С некоторых пор Орочимару начал думать, что заманить к себе Учиху-младшего было не такой уж и хорошей идеей. Ничего не скажешь: мальчишка действительно был гением и все схватывал на лету – дважды повторять не приходилось. Но на этом все его достоинства и заканчивались.

Дальше начинались недостатки.

Во-первых, он был невероятно злобным и необщительным. Бедный Кабуто - всего-то пытался похлопать мальчишку по плечу, а потом две недели лечил переломанную в десяти местах руку.

Во-вторых, дисциплина среди женщин-ниндзя стремительно падала, падала и падала… прямо к ногам Саске-куна. Вот уже который день Орочимару-сама был вынужден просыпаться под страстные женские вопли: «Саске-к-ууун!!!». И это вовсе не наполняло его благостью и всепрощением.

В третьих, Саске принялся самовольно рассылать шпионов. Орочимару и глазом моргнуть не успел, как половина его лучших бойцов была выслана на поиски Итачи, а вторая половина была отряжена в Коноху следить за Наруто. И еще не известно, какой половине приходилось хуже: тем, кто был вынужден не спускать глаз с непредсказуемого мальчишки, или тем, кто бродил по странам и деревням в поисках психопатичного старшего братца Учихи.

В четвертых, как выяснилось, Саске–кун на дух не переносил домашних животных. Он наотрез отказывался кормить любимую змею Орочимару и швырялся в нее зажигательными свитками. Змею это расстраивало, и поскольку съесть Учиху-младшего она не могла, то отправлялась есть кого-нибудь еще. В результате количество, боевой дух и мораль обитателей деревни звука стремительно уменьшались.

Так что с каждым днем присутствие Саске-куна в деревне звука радовало Орочимару все меньше. Саске благоденствовал и постигал запретные техники, зато Орочимару-сама плохо спал, терял аппетит, и с каждым днем все больше походил на иллюстрацию к статье о жертвах домашнего насилия.

И, в конце концов, сердце верного Кабуто не выдержало этого зрелища. Однажды темной-темной ночью Саске–кун был схвачен, скручен, запихан в бочку и доставлен обратно в Коноху, прямо к двери квартиры Узумаки Наруто.

К бочке была пришпилена записка «Не надо нам такого «счастья»!