Я была обычным ребенком. Раньше меня звали Сакура Харуно, но сейчас я все чаще забываю собственное имя и людей, когда-то называвшихся моими родителями. Теперь у меня новая жизнь, новые заботы и новая судьба. Но об этой жизни не позволено рассказывать под страхом смерти. Все изменилось с нежданными незнакомцами, посетившими мой дом. Я не совсем понимала, почему серьезные дяди обещают взять все расходы за мое обучение на себя и дать стоящее образование, которое откроет все двери во взрослую жизнь. Впрочем, родители сразу ухватились за эту возможность. Наверное, они никогда не осознают, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Я закатывала истерики с криками и слезами, пытаясь уговорить родителей не отдавать меня чужим людям, но мать и отец были непоколебимы. Возможность бесплатно получить образование за границей затуманила их разум, и они даже не переживали из-за долгой разлуки. Окончательно обидевшись на бесчувственность самых дорогих в моей жизни людей, я согласилась и уже с десяти лет жила в незнакомом месте, вдали от моих родственников и друзей. Намного позже меня информировали, что я попала под правительственный засекреченный проект. Специальные агенты подыскивали и отбирали детей, которые по силе и сообразительности превосходили своих ровесников. Особо умной я себя не считала, но упертости было хоть занимать, поэтому могла часами сидеть над задачкой и ломать мозги в попытках ее правильно решить. А вот на силу я никогда не жаловалась, ведь не раз ломала игрушки и хрупкие детальки. Хотя приписывала все скорее к своей неуклюжести и неаккуратности. Как только я оказалась в этом подобии летнего лагеря, мне вручили целую пачку документов и огромный пакет одежды, которую мне нужно было носить еще очень много лет. Мне запретили называть свое имя, а лучше было попросту забыть его, заменив шестизначным номером с приставкой «чаилд». Некоторое время осваиваясь, я непрерывно ревела в подушку и подолгу не могла втянуться в режимы и нагрузки учебы. Через месяц наблюдений координаторов за «чаилдами» нас сгруппировали в команды по три человека. Я была единственной девочкой в группе, в своей нормальной жизни редко общавшейся с мальчишками. Я любила куколок и красивые розовые платьица, поэтому вполне понимала, что вряд ли смогу подружиться с Саске и Наруто. Кто-то мне рассказал, что оба мальчика - сироты, переведенные из одного интерната. То есть, сироты, которые не знали, что такое нормальная семья. А у меня была и мама, и папа, бабушки, дедушки и даже дальние родственники. В своей семье я была любимым ребенком и поэтому, когда сформировали нашу команду, меня встретили не самым приветливым образом. В частности, Саске. Когда я впервые его увидела, то сразу же поняла, что не могу отвести взгляд. Раньше мне не приходилось встречать настолько красивых мальчиков, а в голове крутился образ принца, сошедшего со страниц детских сказок, впрочем, его характер совершеннейшим образом не совпадал с картинкой. Наверно, в этом была и моя вина, ведь я непристойно пялилась, окончательно потерявшись в своих наивных мечтаниях, а Саске быстро опустил меня на землю, ворчливым голосом обозвав глупой и надоедливой девчонкой. С Наруто все обстояло намного легче. Я ему сразу же понравилась и, несмотря на запреты, он громогласно выкрикивал «Сакура-чан». Мы постоянно ссорились, но, тем не менее, он стал для меня настоящим братом. Рядом с ним совсем не чувствовалось горечи и боли. Я бы никогда не догадалась, что у столь веселого ребенка нет родителей. Наруто всегда был слишком жизнерадостен и по-зверски голодный. Только в его компании я могла смеяться и совершенно забывать о маме и папе. Вскоре, совсем перестав плакать по ночам, я постепенно втянулась в режим и смирилась со своей новой жизнью. Бесконечные тренировки выматывали до смерти, вытеснив жалостливые мысли о себе. Раз в месяц разрешалось звонить родителям и я была по-настоящему горда собой, ведь больше не осталось и намека на маленькую плаксу, которой я была раньше. Я слишком быстро повзрослела для одиннадцатилетнего ребенка. Понимание пришло вместе с проблемами, которые приходилось решать самостоятельно, без посторонней помощи сильных покровителей. Теперь мне приходилось выживать за счет своих сил. Я не единожды калечилась, сбивала в кровь ладони и коленки, вновь и вновь падая, обессилев от нечеловеческих нагрузок. Но, даже споткнувшись и распластавшись на земле, я продолжала упрямо подниматься, чтобы продолжить бег. Больше не было