Музыка: Sowl – Самая грустная в мире песня
Вечерело. Последние лучи заходящего солнца ласкали стены возвышающейся над лесом башни, а под колыхающимися кронами гигантских деревьев сгущались пугающие тени. Становилось холоднее. Ночь подступила вплотную к Лесу Смерти.
Сначала Гаара хотел провести ночь на крыше, но больше по привычке. Поэтому, не найдя нормального выхода на оную (если таковой вообще имелся), решил остаться на открытой площадке, откуда было отлично видно быстро темнеющее небо надо головой с пока ещё редкими звёздами и переплетающиеся ветви деревьев.
Он нашел её совершенно случайно, когда уже просто без цели переходил из одного помещения в другое, похожего на предыдущее, как две капли воды. Площадка выглядела так, будто внешнюю стену и крышу над головой снесло какой-то техникой, а за ненужностью комнаты никто не стал её ремонтировать, зато оградили по краю перилами.
Собаку сел прямо на пол ближе к краю и спиной облокотился на боковую стену (левую, разрушена на треть), предварительно скинув бутыль с песком. Парень отрешённо смотрел в пространство и проворачивал в голове события уходящего дня. Особенно последнее. Гаара осторожно прикоснулся кончиками пальцев к иероглифу.
Дело было даже не в самом поцелуе, хотя такое яркое проявление эмоций было, по крайней мере, неожиданным, и кожа до сих пор горела от мимолётного прикосновения. Ведь гораздо сильнее его обожгло внезапно пришедшее воспоминание.
Flashback
Маленький мальчик с красными волосами забился в самый дальний от окна угол в комнате и сидел, свернувшись в комочек. Уже была поздняя ночь, ярко светила луна, и ребёнок будто боялся пятен белого на деревянном полу.
Обычно в такие ночи с Гаарой всегда оставался отец или дядя Яшамару, и тогда он не замечал белёсого света. Но дядя на миссии, а папы почему-то не было.
Гааре было очень страшно одному в этой комнате, наедине с полной луной. Ему казалось, что внутри него кто-то шевелиться. Отчаянно воет и просит чего-то ужасного. Того, чего ему делать совершенно не хотелось. Гаара знал, что это из-за луны. Это она его зовёт. И от этого становилось жутко.
Мальчик подтянул колени плотнее к груди и обхватил их тонкими руками, цепляясь пальцами за ткань одежды. Гаара изо всех сил старался не заплакать. Но какая может быть выдержка у пятилетнего ребёнка? Слёзы сами потекли из глаз, поминутно вытираемые маленькими ладонями.
- Не нужно плакать, - мягко сказал кто-то.
- Кто ты? – спросил Гаара, всё ещё всхлипывая и не в силах остановить поток слёз, но уже озираясь по сторонам. Страх уступал место детскому любопытству.
В комнате никого не было.
- Закрой глаза, - попросил всё тот же мягкий голос. Явно женский.
Гаара послушался.
- Только не подглядывай, хорошо?
- Обещаю.
Мальчик сильно зажмурился. Голос переливчато рассмеялся, но этом смехе слышались грустные нотки. Впрочем, Гаара был слишком мал, чтобы их разобрать.
- Ну не так же. Просто закрой и не открывай, как бы интересно тебе ни было.
- Угу.
Когда Собаку почувствовал, что чужие руки касаются его лица, он вздрогнул от неожиданности. Но узкие ладони ласково и аккуратно начали вытирать ему слёзы. Это были странные руки. Казалось, что они были сделаны из песка.
Гааре вдруг стало очень стыдно, за то, что он плакал.
- Нет ничего такого в том, что ты плакал, - сказал голос, чей владелец, видимо, угадал его мысли. – Ты же был тут совсем один.
- Я не люблю быть один, - сказал Собаку гнусавым смешным голосом.
- Мало кто любит быть один.
- Правда?
- Конечно, - понимающе подтвердил неизвестный.
- Кто ты? – повторил Гаара заданный ранее вопрос.
- Это секрет.
- Поэтому мне нужно было закрыть глаза? Чтобы я не смог тебя увидеть?
- Да. Именно поэтому.
- А почему это секрет?
- Узнаешь когда-нибудь.
- Что, это тоже секрет?
Гаара снова услышал смех и подумал, что никогда раньше не слышал, чтобы так смеялись.
- Почему ты смеёшься?
- Потому мне очень радостно.
- Обычно смеются, когда видят или слышат что-то смешное. И весёлое.
