вбок, частично обнажая грудь, и Харуно увидела шрам-змейку, который вился на его теле. - Это, - она вновь запнулась, почувствовав, что не может говорить в полный голос и ей приходиться шептать. - Это оттуда? Мужчина чуть наклонил голову и скосил глаза, чтобы увидеть то, о чем говорила его невеста. - Да, - он кивнул, а Сакура, словно завороженная, протянула руку вперед, желая дотронуться до шрама, ощутить тепло его тела под своими пальцами… Саске усмехнулся, когда девушка коснулась его голой груди и провела легкую, почти неосязаемую полоску над рубцом. - Интересно? - саркастически поинтересовался он, продолжая наблюдать за действиями Харуно. - Прости меня, - она глубоко вздохнула перед этими словами, очевидно набираясь решимости их произнести. - Что? - его глаза чуть дрогнули, а может это пламя факелов, волнуемое ветром, отразилось в них?.. - Прости меня, пожалуйста… - Сакура подняла голову, а за ней и взгляд - кристально-чистый и почти прозрачный, он был таким естественным в данной ситуации, таким нужным и необходимым. В нем читалось настоящее раскаяние, сожаление и тихая просьба о прощении… - Зачем? - он хмыкнул, перехватывая руку девушки и поднося ближе к своему лицу, - зачем ты извиняешься, моя глупая Сакура, если можно сделать так?.. - и одновременно со своими словами Учиха резко притянул к себе невесту, заключая в железную хватку и целуя ее губы. Это был не поцелуй, нет. Это являлось наказанием Харуно, ее расплатой за грехи и проступки. Саске был дерзок, жесток и вызывающ. Его рот грубо мял мягкие, податливые губы девушки, насилуя их, принуждая и подчиняя. Он запустил свои руки в распущенные волосы Харуно, сжимая их в кулак и притягивая еще ближе - так, чтобы было можно ощущать ее каждой клеткой своего тела… Сакура чувствовала его язык, его силу и власть, его прикосновения, от которых жгло кожу, и боль разливалась по телу, и ничего не могла с этим поделать. Она могла лишь подчиняться ему, принимая правила этой игры, могла помогать, потому что вырваться из его сильных рук было абсолютно невозможно. Девушка чуть подалась вперед, осмеливаясь пойти ему навстречу, и ладошкой коснулась щеки, а другой рукой крепко обняла за шею. Саске целовал ее страстно и горячо, словно она была воздухом, без которого невозможно ни одно существование. Он сжимал ее волосы, причиняя тем самым боль, которой с тихими стонами упивалась Сакура, он гладил ее спину и плечи, оставляя на них красные пятна, которые вскоре превратятся в синяки, он обнимал - сильно и крепко - казалось, еще немного и он просто сломает свою невесту, жмурящуюся от страшной боли и ужасающей сладости, что блаженной негой пробудилась в ее теле. - Саске… - смогла прошептать Харуно, когда мужчина на секунду оторвался от желанных губ, чтобы сделать короткий вдох. - Саске, отпусти меня… - она сама не верила в свои слова - разум упрямо кричал, что нужно вырваться, что нельзя подчиняться ему, а сердце твердило, удостоверяя свои слова гулким, учащенным стуком о грудную клетку, что не надо останавливаться, что сейчас нельзя думать, мыслить, считать, только чувствовать и ощущать долгожданные прикосновения, причиняющие страшную муку и дарующие величайшее наслаждение... - Не понравилось? - Учиха немного отодвинулся, продолжая держать свои руки на плечах Харуно, губы которой уже немного распухли и покраснели - поцелуи Саске терзали и мучили, словно только боль Сакуры могла доставить ему удовольствие, словно он впитывал ее в себя, запоминая навеки… Глаза мужчины слегка блестели, в них танцевали огоньки сильного, но уже обузданного и подавленного желания. Харуно смогла кое-как помотать головой из стороны в сторону, чтобы подтвердить его слова. Говорить она не могла совершенно, потому что до сих пор находилась в плену эмоций, что полностью и всецело захватили ее. - Жаль, - он усмехнулся, вновь притягивая девушку к себе. - Потому что я как раз собирался продолжить, - Саске прошептал ей это, прикусив мочку уха и проведя дорожку поцелуев до яремной вены. Сакура вздрогнула и не смогла подавить стона, сорвавшегося с ее губ в темноту комнаты, освещаемой лишь очагом, одиноко горевшим в самом дальнем углу помещения…