времени плакать и сокрушаться о несправедливости. Наруто в тот период жизни помог мне преодолеть много сложного. Он всегда улыбался, подбадривая, будто солнце, выглянувшее из-за грозовых облаков. От его внимания становилось легко на душе. Рядом с ним чувствовались те тепло и поддержка, которую я потеряла, покинув родной дом. Узумаки являлся маленькой звездой, собирающей людей вокруг себя. Толпы одиноких детей тянулись к нему, хватаясь за дружбу, так бескорыстно подаренную блондином. Мало кого теперь интересовало, есть ли у Наруто родители, ведь улыбчивый блондин стал братом для каждого «чаилда». Даже Саске в его присутствии казался более терпимым и общительным, чем с остальными ребятами. Незаметно тренировки увеличились, а звонки родителям сократились вполовину. Я приползала в свою комнату и обессилено падала на кровать с мыслью, что нужно еще сделать домашку и дать списать Наруто. Поднимаясь еще засветло, поспав всего четыре часа, я с опухшими глазами садилась за рабочий стол и пыталась вникнуть в домашнее задание, которое не успела доделать на перемене. Частенько психуя и разбрасывая подушки по комнате вместе с остальной дребеденью, я натягивала форму и бежала на утреннюю тренировку, после которой у нас следовали занятия по школьной системе и выезд на полигон, где мы до вечера ползали по окопам и бегали по подвесным дорожкам. Расписание чередовалось каждый день, будто нас пыталась научить всем существующим стилям ведения боя и вдолбить навыки до механического, неосознанного рефлекса. Измождение и ломота стали привычным делом, а тех нескольких часов на сон было вполне достаточно для нормального отдыха. Я стала, несомненно, выносливей и сильнее, мои мышцы приобрели крепость камня, а ловкость компенсировала врожденную неуклюжесть. Легкость в теле и способность в мгновение перемахнуть через высокую стену немного пугали, ведь мне не хотелось стать мужеподобной, да и такой образ существования совсем не совпадал с мечтами о жизни принцессы, которой я в тайне хотела стать. Пусть я и бегала целый день, выкладываясь на все сто процентов, параллельно успевая делать домашку и пытаясь стать такой же как Саске, я по-прежнему не могла сравниться с ним в уме и силе. Прекрасно осознавая, что он мальчик и от природы должен быть сильнее, я, будто упрямый осел, выбивалась из сил, пытаясь получить его уважение как равного. Однако только Наруто мог говорить с Учиха на равных, даже если они переходили на личности, соперничали по глупым поводам и неизбежно заканчивали свое противостояние дракой. Постепенно я поняла, что никогда не смогу сравниться с ними, ведь я все равно оставалась девушкой и для меня не существовало дороги к взаимопониманию с мальчишками. -Ну, дай-дай-дай, Сакура-чан! – Занудные вопли Наруто, выпрашивающего домашнее задание, вызвали только раздражение. Сегодня я в обиде на блондина, ведь почему-то преподаватель поставил ему оценку на несколько баллов выше, моей собственной. А ведь это я дала ему списать! Это меня так разозлило, что сегодня я попросту не дала ему содрать. – Осталось всего пару минут! Если сенсей заберет наши конспекты, а у меня ничего нет, то точно грозит наказание! Не хочу мыть клозеты всю неделю! С раздражение фыркнув, я встала, будучи совсем не в настроении выслушивать его жалостливые вопли, и холодно проговорила: -Сам делай домашнее и записывай конспект, когда учитель диктует... Я уже устала помогать тебе… Выбравшись из класса, я невольно заметила на себе пристальный взгляд Саске. Он никогда не смотрел на меня и вообще не обращался по имени, даже по фальшивому. Шкурой чувствуя неладное, я попросту шаталась по коридорам и зашла в класс, только когда прозвенел звонок. Наруто не выглядел особенно расстроенным, но скорчил мне обиженную рожу и показал язык. Наконец остыв, я расстроено поглядывала на Учиха и Узумаки, которые оставили меня позади и сейчас о чем-то оживленно разговаривали. Тренировка началась с молчания, а продолжилась игнорированием моей персоны. Долго терзаясь выбором - попросить прощения или забить болт на напарников, я заметила косой взгляд Учиха и издевательскую ухмылочку. Мальчишки о чем-то разговаривали, точнее - Наруто трещал о бессмысленных вещах, а Саске неопределенно мычал и угукал, будто бы поддерживая разговор. Последующий вечер Наруто попросту меня не замечал, будто я стала пустым местом. От раздражения я чуть не сгрызла ручку, когда всю ночь делала домашнее задание, и не могла сосредоточиться на цифрах, все время