- Вот такая я странная – смеюсь просто так.
- Это не плохо.
- Действительно. Ведь в смехе нет ничего плохого?
Мальчик не был уверен, что это был вопрос, но на всякий случай энергично помотал головой туда-сюда. Потом он спросил:
- Как тебя зовут?
Некоторое время ему не отвечали.
- Карура, - пауза. – Меня зовут Карура. А тебя как?
- Гаара.
Руки, которые тоже были на ощупь похожи на песок, нежно обняли его. Это была странно, ведь единственным, кто его когда-либо обнимал раньше, был Яшамару. А эти руки были другими, но ему вдруг стало так хорошо и уютно, как никогда раньше. Гаара доверчиво уткнулся носом в худое плечо, которое было почему-то тоже словно из песка. От Каруры – кем бы она ни была - пахло пустыней и дальними оазисами, в которых мальчик никогда не был.
- Какое хорошее имя, - сказала Карура.
- У тебя тоже.
- Правда? – в голосе вновь засквозила радость.
- Угу, - он поёрзал и устроился поудобней. – Так зовут мою маму. Только я её никогда не видел.
Мальчик запоздало всхлипнул.
- Не грусти. Твоя мама тебя очень любит.
- Почему ты так думаешь? Если бы она меня любила, то была бы здесь!
Гааре вдруг снова захотелось разреветься от жгучей обиды. От того, что у других детей есть мамы, а у него - нет.
- Не говори так. Она бы очень хотела быть с тобой. Просто не всегда всё получается так, как нам хочется. Так бывает.
- Но здесь так страшно одному... Луна – она что-то говорит, шепчет... Мне страшно...
Ты ведь не уйдёшь?
Собаку вдруг испугался, что она исчезнет. И ему будет снова очень плохо.
ОЧЕНЬ ПЛОХО.
- Нет, не уйду. Не волнуйся.
Карура стала мягко перебирать его волосы, а Гаара почувствовал себя очень защищено. А ещё ему очень хотелось узнать, как она выглядит. Но мальчик обещал не подглядывать.
- А у тебя есть семья?
Он кивнул.
- Расскажи мне про неё.
- Ну... Мой папа мало говорит. Он строгий, и брат его побаивается. А ещё у него такие же волосы как у меня... И он очень сильный.
-Почему ты так решил?
- Мой папа – Кадзекаге. А в деревне нет никого сильнее Кадзекаге.
- Понятно. Ты сказал, что у тебя есть брат...
- Да, Канкуро. Он любит сладкое и много болтает. Папа его часто ругает, потому что Канкуро его не слушает. И он играет в куклы.
Карура тихо рассмеялась.
- Только он их называет боевыми марионетками. И говорить любит больше про них, чем про что-либо ещё.
- У тебя есть ещё родственники?
- Ага. Дядя Яшамару и Темари. Темари – моя старшая сестра. И Канкуро говорит, что она вредная. А мне кажется, что она очень взрослая. Ммм... Дядя Яшамару очень добрый. И он рассказывает мне про маму. Не только мне, Канкуро и Темари тоже, потому что они плохо её помнят. Он говорит, что Темари очень на неё похожа. И ей это очень нравиться.
Карура улыбнулась. Гаара не видел этого, но понял по тому, как потеплело в комнате. Он бы хотел увидеть, как она улыбается.
- А когда я узнаю, кто ты?
- Когда станешь взрослым, ты обо всём сам догадаешься.
- Взрослым – это как Темари?
- Да, как Темари.
Мальчик почувствовал, что она снова улыбнулась.
Время шло медленно и тягуче. Гаару клонило в сон. Он то и дело тёр глаза, пытаясь сопротивляться сонливости.
- Тебе нужно поспать.
- Папа говорит, что я не должен спать.
- Всем нужно спать, - возразила Карура.
- Когда я сплю, отец всегда рядом. И выглядит он так, будто это не он, а кто-то другой.
- А он не узнает, что ты заснул. Это будет нашим маленьким секретом.
Собаку зевнул и обнял Каруру за шею. Он заснул очень быстро.
- Гаара, я всегда буду с тобой, - сквозь сон услышал он голос Каруры.
Женщина мягко поцеловала его в висок, и вокруг ребёнка заструился песок, защищая его от всего враждебного, что могло бы ему навредить.
End of Flashback
Гаара тяжело вздохнул. Он помнил ту ночь весьма смутно, но, получается, что Карура, с которой он тогда говорил, была... его матерью.
