(Скрытая Резиденция Орочимару в стране Водоворотов)
Больно. Очень. Чертовски больно… Особенно в глазах. И жарко. Будто горишь. Глаза закрыты, а уши пытаются прислушаться к тишине. Нет, абсолютной тишины не бывает. Сейчас она прерывается бешенным ритмом капелек дождя, бьющегося о стены. Глаза открываются и натыкаются на что-то черное и холодное. Усталый разум невольно начинает искать что-то, сам не понимая что, но глаза непослушно закрываются. А дождь, кажется, прекратился. Глаза открываются. Тихо. Очень тихо. Даже подозрительно тихо. Но слишком больно, чтобы думать. Что-то упало. Кажется, что-то металлическое, иначе, откуда взялся лязг? Нет, скорее всего, это ключ щелкнул в замке. Несмотря на все усилия глаза закрываются. Веки все еще чуть-чуть поддаются её воле. И теперь, через тонкую щель проходит свет. Значит, дверь открылась. Кто-то зашел. А за ним еще двое. Какое ужасающее количество чакры. Особенно тот, слева. Это же уровень чуть ли не Каге. Без сомнений - Учиха Саске. А глаза опять закрываются. На этот раз окончательно. Голова падает. И лишь цепи на руках держат меня, чтобы я не упала. Наверное. Кажется, ко мне кто-то подошел. Нежно взял за подбородок, поднял голову. Положил другую руку на лоб. И, похоже, его чакра проникает в моё тело, пропитывая каждую клетку. Постепенно чувствуется охлаждение. Боже! Какое облегчение. Такое впечатление, будто… Это нельзя описать… Но все равно больно. Очень. А глаза продолжают гореть. После этого, хоть и временного, рая, это становится невыносимым. Хочется кричать, но чувствуешь, что тебя не услышат. А если и услышат, то станет только хуже. Та же рука убирает прядь волос за ухо. Эта манера. Эта чакра. Кабуто… Якуши… Глаза открываются. Блеск в стекле. Очки… чуть выше белая прядь. Кабуто… Якуши… - Её нужно перевести в госпиталь… - Мне… ничего не… нужно… это вам… нужно, чтобы… я не… умерла…- слова мне давались с трудом. Каждый вздох отзывался острой болью в груди. Якуши ничего не ответил, он лишь провел пальцами вдоль ран на моих руках и остановился у наручников. - Саске-кун, напомни мне, что я должен убить тебя. Я улыбнулась. Но от напряжения мышц лица барабанные перепонки начало сдавливать. И улыбка исчезла. - Он не… виноват… Я сама…- сказала я, сопровождая каждое слово длительными паузами и вздохами. - Тебе что, жить надоело?! - закричал Кабуто. - Задал бы… тот же вопрос… себе… когда натравлял… Учиху… на меня… - Хошика, я… - Замолк…ни, - мои силы на этом закончились, и голова опять упала, а глаза закрылись. - Кабуто, отведи её куда надо… Она мне нужна живая и здоровая, уяснил? - распорядился змеиный Санин и, кажется, исчез. - Я еще не все сказал, Кабуто, - Учиха тоже исчез. - Вернее, ты еще… ничего не… говорил, - на губах выступила кровь. - Зараза! - Спокойнее. Я не могу так закрывать твои раны. Расслабься, - Якуши уже успел снять наручники, и лечил раны на запястьях. - А за тобой целый отряд прислали. Две команды. Пожалуй, твои глазки дорогого стоят, - продолжил медик. Я усмехнулась. Мне было все равно. * * *
Глаза медленно стали открываться. И опять же закрылись. Ну и пусть. Я пытаюсь прислушиваться к звукам, тайно надеясь на то, что не услышу ничего. Я устала от звуков. Я устала от света. Мне хочется тишины и темноты. Иначе я не успокоюсь. Кап… кап… кап… Что-то льется в капельницу, а потом и в меня, принося с собой охлаждение и облегчение. Кап… кап… кап… Нет, абсолютной тишины не бывает. И не будет никогда. Глаза послушно открываются. А Кабуто отменный медик. Ну да, сомнений быть не может. Это его работа, раз мне теперь хорошо. Сравнительно хорошо. Губы уже стали улыбаться. И вдруг ослепительно-яркий свет