То, что Узумаки отправился покупать цветы – это было полбеды. Беда была в том, что Наруто приобрел кактусы. Два десятка разнокалиберных кактусов, и ими уставил весь стол в конференц-зале.
Вошедший туда Учиха лишился дара речи. Некоторое время он безмолвно взирал на ощетинившиеся кактусы с раскрытым ртом. У Наруто Узумаки отлично получалось делать его дураком.
Кактусы злобно топорщили иглы во все стороны. Ему даже показалось, что эти ощетинившиеся колючки – живые и что они сейчас кинутся на него и исколют до смерти, мстя за поруганную честь Узумаки.
– И как это объяснить с точки психоанализа? – поинтересовался Саске, когда дар речи к нему вернулся.
Наруто вскинул на него пренебрежительный взгляд.
– Я не занимаюсь анализом психов.
Синие очи задорно блеснули в его сторону, будто добавляя: «А надо бы уже начать».
Учиха решил, что он принципиально не заметит этого коварного выпада – туше. Он лишь выразительно кашлянул и произнес, как ни в чем не бывало:
– Вы уже написали объяснительную, по поводу вашего утреннего опоздания, Узумаки?
– Да, – кивнул Наруто.
Саске не ожидал подобного ответа. И даже расстроился. Узумаки достал из кармана сложенную вчетверо мятую-перемятую бумажку и протянул ее своему боссу. Их руки на миг соприкоснулись, и в воздухе сразу заискрило, случилось короткое замыкание. Наруто шарахнулся от Саске, как мышь от кошки, Учиха же, наоборот, качнулся к нему. И еле-еле удержал себя от фатальных ошибок.
Объяснительная была лаконичной:
«Я опоздал потому, что в гробу видал весь издательский союз «Hitachi» и его президента Учиху Саске»
Внизу под строчками красовалось нарисованное графитом мрачное надгробие с выразительной эпитафией-девизом: «Hitachi – к праотцам!»
Великолепно!
Учиха сложил бумажку и убрал ее в карман брюк. Этот шедевр он оформит в эксклюзивную рамку.
– А из какого дерева был сделан гроб? – уточнил он, стараясь, чтобы его губы не сложились в улыбку.
– Из древесной плиты, – буркнул Наруто, думая, каким образом он выберется из конференц-зала.
И выберется ли вообще…
Учиха стоял очень близко, и это действовало на нервы. Они дрожали, как натянутые тонюсенькие струнки, готовые оборваться в любой момент. Ониксовые глаза вбуравились в кожу, а если вздохнуть поглубже, то наверняка можно будет уловить особенный запах, которым обладал лишь Саске, и который дурманил его разум.
Наруто поспешно отступил от Учихи на пару шагов.
– У меня к вам есть предложение, Узумаки, – проговорил брюнет, не пытаясь вновь приблизиться, но всем своим видом демонстрируя, что готов это сделать. В любой момент.
– Еще одно? – Наруто со значением фыркнул.
– Точнее не к вам лично, а к небезызвестному mr Кьюби, – невозмутимо закончил Учиха и полюбовался на вытянувшееся лицо парня.
– И что же вы хотите ему предложить? – Наруто сел на ближайший стул.
– Вам известно, что в скором времени «Hitachi» собирается открыть новый остро-политический журнал «Asaha». – Саске непринужденно примостился с краю стола переговоров. – Это принципиально новое издание. Аналитическое, познавательное, рассчитанное на широкий круг читателей, даже не слишком продвинутых в политике. Главная его фишка – в саркастическом тоне. Статьи должны быть ироничными, иногда – болезненно колющими, временами – режущими, кровопускательными.
Наруто слушал внимательно.
– Другой фишкой, а может быть, даже визитной карточкой будут карикатуры. Яркие, сильные, злые и незабываемые. Как раз в стиле mr Кьюби. – продолжал Учиха, видя, что его неспешный рассказ потихоньку увлекает Узумаки. – Карикатуристов вообще очень мало, а талантливых – можно пересчитать по пальцам. Mr Кьюби – как раз из последних. И я хотел бы, чтобы его карикатуры стали тем самым эксклюзивным штрихом нового журнала. А Узумаки в том журнале мог бы успешно занимать должность художественного редактора.
Если бы вдруг сейчас в тихом конференц-зале раздался громоподобный глас Божий, это не стало бы для Наруто столь большой неожиданностью, а вот предложение Учихи повергло его в ступор. Он вытаращился на брюнета бесконечно удивленными глазами и медленно заморгал длинными ресницами: хлоп-хлоп, хлоп-хлоп.
– Подумайте, Узумаки, как было бы замечательно. Мгновенный карьерный взлет, повышение социального статуса, возможность заниматься любимым делом и получать за это деньги. Немаленькие, заметьте, – Саске продолжал неспешно искушать. Его голос дурманил, сладкой теплой струйкой вливался в сознание, заполняя голову медовым сиропом.
