Послали меня Акацки на задание, или как там еще…на эту…миссию, короче, в Коноху. Типа, по тихой пробраться и выведать проживает ли там Джиньчурики. Ну вообщем, самое простое, что могут придумать Акацки задание. Решил выдвигаться один, прогуляться так сказать, жабры проветрить. Но тут вдруг подкатывает ко мне Орочимару и слезно умоляет: «мол так и так, возьми моего ученика – Кабуто с собой, а то он дома совсем маленький засиделся, сидит себе в четырех стенах и наружу не вылазит, все в трупах своих копается, вон уже, всю кладовку мне ими завалил. Как я его только не выпихивал на улицу, и трупы его предлагал с собой взять, ни в какую, говорит: «мне и здесь хорошо», а ведь трупы то, гады разлагаются, вонь такая, хоть из дому беги. А тут он мир узнает, на живых людей посмотрит». Вообщем, по старой дружбе я согласился ( когда Орочимару был в Акатцки он единственный относился к моим увлечением с пониманием: не запускал удочку с наживкой, когда я спал в аквариуме, не пытался оторвать мне руку, как это хотел сделать офанаревший Дейдара, мол оторву, и я его любое желание исполню).
Решили встретиться на опушке леса, оттуда как раз самая прямая дорога в Коноху ведет. Смотрю паренек мне на встречу идет, щупленький, худенький такой, роста не высокого, из далека можно принять за ребенка. Пригляделся, увидел у него на глазах какие то круглые фиговины, ну мне говорил Орочимару, что у него какой-то отличительный признак в районе лица, но я так и не въехал какой. Подходит он ко мне, а я и спрашиваю: - Что это - говорю, - такое у тебя на глазах колесообразное? - Это, - говорит Кабуто - очки называются, их люди носят у которых зрение плохое. А мне- то откудова знать у меня зрение всегда хорошее было, видел я все в черно-белых тонах. Двинулись мы в путь, вдруг слышу, что-то гремит, остановились, не гремит, опять двинулись, опять загремело. - Кабуто - говорю я – ты бутылки, что ль собираешь или решил меня ими до смерти заколоть, чтобы мой труп к рукам прибрать. Кабуто вдруг как-то странно засмущался и достал из сумки саке. У меня так от сердца и отлегло, а то я представил как он меня своими ножичками полосит и кровь из меня пущает… - А зачем тебе саке-то, да еще и так много, всю деревню споить что ли хочешь, а потом Джиньчурики бегать искать? - Нет на всякий случай, да и расслабиться не помешает, да и как спирт врачебный пригодиться, а вдруг тебе кто плавник оторвет? - Притормози-ка Кабик, ты случайно когда шел сюда лишнего не перебрал, а то меня уже в списки контуженных записываешь? Тебе лет то сколько? Не рановато ли саке целыми чемоданами по улицам носить? Да еще и гремишь так, как будто за тобой целый обоз алкоголиков тащиться. Оказалось, что Кабуто 22 стукнуло еще в том году, саке он не любил, но таскал с собой как врачебный спирт. Вообщем, слушал я грохот до вечера, пока Кабик и я не устали Я облюбовал себе маленькую и узкую пещерку для отдыха, Кабуто со своими бутылками туда не пролез, так что ему пришлось спать на земле-матушке. Проснулся от грохота странного. Тут я не выдержал, только дайте мне до него добраться, все его бутылки нафиг перебью, его самого выпорю и в пещеру посажу, камнем завалю и чтоб ни звука до утра я не слышал, будет сидеть у меня как мыша. Только я об этом подумал, как смотрю Кабик лежит в кривой позе, одна нога в сторону откинута, другая на мешке с бутылками. Вдруг он встал и медленно направился в лес. Дак этот врач недоделанный еще и лунатик! Вот тебе на!
