Старое, тускло освещенное подвальное помещение поражало своими размерами. Почти каждый уголок этого поистине гигантского здания был занят игральным столом... Играли на все: деньги, честь, жизнь, желания, люди... Из всего этого милого списка деньги были самой невинной ставкой. Здесь кидали кости, раскладывали карты, бросали монеты, делали ставки и катали шарики. То и дело слышались возбужденные мужские голоса, кричащие то об очередной порции саке, то о новой ставке или же просящие девушку для сладострастных утех. Гомон, царящий вокруг, сильно раздражал Фугаку Учиху, но он терпеливо сидел за низким столиком, задумчиво попивая саке. Его старинный приятель и друг - Харуно Хироши, вышел из помещения по надобности, и потому сейчас Фугаку в гордом одиночестве оглядывал присутствующих людей. Здесь присутствовал почти весь императорский бомонд - ведь этот развлекательный клуб был самым популярным в этом году. Учиха лениво поставил чашку саке и одним взглядом отогнал от себя очередную подстилку, которые так и крутились вокруг него, привлеченные дорогой одеждой и немаленькой суммой, отданной за ужин. Но вот Хироши уже показался в зале, и к Учихе тут же подошел ответственный за игры в кости человек. Дождавшись пока господин Харуно сядет, он задал играющим мужчинам вопрос об их ставках. -Десять тысяч, - скучающим голосом ответил Фугаку, пристально всматриваясь в лицо своего друга. Хироши нервно вытер вспотевшие руки о колени и снова взялся мучить и без того истерзанный ворот кимоно. Он что-то нервно зашептал пересохшими губами и потянулся за саке. Единым махом он вылил в себя всю бутылочку. Учиха поморщился от омерзения, когда увидел тонкую струйку рисовой водки, которая выливалась из правого уголка рта Харуно. Хироши вытащил пачку денег и начал мусолить, в который раз пересчитывая их, хотя уже и так наизусть знал всю сумму. -Хорошо... я ставлю пятнадцать тысяч на чет! -Господин, вы будете поднимать ставку? - учтиво осведомился так называемый крупье. -Разумеется, пятнадцать тысяч на нечет, - спокойно молвил Учиха и небрежным жестом выбросил на стол еще пять тысяч. -Да будет так, - работник положил кости, сделанные из бивня слона, в деревянный стаканчик и начал быстро-быстро вращать их. Фугаку совершенно спокойно наблюдал за его действиями. Ему было абсолютно все равно, выиграет он сейчас или же проиграет. Эти деньги были лишь малой песчинкой его состояния... Хироши же, напротив, словно загипнотизированный следил за действиями крупье. Он облизывал сухим языком пересохшие губы и нервно перебирал пальцами. Кости с приятным стуком ударились о стол и покатились. -Ну, давай, давай же... да... да... да... НЕЕЕТ!!!!!! - Харуно с невиданной злостью стукнул кулаком по столу, когда кости показали одиннадцать. -Фугаку-сама, вы выиграли, - безжизненным голосом объявил ведущий и придвинул кучу денег к победителю -Нет! Ксо! Давай сыграем еще... Она играли уже около трех часов. Медленно, но неуклонно вырастал долг Хироши, он уже составлял более ста восьмидесяти тысяч йен. Харуно был раздет буквально до трусов, он уже снял с себя все украшения и главную печать клана, что являлось величайшим преступлением и могло быть наказано только смертью. Ведь владея главной печатью клана можно было подделать огромное количество документов и прочих важных клану бумаг! Поэтому сейчас Хироши с огромным вожделением смотрел на сей драгоценный предмет и, унижаясь, просил Фугаку вернуть ему хотя бы это. Но его друг здесь оставался непреклонен. Ведь долги следует всегда отдавать. Харуно вновь запрокинул в себя саке и рукой вытер мокрый рот. -Господин, - обратился к нему крупье, - сейчас согласно правилам вы обязаны сделать ставку. Иначе весь ваш капитал перейдет к Учихе-сама. -Как? Вы не имеете на это права! - возмутился было Хироши, но не смог удержаться на ногах и, покачнувшись, упал на пол. «Жалкое зрелище», - мрачно подумал Фугаку, бросив оценивающий взгляд на своего сильно пьяного друга. Между тем, Хироши кое-как поднялся, опираясь на руку работника, и вновь уселся за стол. -Друг... друг, я прошу тебя... дай мне отыграться? - униженно взмолился Харуно и двумя