Я жила. И я была генином.
У меня были селенье и семья.
Тело было юным, небо – синим,
Верными и сильными – друзья.

Я, как и любой мой сверстник,
Верила в себя, в свои мечты,
А о смерти просто пела песни
До тех пор, пока не появился ты.

Ты пришёл и отнял моё тело.
Сжёг селение. Убил семью.
В небо вместе с дымом улетело
Всё, что ещё помню и люблю.

Все мои друзья погибли в битве.
Ни один из них не отступил.
Пусть нас помянут в своей молитве
Те, кого ещё ты не убил.

И теперь орудием безвольным
Странствую по свету я с тобой.
Кукле ведь ни холодно, ни больно,
Не страшит её опасный бой…

Моя кожа ссохлась, пожелтела.
Стал стеклянным прежде ясный взгляд.
Но потоки чакры внутри тела
Гибелью врагам твоим грозят.

И когда вокруг свистят кунаи,
Я тебя, не уставая проклинать,
Раз за разом своим телом заслоняю,
Против воли помогаю убивать.

Ты похож на моего братишку:
Тот же возраст, черты нежные лица…
Но убийцу выдаёт, а не мальчишку,
Взгляд жестокого и взрослого бойца.

После битвы, у костра под вечер
Любишь ты со мной поговорить.
Знаешь, что ни слова не отвечу,
А собаку неохота заводить.

Знаешь, чем живёт марионетка?!
Ждёт она тот миг, когда умрёт
В муках, осознав, что тело – клетка,
Её мастер и хозяин-кукловод.