возвращаясь к произошедшим сегодня событиям и вспоминая многозначительные взгляды этих двоих. Еще до начала первого урока, после утреней тренировки я подошла к Наруто и бросила тетрадки на парту со словами: -По сегодняшним предметам. – Спокойно проговорила я, ощущая на себе непонимающий взгляд голубоглазого блондина. – Можешь списать… если хочешь… -Для тебя это сложно? Делать домашнее и тренироваться… - С язвительными нотками спросил Учиха, несказанно удивив. За все прошедшие годы учебы, он всего пару раз заговорил лично со мной. Невольно прищурившись, я осмотрела Саске, лениво перелистывающего учебник и что-то вычитывающего в листика,х исписанных умными словами. – Ты все еще слабая и бесполезная девчонка… Последняя фраза напомнила нашу встречу, и у меня едва слезы не покатились по щекам. Но я не успела сказать что-нибудь остроумное. Наруто с виноватыми глазами протянул мне тетради, говоря: -Ээээ… Сакура-чан… Саске уже дал мне списать. Такого унижения я еще никогда не испытывала. Я хотела заорать на мальчишек, но, точно зная, что стоит открыть рот, как слезы рекой покатятся по щекам, попросту сглотнула оскорбление, забирая тетради, и, скрестив руки, прижала конспекты к животу, говоря: -Тогда больше не проси у меня списать, Саске же у нас гений, он все делает превосходно… ты должен получить как минимум «хорошо». – Почти не осознавая и не слыша произнесенных слов, я поджала губы, собираясь пройти к своей парте и с позором уединиться, но заметила, что Саске вновь смотрит в мою сторону. Он так снисходительно улыбнулся, давая вдоволь насладиться собственным ничтожным положением… Да какого черта он так ко мне относится!? Не чувствуя ног, я выбежала из аудитории и, не глядя, помчалась по коридорам, пытаясь как можно быстрее убежать от всего позора и обиды, помутнивших мой разум. Выбравшись на улицу, я бросилась к аллее с кустами и, добравшись до теплиц, упала на землю, опираясь спиной о стену. Сжавшись и уткнувшись лбом в коленки, я обхватила ноги, безутешно всхлипывая, и, зажмурившись, заревела. Так плохо я себя еще никогда не чувствовала. Я снова оказалась одна, и не было даже возможности переговорить с мамой. А так хотелось объяснить ей, как мне плохо и тяжело, попросить, чтобы меня забрали из этого ужасного места… Все время я держалась лишь одним чудом, каждый день превращался в настоящее испытание, поэтому сейчас я действительно думала о возможности бросить все. Проторчав на улице до двух часов дня, я отстраненно думала, почему меня еще не хватились. Незаметно небо потемнело, а наручные часы убеждали меня в мыслях, будто я абсолютно никому не нужна… Несколько последних часов я представляла, как Саске и Наруто потешаются, только радуясь моему исчезновению, пробегая по расписанию очередной изнурительный марш-бросок… От старых страхов быть пристыженной не осталось и следа, сейчас в душе царствовало опустошение, без намека на раскаянье и угрызения совести. Как мазохист, вспоминая сегодняшнее утро, я не могла удержать наворачивающиеся слезы и по новой начинала реветь, просто от жалости к самой себе. Закончив с самобичеванием, я кое-как поднялась, чувствуя, что тело затекло, а задница невыносимо болит. Отряхнув форму, я собрала свои конспекты, которые чудом пережили участь быть разодранными на клочки. Быстро пролетев по опустевшим коридорам и ни разу не наткнувшись на дежурных, я втихаря пробралась в медкорпус и обессилено завалилась на кровать. Возвращаться в свою комнату совсем не хотелось. Спустя пару минут зашла наша медсестра. Соврав, будто у меня жутко болит живот, я с головой укрылась покрывалом, пытаясь отключиться и забыть о случившемся. Но слезы вновь наворачивались на глаза, и я тихонько шмыгала, вытирая нос рукавом формы. Наверное, я заснула, потому что не сразу поняла, кто меня тормошит. Наруто разбудил меня, беспрерывно душа в объятиях и что-то с воплями, вперемешку с соплями, повествуя о пережитых волнениях. Кое-как отцепив этот репей от себя, я сонно попросила заткнуться. Осмотрев блондина и его испачканную в грязи мордаху, я поняла, что сейчас уже одиннадцать часов, то есть группы только-только вернулись с полигона. Я извинилась перед Наруто и, скрепя ущемленную гордость, сказала, что погорячилась… Мое раскаяние вызвало невероятный взрыв эмоций у блондина. Узумаки взахлеб что-то говорил о том, как сильно меня любит и что больше никогда не будет списывать у Учиха, а только у меня. В жизни бы не подумала, что этот пустоголовый болван может так