руками схватился за рукав кимоно Учихи. «Теперь придется его выкидывать», - абсолютно не в тему подумал о своей одежде Фугаку, а вслух же он произнес: -Как ты собрался отыгрываться? Ты уже должен мне более ста восьмидесяти тысяч йен. Ты заложил мне свою одежду, и даже печать клана, как же низко ты пал, Хироши... - последние слова он произнес с явным презрением, которое так и сквозило в голосе. -Замолчи! Ты ничего не понимаешь! - вскочил возбужденный Харуно и затряс кулаками в воздухе. - Ты и понять-то ничего не можешь, ведь ты - бесчувственный, неэмоциональный сухарь! Ты бревно какое-то! А я живой, понимаешь живой! -И ты собрался жить на мои деньги? - пристально вглядываясь в лицо своего товарища, саркастично спросил Учиха. -Да подавись ты своими деньгами! - воскликнул он и бросил открытую пачку денег вверх. Купюры в одно мгновение веером разлетелись в воздухе и медленно паря опустились на пол. «Старый дурак! Как он может не понимать? Ведь деньги, деньги, страсть, азарт... - это мое все! мне ничего и никого для них не жалко, да я душу Дьяволу отдам за вечер игры...» - в этот момент на пьяном лице Хироши наступил краткий миг просветления. Мужчина мерзко и подло улыбнулся. «Хотя зачем мне самому отдавать душу?» - гадкий смешок вырвался у него из груди. - «Ведь всегда счастье для себя можно сделать за счет жизни других людей...» Фугаку равнодушно смотрел за мыслительными потугами Харуно и терпеливо ждал его ответа. «Если он сейчас закончит играть - он будет должен моему клану деньги, выигранные мной. Если поставит еще и проиграет - это будет его крахом. Тогда в моих руках будет судьба великого клана, возглавляемая этим слизняком. Деньги он более ставить не может, значит или знаменитая коллекция драгоценностей, которые достались клану Харуно от одной из императриц, или же в ход игры пойдет самая ценная, и потому самая запретная вещь - люди...» -Я готов! - решительно выкрикнул Хироши, ударяя кулаком по столу. -Ваша ставка, господин? - уже несколько устало спросил крупье, предвещая скорый проигрыш этому неприятному во всех отношениях субъекту. -Фугаку, старый друг, сыграем на человека... - хитро улыбаясь, вопросил Харуно. «Ха. Так я и думал. Он зависит от игры и никогда не может вовремя остановиться» -Ну и какой же, по-твоему, мнению человек способен стоить такую сумму денег? - насмешливо сощурив глаза, поинтересовался Фугаку, желая поиздеваться над своим невменяемым другом. -Говорят, наследник твоего клана еще не выбрал себе невесту... - таинственно начал Хироши. «К чему он ведет?...» -Да, и что с того? - небрежно бросил в ответ Фугаку. -Ничего... - начал Харуно и после короткой паузы, торжественно и веско произнес: Я ставлю на кон мою дочь - Харуно Сакуру! На миг показалось что в воздухе что-то лопнуло. Раздался громкий хлопок, больше похожий на неожиданный раскат грома в солнечный ясный денек. Затрясся каменный потолок, пошатнулось основание и стены, тяжелая каменная пыль и крошка осели внизу. Гулкий грохот, словно птицей, облетел все помещения и исчез в никуда. Хироши испуганно втянул голову в плечи и прижал к груди наибольшую драгоценность - деньги. Фугаку молча вслушивался в грохот каменных колон, видя в этом послание волю богов. Очевидно, крупье посетила та же мысль, поэтому он произнес чуть дрожавшим голосом, прозвучавшим в гробовой тишине, словно трубный глас: -Ставки приняты. Ставок больше нет...
Хироши, разумеется, проиграл. Ведь он был по сути своей невезучим и падшим человеком, для которого деньги были величайшей ценностью и достоянием. Он не думал ни о чьих чувствах, кроме своих, и потому запросто поставил на кон свою единственную дочь. Свою плоть и кровь. Свое дитя... И он ее проиграл. Проиграл чудовищу, по крайней мере, Хироши так думал о своем друге, проиграл главе этого ужасного и чудовищного клана, проиграл ее и теперь Учиха может сделать с ней все, что сочтет нужным. Он может сделать ее наложницей, рабой своих желаний, сделать из воспитанной утонченной девушки простую прислугу, могут унизить ее, растоптать, убить... Теперь ее жизнь в его руках, и Хироши сам подписал своей дочери смертный приговор...