Нет, это не возможно. Его мать умерла. Своим рождением он убил её. К тому же, его мать не любила его. Более того – ненавидела.
Но вдруг...
Парень помотал головой. Нельзя надеяться на иллюзии, какими бы соблазнительными они ни были. Но это воспоминание сбило его с толку.
- Вот ты где!
Это был Шукаку. Выглядел он очень довольным, но быстро заметил состояние Гаары.
- Можно к тебе? – спросил он с некоторой осторожностью.
Гаара неопределённо передёрнул плечами, и тануки, сочтя это за разрешение, уселся рядом у той же стены. Но сказать то, для чего он, собственно говоря, и искал Гаару, не решался.
- Ты искал меня?
- Да.
- Для чего? – Собаку вопросительно посмотрел на Шукаку.
Он не ответил и отвёл взгляд в сторону. Воцарилось неловкое молчание.
- Эм... Ну... это... Понимаешь... – попытался начать Шукаку.
- Нет, не понимаю, - резко оборвал его Гаара. – Не мямли.
«Эх, а ведь всё оказалось не так-то просто, - с досадой подумал он. – Вот так вот взять! – и сказать. Ан нет».
Лицо Шукаку странно исказилось, он набрал полную грудь воздуха и выпалил:
- Прости меня! – потом облегчённо выдохнул и добавил, - Пожалуйста.
После минуты долго молчания, в течении которой Шукаку увлеченно исследовал сухую ветку напротив него, Гаара тихо и отстранённо сказал, будто говоря просто в пространство:
- Что?
- Прости меня за всё. Из-за меня тебя ненавидели все в Суне... Даже семья... И... – он выдохнул. Было видно, что говорить ему очень тяжело. – Знаешь, это всё инстинкты. Ну, в смысле, луна, отсутствие сна и всё такое... Ни черта не соображал. Сначала помереть хотелось, а потом словно кто-то кнопочку в голове нажал. Живи! Сойди с ума, но останься жив. Там что-то вроде клетки или решётки было – да ты и сам видел – так я прутья царапал и кусал... даже выть начал... из-за этого голос сел... особенно дико было в полнолуния, да и тебе, наверно, поэтому было не сладко...
«А-а-а, что я несу, теперь я только больше сам запутался».
- В общем, я чувствую себя очень виноватым перед тобой. Честно говоря, я ни на что не рассчитываю, но всё равно не могу это так оставить. Поэтому сейчас, после того, как столько лет не по своей воле портил тебе жизнь, я прошу у тебя прощенья.
Шукаку немного повернулся к Гааре и, взъерошив волосы у себя на затылке, виновато улыбнулся. Хотя на самом деле ему хотелось откусить себе язык. По крайней мере, за болтливость, явно в такой момент лишнюю.
- Ты просишь прощения? У меня? – ещё тише спросил Собаку. Его голос буквально пробирал до костей.
- Ну… Вроде как...
Надо же, какие интересные у него ступни. Сами широкие и пыльные, а сандалии драные и давно потеряли товарный вид. И бинты, в которые он всегда штанины заправлял, поистрепались. Надо новые достать. И бинты и сандалии.
Шукаку пошевелил пальцами ног. Увы, от этого действия ничего не изменилось. Его ступни остались его ступнями, а молчание Гаары всё так же давило на голову.
Скажи! Скажи хоть что-нибудь! Или напади! Только не молчи. Эта тишина... Она слишком громкая. Плотная. Из-за неё трудно дышать.
Но Гаара ничего не говорил. Шукаку тоже, хотя ему было что сказать. Даже так – необходимо. Потому что другого случая могло и не представиться.
- Слушай… Есть кое-что, что я просто обязан тебе сказать… а ты должен это знать.
Интуитивно тануки понял, что Гаара прислушался. Это придало ему немного уверенности.
- Твоя мать не ненавидела тебя.
- Откуда тебе знать?
Мёртвый голос. Абсолютно. Такой мог бы принадлежать ожившему трупу, умей он говорить. Вряд ли кто-то мог различить в этом голосе нотку недоверия и призрачной… надежды? Шукаку смог.