порадовать. Постепенно жизнь влилась в свое привычное русло, а об этом дне мы никогда не вспоминали. С Саске я больше не разговаривала и пыталась не смотреть в его сторону. Для меня он окончательно потерял статус сказочного принца. Да и как я могла продолжать любить бесчувственного сухаря, так легко разбившего мое сердце? Наши отношения превратились в необходимость терпеть друг друга на тренировках и попросту оставаться хорошо сплоченной командой. Но однажды кое-что изменилось и больше я не могла ненавидеть Саске. Направляясь из своей комнаты на утренние занятия, я уже издалека заслышала громкий смех. Улыбнувшись, я подумала о Наруто, который, как правило, и был причиной множества шалостей и шумных развлечений. Собираясь выйти из-за угла, я отрыла рот, чтобы поздороваться, но невольно затормозила. Перед группой старшекурсников стоял Саске, а под его ногами валялись учебники. Один из парней нахальным образом ухватил Учиха за темный локон и с ухмылкой проговорил: -Брат предателя и убийцы должен сдохнуть. Ты не такой же чаилд, как остальные. – На что Саске с силой отбил его руку ребром левой ладони. -Отвали, придурок. Иначе я тебя точно убью... – Холодный голос Саске вызвал новый приступ хохота, а вот у меня мурашки табуном побежали по шкуре. -Все только обрадуются твоей смерти. – Хмыкнув, проговорил другой парень. - Подумай над этим хорошенько. Под дружный смех они двинулись по коридору, а я спряталась за угол, надеясь, что меня не заметили. Я осторожно выглянула из-за «кирпичного прикрытия», до жути боясь увидеть слезы Саске, совершенно не представляя, как такой сильный человек может реветь. В итоге любопытство победило здравый смысл, и я краем глаза осмотрела его окаменевшую спину. Учиха не двигался, больше несколько минут, а я чуть не прожгла взглядом дырку в его черной майке. В следующий момент он повел плечами и с раздражением потянулся рукой к волосам, отбрасывая с лица челку и горько вздохнул. Меня как ветром сдуло за угол и, вжавшись спиной в стену, я едва перевела дыхание, как услышала холодный голос: -Долго еще будешь прятаться? Выходи уже. Учиха немного устало наклонился, собирая разбросанные учебники и тетради. Когда я подошла ближе и попыталась помочь, он посмотрел мне в глаза одним из коронных безразлично-холодных взглядов, так же спокойно проговорив: -Мне не нужно сочувствие. Тем более твое. Для своего же блага забудь о случившемся. Тогда я еще не знала о Итачи, старшем брате, которого он ненавидел всей душей. Наруто по секрету мне рассказал, что в прошлом случилось с семьей Саске и попросил никогда не упоминать это имя в присутствии Учиха. В очередной раз я поняла, что нахожусь слишком далеко от их общих тайн. Я не раз становилась свидетелем драк Наруто и Саске. Они вцеплялись друг в друга, будто озверевшие псы, а потом ходили надувшиеся как индюки несколько дней, обклеенные пластырями и обмотанные бинтами. Тогда мне казалась, что я никогда не пойму таких нелогичных мальчишек. Они напоминали инопланетян с другой планеты и, тем не менее, мне до жути хотелось стать частью их мира, кем-то таким же близким, как сестра. Но поставленная задача стала сродни невыполнимой миссии, ведь Саске никого не подпускал слишком близко. Он оставался спокойным и неприступным, он мог с каменным лицом говорить жестокие вещи, будто совсем не переживая из-за того, какую боль могут причинить саркастические высказывания. Но постепенно я привыкла к нелюдимому образу Учиха и попросту не обращала внимания на колкости. Отшучиваясь, я все чаше замечала, что Саске продолжает мне отвечать, а не игнорирует, как раньше. Наше обучение продолжалось и к основным тренировкам добавились новые стили единоборств, с разнообразными видами холодного оружия. На полигонах мы бегали с настоящим огнестрельным оружием, таскали его на себе, привыкая к весу и сливаясь с ним как с частью своего тела. Выбираясь в город, чтобы отдохнуть от казарменного образа жизни, я с замиранием сердца наблюдала за девушками в коротких платьях или открытых топах. С ужасом ловя себя на мысли, что мало чем похожу на женственную особу, я низко натягивала козырек кепки и не снимала солнцезащитные очки в многолюдных толпах. Наруто и Саске в минуты свободы отделялись от меня, будто сторонясь и не признавая наши тяжелые тренировки, так сплотившие нашу группу. Им было куда интереснее общаться с симпатичными девушками, а не с товарищем по команде… Вот так одиноко сидя за столиком, я с наслаждением попивала молочный коктейль, думая о