вторгается в мою темноту, нарушая спокойствие, которого я так долго добивалась. Глаза закрываются. Через несколько секунд я слышу невнятные голоса. От напряжения кровь стучит в висках, и я начинаю разбирать слова. - Орочимару-сама, меня беспокоит другое. Если бы она хотела, Саске вообще не прикоснулся бы к ней. И здесь. Она раз сто сбежала бы уже! - Думаешь, шпионит?! Это даже нам на руку. Вскоре Цучикаге, Райкаге и Мизукаге признают Ото, как шестую Деревню Ниндзя. Тогда, если она окажется шпионом, Коноха будет опозорена. Ты поставил блок на её чакру? - Само собой, - Кабуто, кажется, пожал плечами. - Теперь она уже не будет надоедать нам со своими фокусами. Чертова кукольница, - зло процедил Санин, подходя ко мне. Я лишь слегка приподнялась, но опять упала на подушку. - Хьюга Хошика, да? - проходя тонкими пальцами по моему лицу, протянул Орочимару. - Шпионила для Конохи в Акацуки, да? Малявка! Я не открыла глаза. Раз мне не удалось сохранить мою тишину, сохраню хотя бы темноту. - Кабуто, она что, не в состоянии или просто притворяется? - Скорее, она просто еще не очнулась, - предположил медик. Он до сих пор прикрывает меня. - А ты случайно не прикрываешь бывшую напарницу, а? - Санин повернулся к нему. - Нет. Подумайте сами, Орочимару-сама, если бы я хотел прикрыть её, я бы вовсе не упоминал о её существовании. - Логично, но я все равно тебе не верю, - с этими словами он похлопал Кабуто по плечу и направился к двери, - приведи её в чувства. Я хочу допросить её об Акацуки. И, если сможешь, убеди её перейти на нашу сторону. Понял?! - Хай.
- Какой же я все-таки дурак, - вздохнул медик, садясь на краешек кровати и с нежностью разглядывая меня. Я чувствовала его взгляд, я читала его мысли. Ведь когда-то я была его напарницей… Когда-то очень давно. - Ты только это заметил, Якуши?! - совершая над собой усилие, произнесла я. - Хошика… - Оставь это! - я резко перебила его. Мне надоели его… слова. - Что вам надо? - Станешь нашей? - прекрасно зная ответ, поинтересовался Кабуто. - Ты точно уже заметил, что ты - дурак, Якуши, - говорить становилось легче. - Хошика, давай без… - Отставь это, - на губах выступила кровь,- зараза! Я сплюнула прямо на пол. Кабуто мигом подошел ко мне, взял за запястье, пощупал пульс. - Что-то изменилось за те три минуты, которые ты не проверял? - Хошика, - строго произнес Кабуто. Он встал, подошел к шкафу, извлек оттуда какую-то бутылку и опять подошел ко мне. - Выпей это, - сказал он, поднимая мою голову, и приближая бутылку к моим полуоткрытым губам. - Иначе что? - Просто выпей! Если захочу, то могу и заставить тебя. Не забывай это. Я немного поморщилась, но послушно выпила все до дна. Несмотря ни на что я ему доверяла. - Редкая гадость. - Ничего. Терпи, - раздраженно ответил Якуши. - Терпим, как видишь. И тебя терпим, и твои отравы и… - Хватит, - злобно перебил Якуши. - Зачем сдерживать себя, Якуши? Пощечину давай. Бей. Может и полегчает. - Хватит называть меня «Якуши»…- начал медик. - А как предпочитаете? Кабуто-сама? Якуши но дано? Не стесняйтесь, говорите! - Хошика, еще слово и я… - Что? Кабуто-сама, Якуши но дано! Убьешь меня? Да хоть сейчас! Если бы я не хотела, ты бы никогда не привел меня сюда! - Значит, ты все-таки хотела. Интересно, почему? - А вот это весьма интересный вопрос. Почему? Почему ты предал нас, почему ты убил его, почему ты натравил Учиху на меня? Почему? Я пыталась говорить спокойно и безразлично. Думаю, это мне удалось. - Хошика… - Мамочка тебя другим словам не обучила? Или только «Хошика, я не…»? - Постарайся отвечать на вопросы Орочимару-саме без глупостей, ладно? - вздохнув, произнес Кабуто. - Раненную девочку мучите? Не хорошо это, совсем не хорошо! - Хошика… Не вини меня ни в чем. Таков мир шиноби, - только и сказал Якуши, отключая систему и, оглушил меня легким прикосновением ко лбу. Я потеряла все свои силы во время долгих пыток, поэтому не противилась ему. Мне было даже приятно. Такой маленький мазохизм. * * *