- Я виделся с ней. Я на короткое время пришёл в себя… и увидел её, - тануки пересел к стене и откинулся на неё, устремив взгляд вверх. Вспоминать о Каруре было приятно, а говорить – на удивление легко. – Замечательная женщина. Сказала, что я добрый, - он улыбнулся, - и… попросила защищать тебя. Вот я и защищал – как мог, конечно, но я старался. Даже когда перестал контролировать собственные инстинкты. Песчаная защита работала. Сейчас вспоминаю… и всё так смутно, но эта просьба… Она позволила мне остаться самим собой и не сойти с ума. Помогла держаться.
Шукаку втянул ночной воздух и на секунду прикрыл глаза, по крупицам восстанавливая образ Каруры.
- Знаешь, она была такой… такой… Она не должна была умирать, просто не должна. Карура была словно из другого мира – появилась и… фую… исчезла, - он вздохнул. – Такие. Как она, становятся духами ветра и вечно носятся над пустыней, не ведая печали… Вечно счастливые и свободные. Наверно, она им и стала. Лучше судьбы и не придумаешь. Я бы тоже хотел стать духом, но мне все говорят, что для этого я слишком много болтаю. Хе-хе…
Парень рассеянно улыбнулся. Он глянул в сторону Гаары, который, замерев, сидел к нему в пол оборота. Шукаку не видел его лица – только часть щеки. На светлой коже блестела мокрая дорожка.
- Эй… Гаара…
- Замолчи, - сдавлено ответил Собаку. Его плечи вздрогнули.
- Да ладно тебе, - сказал тануки почти развязным тоном и несильно толкнул Гаару кулаком в плечо.
- Заткнись, - отмахнулся он и отвернулся, уткнувшись виском в холодный камень.
Гаара плакал беззвучно, его плечи изредка вздрагивали, а на пол площадки упали несколько прозрачных капель. Шукаку отвернулся, пытаясь избавиться от вставшего поперёк горла кома и запрокинув голову к верху. Итак уже ладонь солёная – стоило только провести ей по глазам.
-Ненавижу тебя, - донёсся до тануки тихий и удивительно расслабленный голос бывшего носителя.
У Шукаку в груди наконец-то развязался тугой узел, и он подумал, что, рано или поздно, но их с Гаарой отношения наладятся и потекут в нужном русле.
Тихий шорох одежды. Парень повернулся и увидел протянутую руку Гаары, смотревшего куда-то вдаль. Быть может, на небо?.. Этот жест был настолько неловким, что в пору было бы умилиться, если бы не важность момента. Во всяком случае, Шукаку почему-то занервничал, и рукопожатие вышло смазанным. Но жгучим. Именно таким, каким должно было быть.
- Это ничего не значит.
- Абсолютно. Но мы ведь не враги, да?
- Не враги, - подтвердил Собаку, сделав ударение на «не».
Ночь выдалась тёмной – до следующего полнолуния было ещё далеко, а от прошлого остался какой-то жалкий огрызок, да и тот закрыло одинокое и не менее жалкое облако.
Они сидели молча, изредка перебрасываясь фразами насчёт того, что небо здесь отличается от неба в пустыне. Даже звёзды какие-то не те. И вряд ли среди песков можно найти хотя бы одного сверчка или цикаду.
Честно говоря, что-либо говорил только Шукаку, но он считал, что кивки Гаары можно считать за реплики, и чувствовал, что ему более чем комфортно в обществе Собаку и втайне радовался разрядившейся атмосфере.
Гаара жадно вдыхал прохладный воздух, словно заново учась пользоваться лёгкими. У него было ощущение, будто кто-то – возможно даже он сам – вытащил у него из груди, там, где сердце, острое лезвие. Хоть рана ещё ныла, но он знал, что когда-нибудь от неё ничего не останется, кроме незаметного шрама. И, как ни странно, болтовня Шукаку очень благотворно действовала на заживление. Настолько благотворно, что Собаку даже счёл нужным на неё реагировать.
Внезапно Шукаку выдал загадочную фразу:
- И когда это ночные птицы успели поменять крылья на хвосты?
Гаара посмотрел на него как на сумасшедшего, но тут раздался подозрительный треск, и с одного из деревьев спиной вниз камнем рухнула Шио в обнимку с сухим суком, за который она, видимо, цеплялась до последнего. Впрочем, ей повезло – по всей видимости, до земли она не долетела, и меньше чем через минуту девушка перелезла через перила на ровную поверхность.
- Подслушивала? –спросил Шукаку с видом самого подозрительного в мире советника.
- Неа, - как ни в чём не бывало ответила та. Тануки исподлобья посмотрел на подругу, которая, под его взглядом покачала головой и небрежно махнула рукой. – Немного и не специально. Считай, что я ничего и не слышала.