Учиха рассеянно смотрел девушку, которая, положив руки под щеки вместо подушки, сладко спала на низком диване. Сам же мужчина стоял на веранде, спиной к саду, и рассматривал свою будущую жену, на которую падали лучи единственного источника света - луны. Сакура спала нервно - они много двигалась, натягивала плащ чуть ли не до самого носа, словно стремясь укрыться отчего-то или спастись. Девушка что-то тихо шептала сквозь дрему, отчаянно убеждала кого-то, произносила чьи-то имена… Мужчина фыркнул и закурил, громко чиркая спичкой. - Это был ужасно необдуманный поступок, - он усмехнулся, вспоминая свои действия сегодняшней ночью. - Но стоит признать, что я научил Сакуру великолепно целоваться, - уголки его губ поднялись верх, превращаясь в самодовольную улыбку. «Эмоции, эмоции, эмоции… Они захватили меня, я не смог противиться им в тот момент - ведь она была такой естественной, мягкой и теплой, что просто не было сил удержаться от поцелуев. И к тому же, Сакура должна была получить свое наказание за необдуманные слова. Но все же, я, действительно, не зря оставил тебя тут одну, не зря развлекался в публичном доме полторы недели - ты многому научилась, стала сильнее, даже предприняла попытку противиться мне, которая с самого начала была обречена на провал. Значит, я был прав, когда не стал ломать тебя. Надеюсь, что теперь мне уже никогда не будет скучно с тобой, моя маленькая девочка... И ты не заставишь меня жалеть о содеянном. По крайней мере, сегодняшний случай еще больше убеждает меня в этом. Я еще никогда в своей жизни так остро не хотел ни одну женщину, не чувствовал так сильно. Никогда. Ты понимаешь, что это значит, Сакура?..» Он стряхнул пепел вниз, немного нервно взмахнув рукой, и стал наблюдать, как серовато-белые точки летят к земле, невесомо паря над дощатым полом веранды. Легкий ветерок играл с ними, заставляя складываться в причудливые узоры и фигуры, а иногда и вовсе уносил их прочь, подальше от этого места. - Ну и как это понимать? - смеющийся голос Фугаку раздался над самым ухом, и Саске вздрогнул - так неожиданно прозвучали слова отца в этой тишине, которая завораживала и пленяла. - Ты даже не услышал мое приближение, Саске… - он тихо усмехнулся, опираясь на перила и направляя свой взгляд на спящую девушку. - Никак, - коротко сказал младший Учиха, чуть поворачивая голову к мужчине. - И что ты подразумеваешь под словом «это», отец? - он, стряхнув пепел в последний раз, выкинул сигарету в сад, и она, сделав небольшую дугу, красной искрой погасла в темноте. - А то ты не знаешь, - глава клана уже в который раз усмехнулся, и в этой усмешке Саске ясно услышал слегка притупленные искорки смеха. - Это? - он кивнул головой в сторону своей невесты. - Это я пытаюсь приручить дикую кошку, которая постоянно шипит и выбрасывает коготки. Фугаку ничего не ответил на слова своего сына, лишь кивнул головой, показывая, что услышал их. Тишина вновь пришла в главный дом поместья, расстилая свои крепкие объятия над ним… Было тихо, было очень тихо, так, словно в предрассветной тишине вновь грянет гром, несущий за собой смерть, кровь и битвы. Здесь было слишком тихо... Точно все умерли. А в воздухе пахло горечью и полынью, принесенной ветром с дальних полей - точно ее волосы невесомо касались лица.