Орочимару стоял спиной к небольшому окну, так, что в комнате было абсолютно темно. Перед ним, на стуле, сидела я. Он привязал мои руки к спинке стула, и я не могла двигаться. - Итак… Хошика, - прошипел Санин, нежно взяв меня за подбородок и поднимая голову, - скажешь все по-хорошему, или ты мазохистка? - А что, вам так интересно? - Во-первых, почему ты позволила Саске-куну победить себя? Я не хотела ничего говорить. Мне просто нужно было проникнуть в логово Орочимару. Поэтому и позволила Учиха привезти меня сюда. - Значит, ты все-таки мазохистка, - санин расплылся в улыбке. Какой-то… чисто маньячной улыбке. - Какое совпадение! А я - садист! Я опять совершила неудачную попытку отвести голову, но Орочимару лишь сильнее сжал мой подбородок. Мне даже показалось, что пошла кровь. - А что ты в Акацуки потеряла? И главное для кого? - Не ваше это дело! - Как мы заговорили?! Знаешь, что к помощи Кабуто я прибегать не буду. Знаешь, да? - А почему?! - спросила я прежде, чем успела подумать. - Какие мы наивные! А разве Кабуто передаст мне правду, если эта правда будет вредить тебе?! А Шаринган Саске-куна на тебя вряд ли подействует. Так что остаются старые добрые методы, - с этими словами Санин достал кунай и ласково провел им по моему горлу. Выступила кровь. - Больно ведь, так? - Вы действительно думаете, что меня этим запугаете? - Это еще начало, Акасуна но Хошика, - Санин улыбнулся еще шире. Я включила Бьякуган. Якуши стоял в коридоре, прислонившись к стене. Он слушал все, что происходило с другой стороны. Больше получаса, кроме удовлетворенных воплей Орочимару, ничего не было слышно. И вдруг… Холодящий кровь в жилах крик. Это визжала я. Он хорошо знал меня. Слишком хорошо. Я была не из тех, кто орет по всяким пустякам, если, конечно, рядышком нет симпатичного парня, который может меня спасти. Я могла терпеть любую боль, но единственное, чего я боялась с самого детства - это змеи. Даже самого безобидного укуса неядовитой змеи (Орочимару тоже относился к категории змеев). Якуши понял, что Орочимару перешел к дзюцу, и по его щеке покатилась слеза. Стерев ее, он вошел в комнату. Представляю, как все выглядело в его глазах: на полу валялось нечто, сильно напоминающее труп юной девушки. На секунду медик, позабыв обо всем, любовался ею. Даже такой - измученной, растрепанной и мертвенно-бледной, она была симпатичной, по крайней мере, для Кабуто. Каштановые волосы закрывали правый глаз девушки. Тонкие губы уже стали синими. На девушке были свободные штаны и белая облегающая майка. Наконец, осознав, что я вот-вот умру, Кабуто бросился ко мне. - Черт, - только и произнес он, прощупывая мой пульс. Сложив несколько печатей, Якуши положил руку на мой лоб. - Нирвана, - прошептал он (Для информации: Нирвана - это гендзюцу Кабуто. Эту технику он применял во время экзаменов на чунина). Полуоткрытые губы сложились в подобие улыбки. Ноздри расширились, жадно вдыхая воздух. Мои глаза закрылись, я поняла, что спасена. - Можешь не… утру… - еле сказала я, но на секунду запнулась и выплюнула кровь, - зараза, - по привычке прошептала я, - не утруждаться… Моя жизнь… уже не… важна… Я рассказала… ему… все, - мне до сих пор было трудно говорить. - Что рассказала?! - закричал Якуши, схватив меня за плечи и тряся. - Эй! Остынь, - слабо произнесла я. - Все, что узнала про Акацуки. Это