Как высоко…Осенний холодный ветер бьет в лицо, волосы спутались, лезут в глаза. Хочется чувствовать себя птицей, улететь в небеса, подняться вместе с ветром… Почему мир так несправедлив? Я ведь такая… Почему этого никто не замечает? Почему ОН этого не замечает? Слезы, соленые слезы… Нет, плакать поздно. Я знаю, они еще заплачут, когда поймут… Но будет поздно, да слишком поздно. Шаг… Полет… Паника… Нет, нет… НЕТ!!! Что же я наделала? Земля так близко… НЕТ! Удар… Больно… Чернота… Люди… Что они так бегают, кричат? Я ведь летала, значит это можно, со мной все в порядке! Почему они суется? Зачем здесь скорая? Со мной ведь все в порядке. Эй, люди! Почему на меня никто не смотрит? Я ведь летала! Слышите? Летала! А вы нет! И кого это кладут на носилки? - Раз, два, - санитары переворачивают тело. Как оно ужасно! Столько крови! Что за кошмарный вид. И эти глаза, пустые глаза, которые уже больше ничего не увидят… Разбитое лицо… Мое лицо… Мое лицо? Мое лицо! Но как? Я ведь летала! Мама, я дома. Кто этот скучный человек в костюме? Как он может говорить, что меня нет? Я ведь вот, здесь, пришла к тебе. Почему ты плачешь? Не верь ему, я рядом с тобой! Вот я, неужели ты опять меня не замечаешь? Ты никогда меня не замечала, заставляла делать то, что и как тебе нравится, одевать то, что хотела ты. А я так хотела угодить тебе, делала все, чтобы дождаться твоей похвалы. Но ты была так занята, мама! Отец… Почему ты так странно смотришь на маму? Не надо, только не пей, прошу тебя! Мне так больно смотреть, когда ты напиваешься. А ты еще шутить пытаешься. Мама злится, а мне так хочется плакать… Папа, папочка, ну прошу! Школа… Сегодня мой класс пуст. Ах да, все пошли на похороны. На мои похороны. Мне смешно. Как можно хоронить того, кто ходит, думает, чувствует? Вот дурачье! На кладбище хорошо, ветер перебирает опавшую листву, солнечные блики пробираются сквозь верви деревьев. А, вот и все. Привет! ПРИВЕТ! Они опять не смотрят на меня. Они никогда на меня не смотрели, разве что для того, чтобы сказать очередную пакость в мою сторону. Свежевырытая могила. А как посмела на мои похороны эта вертихвостка одеть такую короткую юбку? И теперь мальчишки пялятся на ее ляжки, а не на мое тело. Мое тело… Как это глупо. Дрянь, ненавижу ее. Все время приставала, дай списать, а сама крутила со всеми мальчишками подряд. И те пускали сопли при ее виде. И он тоже… Какие все таки мужчины примитивные! И почему они переговариваются и хихикают! Все таки можно хоть чуть-чуть проявить уважение! Шепчутся, обсуждают меня… Да как они смеют! Будто они знали что-то обо мне. Ненавижу! Тупой стук земли в крышку гроба. Это больно. Этот звук отдается по всему телу, бьет по нервам. Чувство такое, что это по мне бьют комья земли. Очень больно… Пришла зима… Почему я не чувствую холод? Ах да, я же вроде бы умерла! Не могу без улыбки вспоминать об этом. Мать так постарела. А отец все реже приходит домой. Мама плачет, совсем одна… А когда отец все таки появляется, они скандалят. Я затыкаю уши, не хочу слышать их пронзительные голоса, слова, полные злобы и презрения. Школа… Я слышу все, что говорят обо мне мои бывшие одноклассники. Как они смеют. Внутри так гадко от всех этих сплетен. Неужели у них поговорить больше не о чем? Я следила за ними, за каждым из тех, кто плохо говорил обо мне, смотрела чем они занимаются, когда никто не видит. Я бы многое о них могла рассказать… А они еще могут говорить обо мне, да еще и пугать других? На моем месте сидит новенькая. У нее большие глаза полной дурры и ничтожества. Ну ничего, они еще возьмут тебя в оборот, и исчезнет добренькое выражение с лица. Поплачешь еще, я знаю! Весна… Так хорошо… Но не для меня. Отец собрал вещи и ушел. Теперь они приходят на мою могилу порознь. И отец это делает все реже. Неужели он забыл меня? Забыл, как мы играли в парке, как он подбрасывал меня на своих сильных руках, а я хохотала? Почему? Неужели, и ты никогда не любил меня, папа? Весна… По дорожке идут двое… Парень положил руку девушке на талию, рука сползает вниз, девушка шутливо бьет его по руке, но позволяет ему дальше продолжать свои шалости. Почему на нее он обратил внимание, а меня никогда не замечал? При встрече обходил стороной. А у меня сжималось сердце и перехватывало дыхание, когда я видела его. Если бы только одно слово, только один взгляд, одна улыбка… И не было бы крыши, похорон, горя матери… Девушка вырывается из назойливых объятий парня, задорно смеется: - Ты и меня довести хочешь? А как же та твоя подруга, которая все за тобой ходила? Или забыл уже? - Ты о ком? О том пугало? Да о ней и вспомнили только тогда, когда она голову себе разбила. Вот умора была. Вечно под ногами путалась и смотрела как собака побитая. Очень удобно было ноги вытирать. Они смеются. Из моих глаз катятся слезы. Как он посмел? Как он посмел? Как он посмел! Я смотрю на свою грудь: цепь, которая выходила из нее, вдруг стала стремительно таять. Я не могу пошевелиться от ужаса. Грудь разрывает жуткая боль. Неужели это конец? Конец всего? Конец меня? Вместо сердца зияет дыра. На лицо опускается маска… Парень и девушка вздрагивают, когда до них доносится жуткий вопль. Парень поднимает голову, через секунду хватается за сердце и падает без дыхания. Девушка бросается к нему… и падает рядом.