- Стоять, кому говорят стоять! – закричал я ему в след - если ты где- нибудь навернешься, я не буду утром бегать по всем кустам тебя искать. Пока я кричал, Кабик уже довольно далеко в лес ускакал. Схватил я веревку из его же рюкзака и кинулся вслед. Догнал. Смотрю у озера стоит и что-то себе под нос бормочет. Подошел. Прислушался: Ля-ля-ля-ля-ля… пыц – пыц… пуф – пуф… а я пчелка жжжжж… дайте ружье буду в уток стрелять… Орочимару прекрасней всех на свете… береза, береза я вишня… отдай мой ботинок… облака все это облака. Пока я соображал, что к чему, Кабик куда-то делся. Пришлось делать второй круг по лесу. Нашел я его на болоте, он пытался пройти по воде и не утонуть, и делал он это, если так можно сказать, ползком. Ну я конечно кинулся спасать беднягу. Пока я его вытаскивал, он мне все лицо своими очками исцарапал, и все время пытался вырваться с воплями: Куда! Не уйдешь! Догоню! Всю твою родню на уши поставлю! А тебя вообще бутылками закидаю! Медом испачкаю! И рамен на тыкву вылью! Кому он это кричал я так и не понял. Когда я его вытащил, он, лунатик фигов, опять смылся, и мне пришлось в третий раз лес прочесывать. В конец измотавшись, я нашел его на дереве, он сидел в позе лотоса. Но самое страшное этим деревом оказалась елка ( И как только он туда залез?). Снять мне его оттуда удалось только к утру и то с божьей помощью ( одна шишка из ста которую я кидал в Кабика, попала ему в темечко и он кирпичом упал прямо на меня). Когда он очухался, то, как и полагается лунатикам ничего не вспомнил о ночных похождений. Только спросил, почему у меня вся за#ница в иголках. В следующий раз, когда мы остановились на ночлежку, я привязал его к дереву за ногу, чтобы ему не приспичило ночью по лесу прогуляться. К третьему дню нашего похода весь запас еды кончился, пришлось искать пропитание в лесу, поковырялся я в паре кустиков и принес несколько ягод. Кабуто как попробовал, сразу выплюнул, оказалась ядовитой, бедняга потом еще пол дня отплевывался. А мне то какая разница, что есть, лишь бы съедобное было, когда мы с Сасори вместе в походы ходили, съем я что-нибудь не то, он мне раз и сразу притвоядие вколет. Вообщем, привык мой организм к ядам и как таковые их не воспринимает. На наше счастье нашли мы яблоню, и все что было съедобное и не съедобное умяли за обе щеки. Жалко деревце один корень остался. На четвертый день добрались мы до Конохи. Ну вот думаю, дело идет под конец, все быстренько узнаем и смоемся. Но не знал я тогда, что все еще только начинается. Подходим, уж и Коноха видна и резиденция Хокаге. Смотри! – говорит Кабуто - там что-то зеленое лежит. Присмотрелся и правда, оказался человек. С модной такой стрижкой и в зеленом камбидресе. Руки к верху подняты, а пальцы нервно трясутся. Выражение лица умиротворенное такое, ангельское. Ну я испугался, а вдруг помер. Подбежали мы с Кабуто к нему и трясти его начали. Не помогает. Решили кабутовским саке его оживить, а вдруг поможет. Влили мы ему в рот бутылки полторы. Никаких изменений. Вдруг он поднялся и начал своими кулачищами махать, а кулаки его, скажу я вам, у него не слабые, один раз ударит и сразу в мир иной отойдешь. Ну мы с Кабуто так и замерли, а он уже боевую стойку принял и как хлабысь и отлетел я на три километра. Пока я в себя приходил и на ноги встать пытался Кабуто уже во всю с ним дрался и мешком своим с бутылками размахивал, но зеленый ловко от них уворачивался. Я только сейчас заметил, что он с закрытыми глазами дерется, наверное мы ему мало влили, надо было больше. Пока я над этим думал, Кабуто смог пару раз сбить его с ног. - Отвечай черт ты очкастый, хто ты и откуда пришел? - стриженный еще и говорить мог! Когда я к Кабуто наконец подошел, он случайно треснул мне по тыкве мешком, да так, что я опять на три километра отлетел. Будь ты неладен, врач недоделанный – так я думал пока летел на то же самое место, куда приземлился в первый раз. - Отвечай, кому говорят, что ты делал вчера, в три часа на балконе у Сакуры? Зеленый был уже неуправляемый. В последний момент хитроумный Кабуто все-таки заехал