Последнее было лишним и говорилось больше для Гаары, так как Шукаку бы всё равно, рано или поздно, всё ей разболтал.
- Не спиться?
- Типа того.
Шио уселась поближе к Гааре.
- Честно говоря, я волновалась за вас.
- Нас? – переспросил Собаку.
- Я собиралась лечь спать, но вдруг представила, как ты испытываешь на Шукаку песчаный гроб, а потом сбрасываешь его с башни, и забеспокоилась.
Шукаку передёрнуло. Стало тихо. Слишком тихо.
- Зачем ты это сказала?!
- А что тут такого? Ты же жив, верно?
- Верно, но ведь!..
«Но ведь моя чакра ещё не стабилизировалась, поэтому я не дееспособен! И я бы попросил не подавать Гааре идей! Неужели ты хочешь моей смерти?!» - подумал тануки, но сказать не успел.
- Всё нормально, - не поворачиваясь, сказал Гаара.
- Правда?
Он пристально посмотрел на Шукаку.
- Да.
- Чудно! – обрадовалась Шио и потянулась, заразительно зевая. Вдруг раздался грохот, и башню неслабо тряхнуло. Последующий яростный вопль был ещё более впечатляющим.
- Я должна была это предвидеть, - обречённо вздохнула Шио.
Когда она ушла, всё вновь стихло.
- А ведь Сейрам была такой милой, - рассеяно сказал Шукаку, а потом, увидев, что Гааре вроде тоже интересно, пояснил. – Когда я её видел последний раз – то есть, «до» - она была ещё совсем ребёнком. Хм… Переводя на людской возраст, ей было примерно 5 лет. Милый, добрый ребёнок. Хотя она уже и тогда была сильной… Хех…
«А сейчас как бы она меня не зашибла ненароком… похоже, я её раздражаю».
Тануки взъерошил волосы, и Гаара заметил на поднятой его поднятой руке темнеющее пятно небольшого рисунка. Это было больше похоже на странную растянутую кляксу, а может быть – на хаотичный орнамент. Раньше символ был прикрыт рукавом лёгкой куртки без застёжек из тонкой светлой ткани непонятного оттенка, но теперь Шукаку закатал их до локтя на обеих руках. Интересно, на второй руке тоже он есть?
- Что у тебя на руке?
- Ты это о чём?
Гаара указал на рисунок.
- Ааа, так ты об этом, - Шукаку развернулся и продемонстрировал вторую руку с аналогичным узором, - Такое есть у каждого хвостатого. Называют родовыми татуировками…
- Но на самом деле это ближе к родимым пятнам, - закончила фразу вернувшаяся Шио. Её волосы чуть растрепались, но в остальном – будто и не уходила. Она уселась между ними. Принимая нить объяснений.
- Такой символ индивидуален для каждого биджу. Это как отпечатки пальцев у людей. Есть поверье, что они возникают из-за того, что чакра не до конца помещается в теле и ищет выход наружу. Это, конечно, полная чушь, там всё гораздо сложнее, но часто по характеру рисунка можно определить силу хвостатого. Вот, например…
Ёко подтянула руку Шукаку немного ближе, проводя свободной ладонью по границе татуировки и чистой коже.
- Рисунки на его руках немного шершавые, как песок. У Сейрам их вообще две, и они очень разные. Круг на щеке может показаться влажным, а от прикосновения к нему пальцы станут солёными, но рисунок рогов на плече – твёрдый, словно камень. На руках Юмии есть фиолетовые линии… на ощупь как змеиная чешуя, гладкие и прохладные…
- А у тебя есть такая?
- Конечно. Вот, - Шио, подвинувшись к Гааре, показала тонкую красноватую вязь орнамента вокруг запястья. На секунду Собаку показалось, что языки пламени всколыхнулись, желая опалить его. Будто он смотрел на огонь.
- Дотронься, - разрешила Шио.
Знак ничем не отличался от остальной кожи, но он был теплее, и через него Гаара чувствовал биение её чакры, сливающееся с ровным пульсом. Парень осторожно отпустил её руку.
- Кстати… Шукаку говорил, что такие татуировке есть у всех. У всех, это значит, что…
- Стоп, - оборвала его девушка. – Шукаку.
Тот внезапно заинтересовался крохотным мотыльком, подозрительно смахивающим на очень злую и голодную моль.