том, что мне очень не хватает подруги. В нашем «колледже» были девушки, но почему-то разговоры не получались и я не могла нормально общаться. Казалось, что все мои мысли связаны с учебой, и я попросту не смогу болтать о мальчиках и популярных музыкальных идолах. Иногда я с ужасом задавалась вопросом: неужели и я была такой же пустышкой? В моей комнате никогда не было никаких журналов и плакатов, а воздух пропах оружейной смазкой. Кроме учебы я ничего не видела, да и видеть что-либо помимо бесконечных эссе не было никаких сил. Снова сербнув через трубочку коктейль, я с запозданием поняла, что полностью выпила напиток. Решаясь потратить свои последние деньги, которые собиралась оставить на небольшие сувенирчики, я не заметила, как за мой столик подсел парень. -Привет. – На этот обычный способ знакомства я непонимающе посмотрела на человека, даже не представляя, как начать разговор и попросить исчезнуть с глаз моих долой. Незнакомый парень усмехнулся и указал на мой обтягивающий топ болотного цвета, говоря: -Любишь военный стиль? Я отстраненно вспомнила, что сегодня оделась в обычную тренировочную форму - единственные вещи, которые остались у меня чистыми. Вообще я не считала нужным покупать непрактичные вещи, поэтому таскала по любому случаю штаны цвета хаки и тяжелые берцы. В отличие от Саске и Наруто, я не признавала кроссовок и джинсов, а надеть юбку попросту не хватало смелости. А вдруг мальчишки засмеют, если выряжусь в непривычную для меня одежду. Они ведь точно не воспринимают меня как девушку… Поэтому я выбирала нейтральный стиль унисекс. Мои волосы были всегда завязаны в строгую гульку на затылке, такая прическа была удобна для кепки, да и слишком длинные пряди не пачкались на тренировках. Подстричься еще короче рука не поднималась, иначе я окончательно стала бы похожа на мальчика. Опомнившись, я покачала головой, отвечая на заданный вопрос: -Нас заставляют в ней ходить… -Кто заставляет? – Удивленно приподняв бровь, парень придвинулся ближе, сладко улыбаясь. С запозданием вспомнив правила, каждый раз зачитываемые инструктором перед выходом в город, я сжала губы. Нам под угрозой наказания запрещалась распространяться о месте жительства и называть имена или звания инструкторов. -Мне нужно уйти. – Схватив кепку и очки, я направилась к выходу, но этот непонятный тип ухватил меня за руку, попытавшись остановить. -Ты уже убегаешь? Под грохот падающего стула я припечатала его о кафельный пол, перекинув через плечо, и заученным движением вывернула руку. Мои навыки сработали идеально, и я даже не поняло что произошло, когда начался шум и громкие разговоры, а все внимание посетителей сконцентрировалось на мне. Вылетев из кафе, я рванула в сторону пункта сбора и по случайности наткнулась на Узумаки и Учиха. Эти двое развлекались в компании девушек, полностью наплевав на тот факт, что я осталась совершенно одна. С обидой проглотив ком горечи, я перевела дыхание, спрашивая: -Куда вы направляетесь? Наруто удивленно распахнул свои глаза и с кудахтаньем начал спрашивать, чего я такая злая и растрепанная. -Я не злая. – Полностью успокоившись, я краем глаза осмотрела девушек. Мини-юбки, маленькие сумочки и высокие каблуки. Таким ухоженным волосам я могла только позавидовать, да и накрашенные глазки с губками вызывали желание часами любоваться. Натянув зеркально-черные очки и кепку, я выпрямилась, делая вид, что совершенно ничего не произошло. Заметив на себе заинтересованные взгляды девушек, которые висли на руках у Саске и Наруто, я вновь проглотила еще один ком обиды. -Я, наверное, пойду к месту сбора… - Уже собираясь развернуться, я поняла, что меня снова ухватили за руку, но импульсивный рефлекс, продемонстрированный всего пару минут назад, на этот раз не сработал. Едва не навернувшись, я судорожно вцепилась пальцами в рукав спортивной куртки. Прием не удался, потому что при развороте на пути моей правой ноги появилась преграда, и я повисла на руке человека, которого почти перекинула через себя. Контр-блок превратился в скалу, о которую беспомощно разбились волны моей силы, вложенной в прием. -Спокойнее. – С усмешкой проговорил Учиха и, ухватив меня за ворот топа, поставил на ноги. – Пойдем вместе. -Ээээ! Саске! У нас же еще есть пару часов, мы можем успеть! – Возмущенно затараторил Узумаки, что-то неопределенно показывая руками и тыкая пальцем на наручные часы. -Я устал. – Самодовольно ухмыльнувшись, проговорил Учиха и довольно ощутимо хлопнул меня по плечу. – Слишком