ему мешком с бутылками по голове. Потом смотрю еще один стриженный идет, я уж подумал, что маленько свихнулся и попал в ад с зелеными человечками. Нет, настоящий был, потом оказалось, что это учитель его, извинившись за поведение своего ученика, он нам лучезарно улыбнулся, да так что у меня все в глазах поплыло, и забрал этого зеленого зверя. Но на этом наши мучения не закончились. Идем дальше, вроде все тихо. Вдруг на нас выскакивает какая-то клыкастая псина, и как заорет: - Гацуга! Я со страху в сторону отскочил, а бедный Кабик не успел. Ну и досталось же ему, но он каким-то странным образом несколько бутылок с саке спас, а сам получил фингал и ушиб колено. - Что это вы делаете? – обратился я к психам – на мирных людей бросаетесь и орете какие-то ругательные слова. И псина ваша, чуть Кабуто не загрызла, а случись чего, мне ведь за него отвечать. Паренек, что с собакой, что-то промычал и скрылся за деревьями, туда же направилась и его зверюга. Когда Кабуто пришел в себя, мы отправились дальше, если так вообще можно сказать. Не успели мы и шагу ступить как парня в темных очках заметили. - Пчелы! – закричал как резанный Кабуто – на нем пчелы! Не долго думая, мы подбежали к парню и стали колотить по нему всем, что попадалось под руки, дабы убрать противных насекомых. - Психи, что вы делаете! – услышали мы голос парня. - На тебе же целый рой пчел! – Кабуто продолжал его бить. Вдруг парень отошел и начал истерически ржать, он ржал так долго, что нам пришлось откачивать его саке. Оказалось это были его жуки, его дзютсту. Но одним саке мы не отделались, два часа носились как угорелые якобы от пчел. Но самое страшное было еще впереди. Когда мы почти вышли из леса, видим паренек стоит, да странный какой-то, слепой, наверное, мышцы около глаз напряжены, того гляди глаза из орбит повыскакывают. Ну мы к нему подошли и спрашиваем: -Милок, может тебя до дома проводить, коль сам-то не дойдешь наверное. Вдруг он как заверещит: - Бьякуган! И таким взглядом на нас посмотрел, что Кабуто всего аж передернуло, а я прям так и шарахнулся в сторону. Оказался не слепым, каков засранец, а очень даже зрячим. Встал в какую-то позу и давай воздух руками рассекать. Мало того, что он своими ручонками нам все оставшиеся бутылки перебил, так он еще бедного Кабуто своим бьякуганом загипнотизировал, что тот минут эдак 20 точно не со мной был, все пчелкой претворялся, да вокруг дерева прыгал, даже взлететь пытался. В конечном итоге допрыгался до того, что повис на сучке, второй раз мне его с дерева снимать пришлось. Если бы этого «слепого» опять этот стриженный учитель не забрал, то Кабуто пчелкой навечно бы остался, а я от каждого шороха шарахался. Когда Кабик пришел в себя то первое, что он увидел, это была девочка, с такими же глазами, как у предыдущего парня, так он сразу же опять в обморок бухнулся от испуга, а у меня коленки от страха затряслись. Но девочка оказалось очень даже мирной, помогала мне Кабуто в чувство приводить. Так ничего и не узнав, мы «сделали ноги», чтобы Кабика до истерики не довели, и чтобы меня в тюрьму не посадили, из-за того что Кабуто, вдруг, после этого похода с головой не дружит. Вообщем, в Коноху мы больше не ногой. Сдал я Кабуто Орочимару, который со скоростью молнии оказался дома и заперся в своей комнате и три недели из нее не выходил, бедному Орочимару пришлось еду просовывать ему через дверную щель, а разговаривать только через стенку. Только через два месяца целым отрядом удалось Орочимару вытащить Кабуто на воздух, привязав его к стулу на котором он сидел. Санин приволок его на веранду. Сколько Кабик не верещал, не умолял Орочимару вернуть его в комнату, не получалось. Каждый день его привязывали к стулу и выносили на улицу. Когда же наконец, он свыкся с видом неба, на дереве увидел улей и тогда уже пришлось откачивать Орочимару, но после этого он больше не пытался вытащить Кабика из комнаты. Ну а я, а что я! После этого мне еще две недели снились кошмары про саке, кулаки и страшные белые глаза. Зато в походы я теперь беру максимум человек десять.
Сайт 