Сакура резко распахнула глаза - сон в одно мгновение улетучился из них. Она села на диване, чувствуя страшнейший озноб, и обняла себя за плечи. Девушка мотнула головой, сбрасывая со лба прилипшие пряди, и с удивлением обнаружила, что ее прошиб холодный пот. Совсем как тогда…
Харуно, переводя дыхание после долгих, терзающих поцелуев с Саске, которые, как ей казалось, длились бесконечно, смотрела в глаза своего жениха. Они были почти стеклянными, отражая в себе лицо маленькой девчонки с жутко перепуганным взглядом. Учиха задумчиво перебирал руками прядь ее волос, словно решая, продолжать ли ему прерванное занятье, или же на этом стоит остановиться - его плоть слишком ясно и четко давала понять, что если он не прекратит, то в следующий раз уже не сможет удержать себя и возьмет девушку прямо там, где они сейчас сидят. Но это было совершенно недопустимо, хотя Саске и не мог точно сказать, почему он так полагал... - Я все равно хочу знать, как умер мой отец, - прошептала она в пустоту, едва слышно вздыхая. - Тебе было мало? - мужчина усмехнулся, вновь приближая лицо девушки к себе. - Хочешь большего? - его глаза смеялись при этих словах. - Саске... - она выдохнула, стараясь изжить из себя горький вкус его кожи, и попыталась отодвинуться как можно дальше от своего жениха - но рука Учихи не позволила ей это сделать. - Мне нужно это знать. - А что я получу взамен? - Учиха хитро сощурил глаза, поднимаясь и оставляя Сакуру в одиночестве сидеть на низкой софе. - Черт, - выругалась девушка, понимая, что ей ничего не остается, как... - Но чтобы там ни было, я не собираюсь продавать себя за информацию! - она гневно вскочила, сдерживая слезы обиды, которые так и рвались наружу - слишком много навалилось на нее в последнее время, слишком внезапно она начала осознавать это. - Это похвально, малышка. Весьма похвально, - он хмыкнул, но все же остался доволен словами невесты - она не стала опускаться до того, чтобы своим телом, пусть только на словах, выкупать нужные ей сведения. - Он умер как собака, - безжалостно начал Учиха, абсолютно не заботясь о чувствах девушки. Она хотела правду? Так яро добивалась ее от него? Так пусть теперь получает эту самую правду! Может, теперь запомнит, что в этом мире слишком много черного цвета...- Он умер, валяясь у меня в ногах, скуля и моля о прощении, словно опустившееся животное, прогнившее насквозь яблоко, - презрительно скривил губы мужчина, в то время как Сакура, казалось, забыла, что нужно дышать. Хоть иногда нужно дышать, пересиливая себя, пробираясь сквозь боль, образованную огромной дырой в сердце, которую так умело сотворил жених, заставляя ее ныть и выжигать бесконечные клейма в душе... Харуно, кое-как придя в себя, откинулась на низкую спинку, закрывая глаза. Было больно. Было слишком больно - словно кто-то со всей силы вогнал в сердце осиновый кол и теперь крутил его там, вороша все на своем пути. Оно едва билось, не в такт пропуская удары и останавливаясь на краткие миги, когда казалось, что еще чуть-чуть, и долгожданное забвение, наконец, накроет ее, опустившись на глаза спасительной тьмой. Но ведь ничего не бывает просто так, никто не обещал ей легкой жизни, а потому покой все никак не приходил к ней...