была информация для Наруто-са… ма.. Смешно, правда? Получается, все мы… предали Коноху, - я попыталась открыть глаза, но передумала. - Ксо, - прошипел медик, бережно положив меня на пол. Я была еле живая. - Якуши! Не прерывай свое гендзюцу, без этого я долго не выдержу, - ноздри опять расширились, жадно вдыхая воздух. Силы медленно, очень медленно, возвращались ко мне. Но я еще была не в силах говорить. Я положила свободную от техники руку Кабуто к себе на рану на поясе. - Это его змеи? - спросил он. - Нет, его змеи только запугали меня. Это был его меч. Тацука. - Ксо, - опять прошипел медик и его руки засверкали зеленым светом. - Я же просила не прерывать гендзюцу. Без этого я долго не протяну, - слабо запротестовала я. - У тебя уже рефлекс ставить блоки на мою чакру?! - закричал Якуши. - Наверное, - я улыбнулась, - Кабуто, почему ты тогда предал нас? - Не знаю… - растерялся очкарик, - тогда я был в подчинении Орочимару-сама. - Ясно… Таков мир шиноби, да? - сказала я, подражая Кабуто. - Кабуто, она выживет? - спросил чей-то холодный и спокойный голос. - Откуда я знаю?! - психанул медик и потом только, наверное, задался вопросом, кто это был? - Вали… отсюда, Учиха Саске! - на уровне обычной громкости голоса «закричала» я. Учиха мне не нравился. Он был полной противоположностью Итачи-сенсея. - Кабуто, она выживет? - не обращая на меня внимания, опять спросил Саске, подходя к медику. - Не знаю! Осталось немного… - Ты уж постарайся. Она мне нужна! - Для чего?! Дядьке с… Риненганом…. хочешь угодить… а, Учи…ха? - несмотря на свое положение у меня не пропадало желание кому-то нахамить, хотя, учитывая мое положение, это у меня не очень хорошо получалось. - Нет. Я хочу убить Орочимару. - А после стать главой Ото? - машинально спросил Кабуто, на секунду прервав технику. - Типа того, - отозвался Саске и вышел из комнаты. * * *
Мы с Кабуто прыгали с ветки на ветку. Я не сдержалась. - Кабуто, ты не против, если я убью тебя сейчас? - Чего?! - Кабуто поправил очки. - Уши чистить надо, - недовольно буркнула я, доставая свиток, - говорю, ты не против, если я убью тебя? - заорала я так громко, что Кабуто шатнулся на ветке. Я всегда любила громко орать. - Чего?! - невольно повторил медик. - Какая у тебя была миссия? - спокойно спросила я. - Проводить тебя до Кумо и отдать местному Каге, как шпиона Конохи. - А мне было сказано, не дергаться и слушаться, или ты меня прикончишь, не так ли? - Э-э, ну да. - Так я дергаюсь и не слушаюсь! Прикончи меня. Если сможешь, конечно, - я открыла свиток и укусила себя за палец. - Хошика, прошу тебя, не надо! Райкаге в неплохих отношениях с Наруто. Тебя отпустят. - Думаешь, это меня очень волнует? - Я знаю, что нет. Но прошу… - Почему так волноваться? Может, ты и победишь, - бросив на Кабуто неоднозначный взгляд, прошептала я, приземляясь. Кабуто вздохнул и последовал моему примеру. В свитке что-то вспыхнуло, и рядом со мною появилась кукла громадных размеров. - Ну, Кабуто? Повеселимся? Только на этот раз это не тренировка под наблюдением Итачи-сенсея, друг, - смотря на свою куклу, будто разговаривая с ней, сказала я. Якуши уловил в моем голосе прежде хорошо скрытую грусть. Мои губы шевельнулись. Кабуто, без сомнений, прочел: "Сен-кун". - Прости, Хошика, - прошептал он. - Катись ты подальше, - я решительно вытерла слезинку ладонью. Кукла исчезла. Я достала из свитка катану с длинным лезвием. Я уверенно подходила к Кабуто. Сталь сверкнула в воздухе. Холодный клинок рассек пустоту и оставил неглубокую рану на шее Кабуто. Я всхлипнула. Я больше не могла контролировать свои чувства. Якуши сжал мое запястье. Катана с лязгом упала на землю. Кабуто