много шума. В итоге мальчишки быстро распрощались с девушками, и мы отправились на место встречи. Наруто непрерывно бурчал про упущенный шанс и нелюдимость Учиха, не оценившего стараний блондина. Я непроизвольно улыбалась, хоть мы почти не разговаривали, когда сидели на бортике огромной клумбы. Покачивая ногами, я наблюдала за своими напарниками. Саске скрестил руки и закрыл глаза, склонив голову, будто заснув, а Наруто, расслабленно подтянув под себя ноги, слушал музыку со своего многострадального плеера. Потом мы еще немного полазили по окрестностям, накупив чипсов и всяких вредных для организма вкусностей, поддавшись на уговоры Узумаки. После мы вновь вернулись в казармы, за столько лет ставшие настоящим домом. В последний год обучения мы ежедневно участвовали в соревнованиях, где нас сталкивали в лоб с остальными группами. Такие тренировки занимали половину дня, после чего я окончательно возненавидела сухпайки и воду из жестяных фляг. Остальное время посвящалось сдаче экзаменов. Параллельно мы доводили до совершенства язык жестов. Помимо основных команд, которые использовали отряды для бесшумного обмена информацией, мы изучали жестовую коммуникацию. В какие-то моменты я понимала, что мои мозги сгорят от перегрузки. Даже ночью мне снилось, будто бегу по лесу и никак не могу выбраться из него. Придирки Саске превратились в настоящее испытание, которое я старалась выдержать и не начать драку. Все нервничали и боролись со стрессом, в силу своей фантазии. Казалось, нас хотели вымотать до смерти, окончательно замучив. Мы продолжали выкладываться на все свои силы, приползая в свои комнаты мертвыми трупами, уже не совсем осознавая, что нужно идти мыться и раздеваться, дабы нормально отдохнуть. Я очень часто просыпалась в своей грязной форме и сразу же начинала собираться на лекции. Даже у невозмутимого Саске появились темные круги под глазами, и он, не переставая, язвил. Объектом его нападок стала моя скромная персона. Учиха совсем обнаглел придираясь к любой мелочи, чем невообразимо меня раздражал. На одном из полевых занятий я прокололась, что не осталось незамеченным. Наруто ушел далеко вперед, обеспечивая разведку нашей группе, а я двигалась за Саске на расстоянии пятнадцати метров, в прицел осматривая кусты и голые стволы деревьев. Я еще никогда не убивала и даже боялась заговорить с нашими психологами о подобной мелочи, до дрожи труся при мысли быть отчисленной с курса. После длинного пути сойти с дистанции приравнивалось к концу света. На самом деле я не представляла, смогу ли нажать на курок и так легко отобрать чью-то жизнь. Тем не менее, прекрасно сдавала стрельбу по снарядам и целям, почти не уступая своим напарникам. И вот именно сегодня я ступила. Парень выскочил почти на меня, наверное, и сам не поняв, каким чудом натолкнулся на нашу команду. Удивленно распахнув глаза, он уставился на дуло винтовки, наведенное на его лицо. Я моргнула, судорожно отдергивая палец от курка, ведь в моем прицеле я видела зеленый глаз… Я даже не подумала, что можно выстрелить в грудь, а не в лицо. Тогда я только думала о том, как пейнтбольный мячик пробьет роговицу глаза, прикончив одногруппника наповал. Пока я растерянно сжимала рукоять винтовки, противник вскинул оружие, но так и не успел выстрелить. Желтый мячик врезался в его правый висок, разлетаясь брызгами краски, а парень рухнул на землю. Нам не разрешали носить защитные костюмы, чтобы как можно естественнее воссоздать боевую ситуацию, поэтому большинство ранений носили очень болезненные последствия. Поморщившись, я посочувствовала парню, ведь под слоем краски появится огромный синяк. Саске подбежал к лежащему одногруппнику и, припечатав прикладом по грудной клетке, хмыкнул, присаживаясь рядом. Проверив пульс, он холодно проговорил, даже не обернувшись, чтобы посмотреть на меня: -Я давно заметил.. ты боишься причинить боль. – Поднявшись, Учиха с глазами, холодными до жути, оценивающе осмотрел меня, как маленькую букашку. - Но… жизнь и есть боль, если мы не чувствуем боли, то, значит, окончательно мертвы… -А ты?! – Срываясь на крик, я заорала, совсем не переживая, что нас могут вычислить. Весь стресс и негодование, обида и усталость выплеснулись наружу. Больше у меня не осталось сил терпеть его бесконечные упреки. - Ты же бесчувственная, холодная ящерица! Ты сам никогда ничего не чувствуешь! Когда ты поломал ногу, мы узнали о травме только через неделю! Она же распухла вдвое, и ты обратился к врачу после того, как