Харуно нервно вздохнула, вытаскивая себя из пучины воспоминаний, и попыталась сделать глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Не получилось. Воздух был тяжелым и затхлым, словно в темном коконе, откуда она не выбиралась вот уже много лет. - Что за черт? - негромко ругнулась девушка, вытирая со лба неизвестно откуда взявшуюся испарину. Здесь было жарко. Здесь было слишком жарко, и тихо. Словно у погребального костра… А еще, ни в комнате, ни на улице не было слышно ни единого звука. Ни единого. - Саске-сама! Сзади!! - страшный по своему возгласу крик, словно удар хлыста, рассек эту тишину, превращая легкую нервозность девушки в самое настоящее сумасшествие. Уже через секунду пространство вокруг нее заполнилось криками, воплями и стонами. Но Сакура не слышала ничего, кроме возгласа слуги, что по-прежнему стоял у нее в ушах. Она, словно ошпаренная, выскочила на улицу, застыв в дверях подобно каменному изваянию, на лице которого была запечатлена масса различных чувств: опасение, злость, недоумение, гнев, боязнь и - самое главное - страх за жизнь своего жениха. Ветер, услужливо оказавшись рядом, подхватил ее распущенные розовые волосы, зовя вслед за собой. Ее локоны взметнулись, поднимаясь вверх, и стали похожими на легкую газовую фату, что мягко струится на голове Сакуры. Тут же какой-то солдат, очевидно увидев невесту Учихи, почти не глядя, метнул в нее маленький ножик, метя точно в сердце. Харуно ойкнула и моментально присела, еще не видя, но, уже ощущая, как кончики ее волос плавно опускаются рядом с ней, отрезанные острейшим лезвием… - Даже не хочу думать, что было бы со мной, если он все-таки попал бы... - сглотнула девушка и уже собралась вытащить нож из деревянной рамы, но в следующее мгновение она услышала голос своего жениха: - Отец… - сквозь плотный заслон чужих голосов, кричащих, приказывающих и проклинающих, Сакура смогла скорее почувствовать, нежели реально услышать, тихий шепот мужчины, а через секунду что-то тяжелое упало на землю и стукнулось, словно сердце участило свой гул. - Саске?.. - она выбежала во двор, ничуть не заботясь о своей жизни и совершенно позабыв о том, что если солдаты нападут, она должна прятаться в доме и бежать как можно дальше от места боя, и вскрикнула. Императорские наемники, прибытия которых она ждала полмесяца и о которых забыла всего за один день присутствия в поместье Саске, окружили главный дом неплотным заслоном, что медленно редел, ибо ярость наследника была велика. Его движения были настолько часты и точны, что из-за крови, которая лилась вокруг Учихи рекой, Сакура совсем не замечала, как по мокрой земле покатилась очередная отрубленная голова, или же рука упала рядом с его ногами… Слуги, бежавшие прочь, громко вопили, и лишь черноволосая головка, едва видневшаяся сквозь пыль и грязь, сильно тряслась, будто маленькая Мисаки пыталась привести кого-то в чувства, вдохнуть в тело жизнь, которая почти пропала из него. Катана, прочертив огромную дугу, коснулась щеки Учихи младшего, оставляя на ней глубокий след. Саске поморщился и сделал шаг назад - семеро солдат взяли его в плотное кольцо, намереваясь раз и навсегда покончить с проклятым кланом. Покончить прямо здесь и сейчас, убить его последнего представителя, чтобы порченая кровь не лилась больше не в чьих жилах. Если бы они только знали... - Ками-сама, прошу - помоги мне! - прошептала Сакура губами, что вмиг одеревенели, и, вернувшись в комнату буквально на секунду - только взять веера, которые Саске приказал ей всегда носить с собой - выбежала на улицу, начиная медленно продираться к Учихе, который уже заметил ее яркие волосы в предрассветном сумраке, но предпочел надеяться, что это не более чем видение, и что девчонка не собирается биться спиной к его спине… - Остановись, Сакура, - он выдохнул, когда получил секундную паузу - солдаты, видя, как умирают их товарищи по оружию, буквально снесенные Саске с его пути, вовсе не горели желанием повторить их трагическую судьбу. - Остановись сейчас же! - Учиха почти терял терпение, пытаясь подойти к девушке как можно ближе, чтобы защитить ее, чтобы закрыть своей спиной… - Саске, - ее голос раздался с дивана, внезапно окликнув уходящего жениха. - Да? - мужчина чуть повернул голову с ее сторону, чтобы лучше слышать. - Саске… Помнишь, я говорила тебе про кровь? - она неловко замялась, сжимая плащ в большие складки. Учиха кивнул в знак подтверждения и неожиданно напрягся. Смутная догадка посетила его голову, заставляя полностью развернуться и подойти к своей невесте. - Так вот… - девушка покраснела. - Ее больше нет. У меня нет крови, понимаешь?.. - Сакура? - совсем тихо произнес он, боясь говорить в полный голос. Ветер на улице качнул молоденькие вишни, которые вот-вот готовились зацвести, увлекая их в свою игру, зовя потанцевать с собой. Веточки согласно зашуршали зеленой листвой, принимая его приглашение… В сером тумане блеснул первый луч солнца. Казалось, все будет хорошо…
Сайт 