Какое это упоение, когда живая душа плачет и дрожит, прежде чем ее поглотят… Ее плачь заливает пожар в груди, дает отраду… Но лишь на миг, на чудовищно короткий миг! Ну ничего, как много тех, кто причинил зло. И каждый будет наказан по заслугам!
Этой маленькой сучки нет дома. Ну ничего, зато есть ее маленькая сестричка. Такая невинная, крохотная. Тепло ее души ненадолго затмит холод, царящий в середине пустой груди. Руки тянутся к теплой душе. Еще чуть-чуть, еще немного… Больно. Пустые глазницы маски непонимающе смотрят на отрубленную руку. Голова пустого поднимается и замечает фигуру в черном, с катаной в руках, вставшую между ней и жертвой. Пустой, привыкший, что его никто не видит, начинает туго осознавать, что этот в черном не только знает о его существовании, но и может причинить вред. - Я лейтенант 6-го отряда Готей 13 Абарай Ренджи! Пустой, готовься к очищению! Пустой дернул отрубленной рукой. На месте обрубка образовался вырост, похожий на остро заточенный кол. Пустой занес его для удара… - Реви, Забимару! Поперек тела пустого образовалась огромная рваная рана, оставленная ударом занпакто. Пустой попытался достать обидчика другой рукой, но тот легко ушел из-под удара. Рука попала в пол, проломила его. Пустой отпрыгнул в сторону. Лезвие занпакто причудливо изгибалось, и только пустой приготовился вновь напасть, сильный удар сверху вниз проломил маску, разорвал тело пополам. Половинки какое-то время стояли вертикально, потом начали медленно таять, исчезая в воздухе.
Абарай Ренджи сокрушенно осмотрел причиненные комнате разрушения, убедился, что с оставшейся девочкой все в порядке, достал телефон и набрал знакомый номер: - Да, Все в порядке. Я выследил его, это было не сложно. Я возвращаюсь, - и исчез также внезапно, как и появился.
Я таю, я улетаю… Как хорошо внутри… Смотри, у меня есть теперь крылья… И я могу летать.
Мир вечного лета
- Доброе утро, милый. - Доброе утро, дорогая. Пара людей. Две души, живущие под одной крышей. Он. Она. Обычное утро. Солнце играет пылинками. Комната залита яркими лучами. - Я на работу. - Не задерживайся. Я приготовлю что-то вкусное. - Да, ты прекрасно готовишь. Улыбки, теплые и искренние. Транспорт несет его в равнодушной толпе, в людском потоке. Охранник на входе в офисное здание как всегда не обращает внимания на старого сотрудника. Его офис… Рутина. И так каждый день. С утра до вечера, с вечера до утра… - Я дома! - Проходи, мой руки. Касание шершавых губ. Она так не любит помаду. - Как прошел день? - Нормально. Слушай, мы давно не были в отпуске, давай поедем на море? Ее смех. - Ну конечно! Но ведь у тебя работа? - Да, конец квартала. Придется подождать. Ты подождешь? - С тобой? Конечно. Ночь… Утро… Опять поездка в общественном транспорте, опять пустые невидящие глаза вокруг. Как же он устал. А где-то волна встречается с песком, время летит беззаботно… Смена дней и ночей… - Знаешь, наверное в следующем месяце не удастся вырваться, пришло срочное задание… - Ну ничего. Справишься и поедем. Как хорошо, что она все понимает…
Почему это ничтожество из соседнего отдела повысили, а его нет? Он ведь так тяжело работал, чтобы получить это место, и был идеальным кандидатом. Это несправедливо, в конце концов. Почему берут новичков, а заслуженных ветеранов обходят стороной? Если так, то пусть хоть дадут отдохнуть, он заслужил эту поездку к морю, это лето, этот ласковый ветер…