- Шукаку!.. – позвала Шио ещё раз. Было в её голосе что-то, что тануки очень и очень не понравилось. Как было бы хорошо сейчас разлететься на тысячу песчинок, но, вот незадача, чакра слушается просто отвратно. Да и эту технику он подзабыл. У него появилось ощущение, будто он шиноби, смотрящий на взрывную печать и знающий, что бежать уже поздно.
- Ты что, совсем сдурел?!!
- Но!..
- Никаких «но»! Почему ты ничего не рассказал Гааре?!!
- Да я же…
- Но я же просила!!!
- Что просила? – ненавязчиво спросил Гаара с видом, явственно показывающим, что он вообще ни при чём. Так, мимо проходил.
Шио тут же оставила Шукаку в покое.
- Не важно. Уже не важно, – она щёлкнула языком, размышляя. – Ты ведь уже понял, что мы не люди?
Гаара кивнул. Шио тоже кивнула, предвидя такой ответ. Шукаку, разумеется.
- Нет.
- А о джинчурики?
- Да ни о чём он не слышал,– встрял было Шукаку, но шатенка быстренько его заткнула.
- А ты не лезь! Если хотел что-то сказать, надо было делать это раньше. Сейчас моя очередь языком чесать.
- Вот всегда ты так.
Ёко показала ему язык. Тануки фыркнул.
-Знаешь, пожалуй, даже хорошо что не слышал. Биджу или хвостатые – это не монстры или демоны. Это просто другой вид разумных существ. У нас, даже если это и незаметно, другое строение тела, с рождение способное выдержать большие нагрузки, нежели людское, другой. Хотя во многом схожий образ жизни. Своя история и традиции. Легенды… Жизнь хвостатого меряется не годами, а веками. Человеку это покажется много, но для бабочки-однодневки даже месяц – это бесконечно долго. Но получи она этот месяц, она не знала бы, что делать с полученным временем.
Шио скользнула языком по губам.
- Даже нервная система у хвостатых другого уровня. Нет, ты не думай, что это значит, что мы умней людей или что-то в этом роде. Просто… Хм… Как бы объяснить. Вот представь кунай. Это простейшее оружие, с ним справиться каждый ученик академии. Некоторые даже раньше. Сюрикен уже сложнее, так как кунай можно использовать, просто в качестве ножа, а сюрикены ещё нужно научиться метать, и это сложнее, чем с сюрикенами. Я это к тому, что чем опасней оружие, тем сложней с ним управляться.
- Кретинское сравнение, - вставил Шукаку.
- Знаю.
- А ты будь проще.
- Проще говоришь… Ладно. Гаара, представь, что у тебя вырос хвост. Он не несёт никаких функций, но если ты не сможешь с ним справиться, то он будет просто тебе мешать. Так как человеческая нервная система не подразумевает наличие в организме пятой конечности, с контролем над ней возникают некоторые трудности.
- А у хвостатых их число может достигать десяти.
Шио поперхнулась воздухом, но Шукаку ничего не заметил.
- Десяти? Не девяти?
- Он таки что-то слышал!
- Ну да, десяти. Просто десятихвостых всегда было мало. Да и тут нужна генетическая предрасположенность. Хвосты вообще весьма сложная штука.
- Если они есть, то почему их не видно? К тому же я всегда считал, что Шукаку – гигантская енотовидная собака.
- А вот это было грубо!
Теперь была очередь Ёко снисходительно фыркать. Мысленно посмеявшись над столь искренним возмущением Шукаку, она вновь пустилась в объяснения.
- Понимаешь, у биджу есть несколько обликов, и облик гигантских зверей – самый редко используемый. Человеческий гораздо удобней, да и большую часть времени мы выглядим именно так. Честно говоря. С обликами всё ещё сложней, чем с хвостами, поэтому, надеюсь, ты не будешь против, если я объясню всё подробно несколько позже.
- Почему позже, а не сейчас?
- Оу, просто через несколько дней у меня может появиться ещё один слушатель, а повторять два раза мне банально лень. Надеюсь, что появиться. И нас в Конохе будет уже шестеро.
- Шестеро?
Как Гаара не считал, но больше пяти у него не получалось.
- Ну, как же, - нахмурилась Шио и стала для верности загибать пальцы. – Я, Сейрам и Юмия – трое, ещё ты и Шукаку – уже пятеро! Прибавь к этому ещё одного. Итого – шестеро. Та-дам!
Пауза была ещё более неловкой, чем тогда, когда Шукаку недомоль рассматривал.