не смог больше ходить! Из-за твоего понимания силы и выносливости нас дисквалифицировали на целую неделю и заставили драить полы во всех корпусах! А потом мы еще два месяца не могли нормально работать в группе и пришлось полгода наверстывать пропущенное время… -Да-да-да. – С раздражением поморщившись, остановил мой монолог Учиха. – Это была самая большая моя ошибка… -Вот. А теперь ты говоришь про боль как закоренелый мазохист! Неужели она приносит тебе такое удовлетворение? От возмущения я даже фыркнула, нервно закидывая винтовку на плечо. -Мне тоже больно. – Спокойно проговорил Саске, искоса взглянув на меня. – Но я умею терпеть, в отличие от некоторых… Уходим… Пока я от возмущения пускала пар через уши, Саске преспокойно двинулся дальше, удобнее перехватив в руках оружие, вновь приникнув к прицелу. Остальная тренировка прошла без происшествий. Наша команда победила, хотя своего ощутимого вклада я не смогла привнести. Саске и Наруто устроили настоящую засаду с последующей зачисткой. Это была последняя работа в команде на истоптанном вдоль и поперек полигоне. Окончание экзаменов мы отпраздновали за пределами казарм, а на следующий день мы поздней ночью вернулись в свои комнаты. Рано утром под гулкий звон сирен нас выстроили на плацу в парадной форме, чтобы вручить дипломы. В очередной раз я получила новое имя с пачкой документов, подтверждающих мое существование. В дипломе указывался номер «чаилда» и новое имя – Черри Блум. По давно отрепетированному плану проведена торжественная встреча родителей в повседневной одежде и мантиях. Это был последний раз, когда я видела свою маму и отца, которым с радостью сообщили о моем переводе в престижный университет за границей. Осчастливленные родителя почти светились от радости, а я непрерывно прикусывала язык и пыталась сдержать слезы. Сейчас я не могла осознать, что семь лет моей жизни пролетели как одно мгновение. Все слилось в один сумбурный ролик, где большую часть времени я училась, тренировалась, училась и вновь тренировалась. Я не могла рассказать все родителям и нормально попрощаться, ведь для их же блага больше никогда меня не видеть. В эту тяжелую минуту я не смогла найти Саске и Наруто. Скорее всего, они успели раздавить бутылку алкоголя, отмечая окончание экзаменов. Мальчишек никто не ждал и им некого было встречать, поэтому они давно слиняли за пределы казарм. Распрощавшись с родителями, я смогла спокойно осмыслить свои ощущения, и поняла, что больше не нуждаюсь в семье. Мне исполнилось семнадцать лет, из которых почти половину я провела, ни разу не повидавшись с родителями. Они, несомненно, постарели, и до сих пор любили меня как своего единственного ребенка, но чувства притупились, отзываясь в душе легкой дымкой тоски. Я больше не нуждалась в сильных покровителях, потому что окончательно выросла. После выпускного нас перевели в другое управление, вновь поселив вместе в здании, мало чем отличающемся от предыдущего места жительства. Единственная разница была в повышении нас до ранга сержантов, а Саске - лейтенанта, так как он был главой группы и нашим неоспоримым лидером. После нагрузок в прошлом, теперешний упор на знания выглядел слишком легким. Я уже меньше времени тратила на учебу, а больше - на специальные навыки для настоящего шпиона. Это меня немного веселило, а по ночам мне снились невероятные приключения, где я спасала Саске от злостных террористов, закрывая его своей грудью. Просыпаясь, я разочарованно думала о раздражительности Учиха, когда он меня в очередной раз подстраховывает. Постепенно я смогла наладить контакты и вполне сносно общалась со своими ровесниками. Уловки коммуникации, рассказываемые на уроках по психологии, оказались действенной штукой. Долгое время все преподаватели продолжали называть нас «чаилдами», полностью игнорируя присвоенные вместе с дипломами имена. Через год нас отправили на первое задание. На долгую специальную подготовку ушло больше месяца. Наша команда вместе с координатором разрабатывала план, целыми ночами высиживая над докладами наблюдателей, высчитывая вероятности, прочесывая территорию и литрами цедя кофе. Проект по подготовке подростков как полноценных агентов на данном этапе считался новаторской задумкой, и от работы каждого «чаилда» зависела его дальнейшая судьба. Нам предстояла несложная операция, и я не совсем осознавала всю серьезность, хотя нервничала хуже, чем перед последним экзаменом. Команда должна была перехватить какую-то очень важную посылку