Решение принято, он спешит домой. Почему она не встречает его? Кто эти незнакомцы в черном, что сидят у него на диване. Что за маскарад? Почему она плачет? - Дорогая? - Эти люди говорят жуткие вещи! – она прижимается к нему. Он вызывающе смотрит на сидящих перед ним. - Добрый день. Мы – шинигами… - Кто? Что вы меня разыгрываете? Почему вы являетесь ко мне в дом, пугаете мою жену? - Успокойтесь, пожалуйста. Мы ни в коем случае не хотим Вам причинить неудобство… - Убирайтесь, немедленно. - Просим прощение, но этого сделать мы не можем. Вы можете превратиться в пустых, а тогда это станет большой проблемой. Она беспомощно смотрит на него. Он косится на телефон, думает под каким бы предлогом выйти из комнаты и вызвать полицию. Только психов ему здесь не хватало. Тем временем один из незваных гостей начинает терять терпение: - Чего мы с ними возимся? Только время зря теряем. Делаем работу и домой. - Не кипятись, Иккаку. Похоже, что они не осознают своего положения. Продолжу. Вы умерли. Оглянитесь вокруг. Что вы видите? Он непроизвольно оборачивается, смотрит по сторонам: - Это моя комната, квартира… - Вы ничего необычного не замечали в последнее время? - Нет! – голос сам срывается в крик. – Я обычный чиновник, каждый день хожу на работу, делаю свое дело. Почему вы пришли и мучаете меня и мою супругу? - А Вам не показалось странным, что на вас никто не обращает внимание? Не обращает внимание… Он всегда был таким жалким и незаметным. В школе его даже не дразнили, потому что считали скучным. В институте тоже особых надежд относительно него никто не питал. Как она, такая красивая и очаровательная, смогла выделить среди других, он до сих пор не мог понять, но он так этим гордился… - Подумайте, - настойчиво повторил посетитель. – Все ли обычно в вашей жизни? Все ли так, как всегда? - Конечно! Что за идиотские вопросы? Убирайтесь немедленно, иначе я буду вынужден… - Что ты будешь? – один из посетителей привстал, положив руку на рукоять катаны. Второй с силой усадил его обратно. - Успокойся, говорю. От твоего шума лучше не станет. Еще раз Вас прошу, задумайтесь над моими словами. Он смотрит на нее. Она прижала ладони к лицу. Какая она милая в такие минуты… Она медленно поднимает к нему заплаканное лицо, смотрит сквозь него на стол… Охает. Он следит за ее взглядом. На столе лежит газета. Он поднимает газету, смотрит на число. Газета полугодичной давности. Первую полосу украшает фотография жуткой автокатастрофы, груда искореженного металла и два тела, лежащие на асфальте. - Как давно Вы пользовались машиной? – слышен издалека голос незнакомца. - Я… Он неотрывно смотрит на фотографию в газете. Потом проводит глазами по комнате. Она неуловимо меняется. Краски выцветают. На полках, безделушках, стоящих то тут, то там, на столе появляется толстый слой пыли, на стенах видна паутина. В вазе цветы завяли и засохли, лепестки валяются неубранными рядом. И две фотографии в траурных рамках на домашнем алтаре. Он оглядывается на нее, она смотрит на него. - Как? – удается ему выдавить из себя. Но он же жил, ходил на работу, толкался в метро, мечтал о лете и о море. Этого не может быть! - Юмичика, осторожно! Душа мужчины, стоящая перед ними, падает на колени, в груди появляется дыра, лицо начинает закрывать маска. Он истошно кричит. Душа женщины забилась в угол, она в шоке. - Быстрей! – кричит один шинигами другому. Сверкает сталь. Мужчина не успевает пошевелиться, и вот он исчезает, сраженный двойной атакой. Женщина глядит округлившимися глазами, как двое убийц приближаются к ней. В их глазах нет злости, только сочувствие и понимание. Один из них садится на корточки рядом с ней, доверительно кладет руку ей на плечо. - Не бойтесь, мы не желаем причинить Вам вред. Поверьте, Вы умерли, и мы хотим отправить Вас туда, где Вы сможете безопасно существовать, в иное место, где вы возможно опять встретитесь со своим любимым. - Что с ним случилось? - Мы не смогли помочь ему, было слишком поздно. Он стал пустым, и мог причинить Вам вред. - Он никогда бы не смог! - Мы не знаем этого. А сейчас Вам лучше поторопиться. Вы готовы? Она покорно склонила голову. Юмичика осторожно коснулся рукоятью занпакто ее лба. В окно вылетела черная бабочка и растаяла в высоте.