-Господи Учиха выиграл, - крупье таки смог опустить так и рвавшееся наружу едкое слово «снова». Ведь он победил, и уже не в первый раз. Фугаку, вдоволь напившись амброзией своей победы, решил устроить своему другу последнее испытание. Он хитро улыбнулся и жестом руки прогнал от стола крупье. Молодой человек с заметным облегчением вздохнул и поспешил удалиться. -Хироши, - загадочно начал Учиха, - я предоставлю тебе выбор: деньги или дочь. Выбирай, что для тебя дороже и катись отсюда прочь... - в конце фразы он не смог сдержать презрение и оно, словно свистящий в воздухе нож, проскользнуло в голосе. Что же ты выберешь, Харуно-сама? Что для тебя важнее всего? Жизнь, здоровье, судьба и счастье единственной дочери, наследнице твоего клана? Ее семейное благополучие и твоя честь? Или же деньги, этот презренный метал, который то есть, то их нет, а человек же остается навсегда... в нашей памяти, наших мыслях? Ну же, Хироши, выбирай, настал твой час...
«Выбор, выбор, выбор» - стучит кровь в голове. «Долг, долг, долг» - глухо бьется сердце. «Честь, честь, честь» - звучит в ушах. «Знаешь, Сакура, я даже не сомневаюсь ни минуты в своем решении. К чему это? Я не стану мучаться угрызениями совести, а просто отвечу...» -Деньги... Я выбираю деньги! - и его голос, его ответ, его слова, были последней печатью на смертном приговоре девушки. Все, отныне она не принадлежит самой себе. Она является собственностью клана Учиха. Их марионетка, их добыча, их игрушка... Бумаги подписаны, документы составлены, пути назад нет...
Саске стоял посреди тренировочного поля, низко опустив катану. Он немного прерывисто и тяжело дышал, и потому сейчас он делал глубокие вдохи, выравнивая сбившееся дыхание. Учиха был одет в свободные штаны из хлопковой ткани и в мягкие тапочки, которые ничуть не мешали его движениям. Верхняя же часть его тела оставалась полностью обнажена. Он тренировался полуголым всегда: в зной и в дождь, под палящими лучами летнего солнца и под продувающими насквозь ветрами зимы, под холодными колючими каплями осеннего дождя и под мягкими нежными весенними порывами воздуха, когда, находясь в полной гармонии с природой, можно было услышать шум растущей травы... Никто не заставлял его тренироваться наполовину обнаженным, да и попробовал бы кто-нибудь заставить третьего по силе в стране воина сделать что-нибудь против его воли. Первым самураем, согласно традициям и канонам, всегда считался император, а вторым - его сын. И если принимать во внимание то, что ни нынешний император, ни его сын не были обучены в должной мере воинскому искусству, то получалось что Учиха Саске - первый в стране по силе и по мощи человек, и это в свои двадцать лет! Он уже давно превзошел своего отца и бесспорно считался талантливым, крайне талантливым, воином. Привычка тренироваться без верхней одежды прочно закрепилась за ним еще с самого детства, когда все мальчишки тренировались в любую погоду, не надевая верхнее кимоно, чтобы болезненные удары бамбуковых палок крепче запоминались им. За каждую совершенную ошибку тут же следовало наказание, которое исполнял человек, нанятый обучать искусству битвы будущего бойца Страны Восходящего Солнца. И иногда случалось так, что в конце тренировки дети уходили с ярко разукрашенными спинами, на которых в равных порциях перемешивались синяки, ушибы, ссадины и алая кровь, что тонкими струйками текла из тех мест, где кожа была буквально рассечена страшными ударами... Но через некоторое время их спины грубели от постоянных наказаний и становились тверже любого дерева, и такие муки терпели лишь дети, рожденные в клане Учиха, в проклятом и забытом Богами месте... Саске вновь стал в привычную позицию и двумя руками взялся за рукоять катаны. Он замер, держа оружие на уровне глаз. Луч солнца прошелся по лезвию, оставляя за собой ослепительный блеск. Ярко сверкнули глаза война, предвкушая очередной этап сражения. Их окружила ничем не нарушаемая тишина. Примолкли птицы, перестал дуть ветер, затихли далекие голоса