– Вам нравиться творчество mr Кьюби? – вместо ответа проговорил Наруто куда-то в сторону.
– Я его самый страстный поклонник. – На губах брюнета появилась загадочная улыбка.
Узумаки проглядел момент, когда Учиха оказался возле него, взял его руки в свои и указательным пальцем принялся поглаживать его запястья. Прикосновения были легки, нежны, упоительно непривычны. Наруто смотрел на скользящий палец заворожено, как смотрит ребенок на захватывающее действо. Где-то внутри него стало горячо-горячо, словно там расплавилась тысяча свечей, превратившись в воск. Горячий воск тяжело стекал вниз. И дышать становилось все труднее.
Саске перевернул его ладонь кверху, по очереди разогнул нервно сжатые пальцы и так же по очереди принялся их целовать.
Умом Наруто понимал, что это волшебное безобразие следует прекратить немедленно. Но как-то не хотелось…
Учиха продолжал неспешно заниматься «безобразием», войдя во вкус. Кто бы мог подумать, что у его босса, в груди которого на стальных цепях подвешено железобетонное сердце, такие горячие и восхитительно-настойчивые губы?
– По-моему, вы пытаетесь подкупить mr Кьюби, – пробормотал блондин, пристально глядя на Учиху.
Даже, наверно, соблазнить…
– Вовсе нет, – ответил Саске, – это было сознательное, тщательно обдуманное деловое предложение, которое сулит большие выгоды обеим сторонам.
Наруто был готов сказать «да». Однако сидевший внутри него Кьюби саркастически напомнил, что он в издательском союзе лишь из-за восстановления справедливости, точнее, из-за вендетты, и принять выгодное предложение сладкоречивого, но бессердечного Учихи означало бы предать самого себя.
Наруто очнулся от грез. Его пальцы решительно выскользнули из теплого плена губ брюнета. На Саске взглянули синие глаза, уже полные льдистых бликов.
– Может ли Джирая в том же журнале получить еще один шанс?
Ониксовые глаза сузились и тоже заледенели.
– Нет.
Наруто вздрогнул от этого резкого «нет». Он взвился с места, с грохотом отодвинув стул.
– Тогда нам не о чем разговаривать, Учиха-сан. Равно через четыре месяца Узумаки Наруто покинет вашу компанию, а mr Кьюби найдет объект интереснее, чем ледяной голем в галстуке, у которого вместо сердца железобетон.
И у которого таинственные ониксовые глаза…
Кажется, Учиха побледнел. Но Наруто не стал всматриваться в его физиономию и устремился к двери, мечтая исчезнуть.
У самих дверей его догнал голос босса:
– Такие предложения не делают дважды, Узумаки…

…Спустя полчаса Неджи Хьюга, заглянувший в офисное кафе, увидел Узумаки, который яростным взглядом прожигал чашку чая. С ним явно творилось что-то неладное.
Повинуясь своей интуиции, Неджи решил повременить есть свой обед, и направился в кабинет к президенту, догадываясь, какую картину он там увидит. Однако картина оказалась несколько иной, но все же впечатляла.
Президент сидел за рабочим столом, закинув на него ноги, и, катая из листов бумажные шарики, меланхолично пытался забросить их в мусорную корзину. Все пространство вокруг было усеяно бумажными комками: Учиха сегодня промахивался по-страшному.
Неджи едва успел спасти от незавидной участи подписанный договор аренды, на который наткнулась шарящая рука президента, чьи глаза были устремленные в параллельное пространство. Хьюга выхватил драгоценный листок в последний момент – Саске , похоже этого даже не заметил.
– Кажется, кое-кому надо отдохнуть, – осторожно намекнул Неджи.
– Кажется, кое-кому надо заткнуться, – угрюмый Учиха был не расположен к разговорам.
Как хорошо, что у Саске не была под рукой пистолета. Он мог бы всех перестрелять в таком состоянии. Лично Неджи видел его таким впервые в жизни.
– У меня тоже так начиналось, – продолжил Хьюга будничным тоном.
– Что начиналось?
– «Война».
– Ты был на войне, Неджи?
– Был, воевал, победил, получил контрибуцию свидетельство. Теперь опутан по рукам и ногам.
– Какое свидетельство?
– Победителя.
– А где их выдают?
– Сам узнаешь.
Учиха вздохнул и потянулся к последнему, валяющемуся на столе листку. Неджи, убедившись, что листок этот не важен для дел компании, позволил Саске скатать из него шарик. Учиха кинул его, опять промахнулся. Хьюга, молча, положил перед президентом упаковку листов для принтера и с чувством выполненного долга ретировался.
В некоторых войнах третий – всегда лишний.