- Какая странная пара, - шинигами шагали по городу, - Да, они ехали на море, в свой отпуск. На трассе машина потеряла управление, врезалась в грузовик. Оба пассажира погибли мгновенно. Но не поверили в свою смерть и смогли создать свой замкнутый мир, где они были живы, ходили на работу, занимались домашним хозяйством, гуляли вместе и мечтали о совместной поездке, которая никогда бы не состоялась.
Последний приют
Старый смотритель кладбища привычно орудовал веником. Ровные, отсыпанные дорожки старинного кладбища, ряды надгробий. В небе летают черные птицы, их пронзительные крики доносятся с небес. Почему их так тянет на кладбища, ведь нигде в городе не увидишь столько птиц, только здесь? Может, их привлекает покой и умиротворение? Или подношения, которые оставляют живые для мертвых? Сторож с усмешкой покачал головой и побрел дальше. Путь его проходил возле маленькой свежей могилы. Он задержался возле нее, поправил цветы, убирал назойливо лезущие в щели сорняки. Старик давно работал на кладбище, но его все еще огорчало, когда столь юные души уходят в иной мир. Рядом с собой он ощутил движение. К нему незаметно подошла женщина и остановилась рядом с ним, глядя на надгробье. Лицо ее отражало одновременно тоску и отрешенность. Сторож решил осторожно заговорить с ней: - Добрый день. Женщина вздрогнула, подозрительно посмотрела на него. Потом перевела взгляд обратно на могилу. - Не правда ли, скорбное зрелище? – сторожу крайне редко выпадала возможность поболтать с кем-то, и сейчас он не против был немного поработать языком, а не руками. Женщина подождала, потом кивнула. - Так жаль, когда в иной мир уходят молодые. - Жаль… - отозвалась женщина. Она просела, провела рукой по земле. В глазах сверкнули слезы. До сторожа начало доходить, что поведение женщины несколько необычно. Он усиленно соображал: - Вы знали ее? - Да, но, к сожалению, меньше чем хотелось бы… - Возможно, Вы ее родственница? – продолжал гадать сторож. Женщина не ответила. Потом заговорила: - Эта девочка была такой сильной. Она прекрасно рисовала, играла на фортепиано. Если бы Вы слышали, как божественно она играла… «Наверное, ее учительница музыки», - подумал сторож. Он по природе был любопытен, а работа в столь специфическом месте настраивала на философствования. Поэтому старик был не прочь порассуждать о судьбах мира. Возможность такая выпадала не часто, а в лице женщины он увидел прекрасную слушательницу. Он хотел было открыть рот, но женщина неожиданно заговорила: - Иногда так случается, что ты живешь, строишь планы на будущее, а в один момент все обрывается. Но ты не хочешь терять то, что имел, цепляешься за остатки надежды…И ты вроде бы получаешь возможность остаться, но способен только находиться рядом, не имея способов сделать что-то, помочь, подсказать, ты только наблюдаешь, как зритель: безмолвный и безликий. Порой тебя охватывает отчаяние, душу грызет скорбь, но ты находишь в себе силы продолжать это призрачное существование, чтобы только быть рядом с самым родным тебе человеком. Пусть бесплотным духом, но быть, наблюдать как растет та, которая подарила тебе надежду и смерть. А когда стечение судеб отбирает ее у тебя, решиться тихо уйти, чтобы встретиться с ней там, в другом мире. Как Вы думаете, можно ли на небесах найти ту, которая была смыслом существования? Сторож задумчиво смотрел вдаль, взгляд его был затуманен. - Думаю, если кто-то так сильно был дорог в смерти, то в жизни после жизни притяжение душ должно помочь им отыскать друг друга. Женщина улыбнулась. Легкая улыбка осветила ее лицо, разбудила глаза, ярко вспыхнувшие на усталом лице. Весь вид ее преобразился. Она склонила голову перед стариком: - Спасибо Вам. Вы мне очень помогли. Позаботьтесь хорошо о последнем приюте моей девочки. Она легко пошла прочь. От одного из склепов отделилась черная фигура, подошла к женщине. Ветер донес слова: - Вы готовы? - Теперь да. Спасибо Вам, что дали попрощаться мне с ней. Я так хотела ее, но умерла при родах. А уйти не смогла, не смогла расстаться с моей девочкой. Я все это время наблюдала как она растет, как смеется под дождем, как играет с подружками, как под ее пальцами рождается музыка. И когда она заболела, я думала, что пусть лучше я умру во второй раз, лишь бы с ней все было хорошо. Но, не судьба. И я ухожу с легкостью… Головы касается рукоять меча. Маленькая шинигами с черной короткой стрижкой и большими грустными глазами следит, как удаляется бабочка. Потом она оглядывается на сторожа. Тот склоняется в низком поклоне перед богом смерти.
Сайт 