силой подтащил меня к себе. Он знал меня, как железного человека, не способного на слезы. Я всегда была веселой, безразличной, сильной. Он даже в серьез не воспринимал мою любовь к Сен. Я была настоящим шиноби, а настоящие шиноби не плачут, не любят. Они только кивают и говорят «Хай». Якуши тоже стал настоящим шиноби Ото. Он тоже перестал любить, он перестал плакать, он перестал думать о чем-то. Он просто кивал и говорил «Хай». Но это сейчас не важно. Я плачу. Сейчас я не могу ничего. Сейчас я только в состоянии подчиняться. Я подчинилась Кабуто, когда он заключил меня в свои объятия. Я ничего не сделала, когда кровь с раны на шее Кабуто упала на мой лоб и волосы. Я попыталась вытереть слезы о грудь Якуши. Но Кабуто отстранился. Он сам не понимал почему. Человек чувствует себя обязанным отстраниться от счастья, когда оно само пришло к тебе. Якуши любил меня. Я нравилась ему своей небрежностью, силой, какой-то спокойной броскостью – всем. Я умела любить Сена, не обижая Якуши. Я часто улыбалась. Я всегда улыбалась. Когда Итачи-сенсей ушел из Конохи, я тоже улыбалась. Как-то грустно и отрешенно, но все же улыбалась. Когда я встретила Кабуто во время экзамена на чунина, когда я была экзаменатором вместе с Сеном, я тоже улыбнулась. Я знала, что он готовит мне, но я была рада этой встречи. - Отпусти, - слабо потребовала я. - Нет, - Кабуто покачал головой, - знаешь, что сказал мне Сен, когда я убил его? - я уткнулась в грудь Якуши, пытаясь отгородится от всех звуков и от всего мира, - Он сказал мне: Позаботься о ней, прошу, как друга. - Ненавижу, - тихо произнесла я, отходя. Якуши стиснул свои объятья. - Вы не воспринимали меня всерьез. Вам обоим казалось, что я нуждаюсь в защите. - Ты же девушка… - Банально, глупо, без оснований… Слишком на тебя похоже, Якуши. - Я люблю тебя, Хошика. - Любовь бывает разной. Бывает любовь материнская, любовь дружеская, любовь глупая, любовь идиотская… - Хошика… - Пошли со мной? - внезапно предложила я, - Я объясню все Наруто-сама, он поймет. Он отпустит тебя ради меня. - Нет… - Кабуто. Знаешь, на свете нет изобретения, хуже войны. Ее изобрели мужчины. Им нужно было как-то убедить себя, что они могут делать что-то. Могут погладить свою гордость по головке. - Я… согласен. * * *
Я стояла в кабинете Наруто-сама. Он ругал меня. Кабуто стоял в коридоре, под охраной дежурных джонинов. - Тогда я уйду из Конохи, - твердо заявила я. - Хошика, да он с десяток наших угробил! - А мне плевать. И вообще, скоро Ото признают, как шестую деревню Ниндзя. - Хошика, я, конечно, понимаю… - Что сделали бы Вы, если Сакура бы просила о пощаде Саске? - Но ты не просишь! Ты ставишь мне конкретный ультиматум! - Да, я не такая… мягкая и покорная, как Сакура. Я не умею просить о чем-то. - Ты хоть понимаешь, что со мной сделают советники, если я оставлю его в деревне? - С каких это пор Вы боитесь советников? - Ты не оставляешь мне выбора! - Ну, уж простите. Мне научили добиваться своего, - сама не знаю на кого ссылалась я, но это помогло. -Хорошо, - Хокаге вздохнул, - но учти, одна промашка и отвечать будешь ты! Я улыбнулась и поклонилась. - И сходи в больницу к Сакуре. Никаких «но»!- последнее предложение Наруто-сама сказал так громко, что я вздрогнула. - Хай, - произнесла я. * * *
Прошло много времени. У нас родились сын и дочь. Сына мы назвали, конечно же, Сен. А дочь – Хана. Мы с Кабуто все еще шиноби, настоящие шиноби. Но мы научились любить, думать, плакать, улыбаться… Мы нашли нашу тишину и нашу темноту. Теперь наша тишина – это радостные крики наших детей, а наша темнота – их счастливые лица. Теперь я люблю тебя, Кабуто, не обижая его.
Сайт 