во время передачи курьеру. Как можно тише, без лишних свидетелей и доказательств, по которым нас бы смогли отследить и приписать к заслугам правительственных агентов. Все шло по плану. Мне сообщили, что курьер направляется к черному ходу, и я должна была перехватить его в коридоре. Но… видимо, перенервничала. Ожидая его, я судорожно сжимала кулаки, настраиваясь врезать со всей силы, выскочив из-за угла, но пока собиралась - человек прошел мимо меня. Увидев в его руках кейс, я поняла, что снова прокололась, и в панике бросилась за ним, крича в спину: -Эй! Мистер! Подождите! – С запозданием вспомнив, что он не должен увидеть моего лица и каким-либо способом запомнить, я с ужасом загородила ладонью нос и рот. Когда он обернулся и непонимающе уставился на меня, я рванула навстречу и с силой выдернула кейс, одновременно присев, и сделала подсечку, заученную до автоматизма. Перехватив кейс обеими руками, я отступила на пару шагов, наблюдая, как он барахтается на полу в попытке подняться. -Твою мать! Кто ты такая!? В следующий момент я услышала неуловимый выстрел кольта. Глушитель поглотил весь звук от выстрела, а не успевшего подняться мужчину отбросило на спину. Пуля легко вонзилась в плоть на левом плече, распуская бутон алого пятна. -Дура! Вали отсюда! – Крик Саске как ведро воды окатил меня, и я уже сделала один шаг, как заметила, что мужик приподнялся и знакомым жестом засовывает руку под куртку. Я механическим движением ухватилась ладонью за приятную гладкость рукояти, выдергивая пистолет из кобуры, прикрепленной к поясу и скрытой под кожанкой, но застыла, не в силах нажать на спусковой курок. Я вспомнила, что еще никогда не убивала человека… не отнимала чью-либо жизнь… Старые страхи парализовали меня, как в тот раз… Два выстрела прозвучали, будто колокол, оповестивший о душе, отбывшей в пустоту потустороннего мира. Огромная дыра в правой глазнице напоминала мясную воронку, толчками извергающую сгустки черной крови. Сглотнув, я едва не грохнулась в обморок, чувствуя, как кишки скрутились в тугой узел. -Скорее. Уходим. – Голос Саске вновь привел меня в чувство, и я кинулась за ним. Когда мы уже сидели, отчитываемые нашим координатором, я заметила, что Саске ранен. Пуля чудом не задела артерию, выйдя навылет из плеча. Потом Наруто помог дотащить Саске до медпункта, и последующую ночь я просидела рядом с ним. Сейчас я как никогда чувствовала свою вину и ответственность за детскую беспечность. Мне стоило многих сил не разреветься. Жизнь Саске была вне угрозы, но потеря огромного количества крови привела к срочному переливанию. Врачи удивлялись, что ребенок так вымотан и истощен, а мне оставалось только глотать слезы в сторонке. И почему я всегда становлюсь лишь обузой? Когда он пришел в себя, было давно за полночь. Я сразу же утерла щеки, пытаясь выглядеть не слишком жалко… -Как ты? – Мой дрогнувший голос вызвал презрительное фырканье, после чего Учиха коротко взглянул на меня и, вновь отвернувшись, закрыл глаза, прикрывая ладонью лицо. Полностью проигнорировав глупый вопрос, Саске нехотя заговорил: -Я перепугался… Снова… как тогда… Я думал, тебя убьют. Больше всего в жизни не хочу терять близких людей… Я судорожно сглотнула, понимая, что мои силы на пределе, и я затоплю всю палату своими соплями. Но Саске продолжил, избавив меня от оправданий: -Я думал, что если не будет близких людей, то я смогу стать сильнее и отомстить Итачи. – Он тяжело вздохнул, запуская пальцы в темные пряди, и с остервенением сомкнул руку, будто пытаясь вырвать свои же волосы. – Но я… вновь привязался и едва не потерял контроль над своими эмоциями, когда осознал, что он сейчас застрелит тебя… Не думая больше, я подошла и, присев на корточки, обхватила Учиха, пытаясь обнять его, совершенно не обращая внимания на вялые протесты, проговорив: -Извини. – Уткнувшись носом в его ухо, я так и застыла, пока не поняла, что Саске давно спит, спокойно дыша и едва ощутимо обнимая рукой за талию. Я никогда не ожидала, что Учиха мог переживать за меня. Я думала, что он ненавидит меня за слабость и вообще не считает частью команды, а только навязанным грузом, тянущим группу ко дну. Возможно, именно тогда я была жутко счастлива, потому что, выбравшись из палаты, уселась прямо на пол рядом с дверью и разревелась. Я снова плакала больше нескольких часов, не зная, от радости, от обиды или от страха, что это мне привиделось, что он говорил все в болезненном бреду. На реабилитацию ушло несколько недель, в
Сайт 