слуг. Во всем мире остались лишь они вдвоем - меч и его хозяин. Безмолвствовал целый мир, и в звуках этого полного спокойствия отчетливо были слышны удары живого сердца, которое все еще билось в его груди, скованной льдом и холодом. И пока сердце бьется - он будет жить, и будет жить надежда, надежда на чудо, на то, что чудо все-таки произойдет, и однажды найдется человек, который сумеет растопить его душу... «Тук» - Саске прикрыл глаза, полностью уходя в себя. «Тук» - он мягко отвел руки назад. «Тук» - Учиха перестал дышать и на краткое мгновение полностью замер. «Тук...» Мужчина взорвался, словно брошенный снаряд. В одну секунду напряглось тело, налились жизнью мышцы, кровь гулче застучала в голове. Его тело мгновенно преобразилось, оно перестало быть натянутой пружиной, готовой к решительным действиям, и превратилось в пружину, которая уже лопнула, выбрасывая огромную дозу адреналина в кровь. Чувствуя, как приятно бежит кровь по жилам, ощущая каждой клеткой своего тела напряжение мускулов, Саске Учиха танцевал. Он танцевал смертельный, яростны танец, не сдерживая своих движений и не останавливая их на полпути. Жестокое детство научило его к каждой тренировке, к каждому удару и выпаду относиться так, как будто это последняя битва, которая решает твою судьбу. И потому сейчас Саске отдавал всего себя, вкладывал свою душу в этот бой с воображаемым противником. Его ноги тихо и почти бесшумно скользили по песчаной поверхности; руки, резкими и точными выпадами рассекали воздух, вызывая свист оного; тело поражало красотой движений, их гладкостью и точностью. Сейчас Учиха был водой. Настоящей живой водой, которая плавно, но вместе с тем неудержимо и неукротимо, переливается из сосуда в сосуд, принимая ту или иную форму Неожиданно, окружающая его тишина исчезла, и какой-то звук донесся со стороны ворот. Шорох шагов раздался позади него. «Кто посмел нарушить мой покой?!» - с нарастающей яростью подумал он и, развернувшись на пятках, нанес сокрушительный по своей силе удар, сметающий всех и вся на своем пути. Противный скрип двух столкнувшихся лезвий вывел Саске из транса битвы и вернул к реальности. Учиха открыл глаза и увидел, что скрестил катану... со своим собственным отцом... Фугаку с некоторым напряжением сдерживал натиск распыленного азартом битвы сына. Когда глаза Саске приобрели осмысленный вид, он сделал шаг назад и, опустив руки вдоль тела, слегка поклонился отцу, принося извинения. -В следующий раз не стоит так близко приближаться ко мне, - небрежно бросил он, передергивая плечом, в ответ на упрекающий взгляд Фугаку. Саске передал в руки подоспевшего слуги свое оружие и подошел к большой бочке, наполненной водой. Глава клана неспешно подходил к сыну, попутно отмечая гармоничность его сложения. Наследник клана вылил на себя деревянное ведро обжигающе холодной воды и тряхнул головой, ероша волосы. -Саске, мне надо поговорить с тобой. -Я слушаю. -Хироши сегодня проиграл мне сто восемьдесят тысяч йен, - издалека начал Фугаку. «Чего и следовало ожидать от этого низкого лицемерного существа» - фыркнул молодой мужчина и выжидающе уставился на отца. -Он заложил мне свою дочь. «Падшее создание. Откупаться женщинами... Что может быть хуже этого?» -Я согласился. «Это будет очередная шлюшка для твоего гарема, ведь так, отец? Даже при жизни матери ты никогда не скрывал своих увлечений...» -Я могу сделать с этой девушкой все, что захочу. Возможно, она станет новый рабыней или наложницей, или быть может, я убью ее... но все же... Я хочу, чтобы она стала твоей женой. «Жаль, что я не хочу. Какое разочарование» - Саске пытался подавить зевок и успешно с этим справился. Здесь было очень скучно и ему было абсолютно наплевать на дальнейшую судьбу новой игрушки своего отца. -Девушка умна, мила, образована, обучена всему тому, что должна знать настоящая японская девушка. «Как же, как же. Это я уже слышал много раз» -Но ее единственный недостаток - она строптива, слишком заносчива и не любит подчиняться мужчинам...
Сайт 