- Только не говори мне, что ты совсем ничего ему не сказал?
- Подожди минутку, - спокойно сказал тануки голосом смертника, поднялся, не спеша отряхнул брюки и сказал, уже находясь с внешней стороны заграждения.– Я сам. Скажи моей жене, что я люблю её.
- У тебя нет жены.
- Так найди и скажи. Друг ты мне или нет? Ну-с..
Не меняя выражения лица, Шукаку шагнул вниз. Шио с двойственным интересом проследила за его падением. Парень красиво влетел в дерево, а дальше понятно ничего не было, хотя хруст и его периодические возгласы указывали на то, что приземление было более или менее удачным.
- Как думаешь – песчаная защита у него работает?
- А должна?
- Раньше была, а сейчас?
- Понятия не имею.
Но судя по тому, что через пару минут Шио не углядела на однохвостом ни одной царапины, песочек его всё-таки не подвёл.
- Надеюсь, этого достаточно? – поинтересовался Шукаку у девушки, как ни в чём не бывало садясь на прежнее место.
- Более чем. Друг мой, у вас ветки в волосах.
- Да неужто? Просто то раскидистое древо оказалось на моём жизненном пути не в самый удачный момент. Коллега, вы не подскажете, а в какой части головы находятся сии ветки?
- Везде.
Тануки принялся старательно выбирать из волос сучки и мелкие листочки. Шио покачала головой.
- А в чём, собственно говоря, дело?
- Эм... Тебя я тоже считала.
- Почему?
- Не, могу и не считать, но теперь ты один из нас.
- Хвостатый?
- Да, - сказала Шио кивая, а потом поспешно добавила, обращаясь, по всей видимости, к Шукаку: Как думаешь, мне теперь тоже отсюда вниз сигать нужно?
- Не стоит, - ответил за него Гаара. Честно говоря, он догадывался. Во всяком случае, некоторые изменения Собаку заметил уже тогда, когда он ждал пробуждения Темари и Канкуро и был наедине с самим собой.
Например, все его чувства обострились. Запахи стали острей, звуки чётче, а окружающий мир, казалось, внезапно расширил палитру красок. Гаара стал более внимательным – примерно сутки взгляд цеплялся за любую мелочь. С чакрой было что-то не так, её количество увеличилось, и она словно бурлила в теле, не желая подчиняться. Усмирить её было непросто, и это притом, что у Собаку всегда был практически идеальный контроль над чакрой.
Поначалу Гааре это сильно мешало. Он дёргался от малейшего шороха, а из-за путаницы запахов кружилась голова. Но сейчас он даже не мог сравнить нынешние ощущения с прежними. Будто так было чуть ли не с рождения.
Молчание затягивалось.
- Гаара... – осторожно сказала Шио.
- Всё в порядке.
- Правда? – спросил Шукаку. Похоже, он был действительно удивлён.
- Да. Я рад.
Ёко хотела что-то сказать, но Шукаку, улыбаясь, покачал головой, останавливая её. Эмоции Гаары всегда были скрыты внутри его самого, но сейчас парень был уверен – Собаку был действительно рад. Поэтому у Шио не было причин беспокоиться.
И она мгновенно это поняла. Вот за это парень её и любил.
- Ура, - облегчённо выдохнула Шио. – Слава богам, одной проблемой меньше.
Девушка плюхнулась на спину, раскинув руки и закрыв глаза, но тут же почувствовала, что кто-то улёгся рядом. Гаару, как вариант, она отмела сразу.
- Сгинь, плагиатор.
Шукаку что-то пробурчал сквозь зевок. Шио попыталась на ощупь дать ему щелбан, так как песчаная защита пока работала через раз. Но её правой руке так и не удалось нашарить ничего подходящего: виска или, может, затылка, поэтому девушка чуть приоткрыла глаз – тоже, соответственно, правый – и, щурясь, посмотрела на Шукаку. До его лица её пальцам оставалось сантиметров пять.
Впрочем, давать щелбан она уже передумала, а чтобы избавить себя от лицезрения широченной улыбки от уха до уха, Ёко приподнялась и, обхватив его голову растопыренными пальцами, толкнула его назад. Тот шумно рухнул на спину, но вставать не спешил и вместо этого, с грехом пополам натянув край куртки на нос и приняв позу эмбриона, умиротворённо закрыл глаза.
- Неужто ты спать собрался?
Парень что-то пробурчал в ответ и демонстративно зевнул.
Гаара заинтересованно наблюдал за этой сценой со стороны.
Шио усмехнулась и устроилась рядом с Собаку, удобно расположив руки на собственных коленях. На её губах играла лёгкая и в тоже время искренняя улыбка, глаза были закрыты.
Некоторое время они сидели молча – нарушать умиротворяющую тишину ночи не хотелось. Гаара будто выпал из реальности, позволяя мыслям течь, как им вздумается, и не сосредотачиваясь ни на одной из них.
- Эй, - Шио несильно пихнула его локтём в бок, выводя из задумчивости, - Ты как?
- Я уже говорил.
- Э, не... – тягуче сказала девушка и посмотрела на Гаару, не меняя положения и смешно щуря используемый ею левый глаз, в котором играли еле различимые в темноте тёплые красноватые искры. – Ты тогда для галочки сказал.
- Всё хорошо, - она ещё сильней прищурилась. - Правда.
- Верю! Теперь верю.
Ёко снова легла на спину и закинула руки за голову.
- А ты знаешь какие-нибудь созвездия?
- Нет.
- Что, вообще ни одного?
Собаку покачал головой.
- Фу, какой ты скучный. Столько лет не спать по ночам, и не знать ни одного. Да как так можно?! – притворно возмущалась Шио.
Гаара пожал плечами, хотя её вопрос был чисто риторический. Девушка сильно запрокинула голову, ухитряясь таким образом смотреть куда-то назад.
- Твоя посудина?
Парень развернулся и понял, что Шио так обозвала его бутыль с песком. Впрочем, он решил это проигнорировать и кивнул.
- Прикольно.
Девушка перевернулась на живот и, поленившись встать, на четвереньках подобралась к сосуду. Она внимательно осмотрела его со всех сторон, чуть ли не носом в него тыкаясь, и осторожно прикоснулась к нему кончиком пальца. Бутыль рухнула на бок, но, благодаря Гааре, который не хотел лишнего шума и вовремя смягчил её падение, приземлилась довольно тихо. Шио, с таким видом, будто она маленький ребёнок, получивший новую игрушку, уселась на сосуд верхом и тихо засмеялась. Что тут было весёлого – непонятно, но, по всей видимости, у неё просто было очень хорошее настроение.
- Удоооообно, - протянула Ёко, улёгшись на бутыль и обхватив её ногами. – У тут остаааа... – она сползла за бутыль, а её нога осталась перекинутой через сосуд, - ааанусь.
Из-за бутыли донеслось шебуршание, во время которого нога девушки сползла вниз, а Гаара различил пару зевков. На пару минут стихло вновь, но тут Шио вытянула наверх сжатую в кулак руку. Она разогнула один палец, затем – второй, а на третьем Шукаку, бурча что-то непонятное и не совсем цензурное, поднялся и, насупившись, посмотрел на Шио. Точнее, на её руку.
- Ты знала?
Рука показала ему большой палец и скрылась за бутылью.
- Точно знала.
- Что она знала?
- Да так... – отмахнулся он. – Фигня.
- Ты же собирался спать, - сказал Гаара.
Шукаку дёрнулся.
- Да не заснёт он сейчас. У вас, тануки, и так проблемы со сном, а тут ещё и заточение со всеми вытекающими... – сдала парня Шио и, перебравшись через бутыль, всё же улеглась возле неё. - Ты когда спал последний раз?
- А шут его знает, - пожал плечами Шукаку.
- То-то и оно.
Шио отвернулась от них, ерзая, устроилась поудобней и натянула капюшон плаща. Шукаку усмехнулся.
- Даже не думай меня будить.
- Я и не думал.
- Вот и не думай.
Девушка уснула быстро – в Лесу Смерти она спала мало, а во время разделения Шукаку и Гаары, несмотря на то, что основную работу выполняла Юмия, потратила немало сил. А также нервов.
- Красивое тут небо... Но в пустыне – совсем другое.
- Другое... – эхом отозвался Собаку. – Ты знаешь какие-нибудь созвездия?
- Хм... Парочку знаю...
- Где?
- А?
- Где эти созвездия?
Шукаку улыбнулся. Вера в то, что отношения между ним и Гаарой наладятся, стала крепче в несколько раз.
А Гаара, через некоторое время заметив, что небо на востоке начало светлеть, подумал, что ночи, раньше казавшиеся ему бесконечными, могут пролетать очень быстро.
|
Сайт 