Кадзекаге выглядел взбешенным – лицо перекошено, глаза колючие.
- Темари, оставь нас, – и холодный, точно северный ветер голос.
- Гаара, Яманака-сан совсем не собиралась…
- Выйди! – уже не сдерживаясь, рявкнул он.
Ино поймала тревожный взгляд темных глаз, попыталась улыбнуться, но уголки губ поползли вниз. Поморщилась, от громко хлопнувшей двери. К горлу подступила дурнота, перед глазами замелькали черные пятна.
Гаара стоял к ней спиной и смотрел в круглое окно.
- Спасибо, – неожиданно сказал он, и она решила, что ослышалась. Но он повторил, обернулся. – Я прекрасно выспался, и чувствую себя гораздо лучше.
Ино хотела ответить что-то вразумительное « Не стоит благодарности» или « Это моя работа», но губы ее шевельнулись, так и не издав ни звука.
Кадзекаге не обратил на ее поведение никакого внимания. Скрестив руки на груди, он неторопливо расхаживал по комнате.
- Ну, хорошо, если я соглашусь на это лечение, сколько времени оно займет, и как много будет отвлекать от работы?
Яманака тяжело вздохнула, даже не собираясь задумываться над оговоркой « если»
Потирая виски, она прикидывала, сколько же еще ей предстоит торчать в проклятой пустыне.
- Все будет зависеть от вас, кадзекаге-сама.
Гаара серьезно кивнул.
- Хорошо. Будете приходить после четырех, и делать все необходимое…
Он вопросительно взглянул на нее, чуть приподнял брови. Ино, очень довольная, что разговор подошел к концу выдавила слабое « Да».
- Тогда можете идти, Яманака-сан.

Следующие несколько дней кадзекаге изображал примерного пациента. С Ино он был подчеркнуто вежлив, но отстраненно холоден. А она боялась признаться себе, что думает о «чертовом кадзекаге» больше чем нужно. Каждый раз, делая ему перевязку и касаясь бледной, горячей кожи ее охватывал легкая внутренняя дрожь. Она смущалась и злилась на себя, стараясь свести общение с ним к минимуму.
Однажды, когда она, проверив пульс, собиралась встать и уйти, он неожиданно сжал ее ладонь. Ино удивленно взглянула – лицо Гаары было таким же равнодушным, глаза тусклыми и безразличными.
- Останься, – тихо попросил он и через мгновение заснул.
Она легко стряхнула его пальцы, нахмурилась « Я что нянька?»
Но не ушла, села в кресло напротив и задумчиво наблюдала за тем, как раскаленный солнечный шар лениво спускается к горизонту.

Ино с корзинкой в руках собирает в лесу травы. Солнце ласково щурится ей сквозь густую крону деревьев, ветер легко перебирает пряди волос и бабочки опавшими лепестками сакуры порхают вокруг.
- Такая, Красавица-сан? – Сай протягивает ей вырванный с корнем зверобой.
- И это пригодится, – она берет растение из его рук, укладывает в корзину. И не может сдержать смеха. Ей весело, и радостно, и немного волнительно. И сердце в груди то замирает, то бьется пойманной в силки птичкой. Он продолжает говорить о какой-то чепухе, вычитанной в книгах, иногда она слышит слова – глубокая эмоциональная привязанность, отношения, чувства, любовь.
Ино вздрагивает и пытливо вглядывается в его спокойное, бледное лицо.
- Что- то не так, Красавица-сан?
Он растягивает губы сильнее обычного, повторяет сбивчиво.
- Похоже,… Красавица-сан, …я люблю, вас….

Она открыла глаза, огляделась. В комнате было темно и прохладно. За окном, в чернильных небесах ярко и безразлично сияли звезды.
Ино потянулась, помассировала затекшую спину, бросила косой взгляд на ровно дышащего Гаару, тихонько вышла.
- Поздновато вы, Яманака-сан, – от стены отлепилась, преградив ей дорогу хрупкая фигурка. Ино пригляделась – молоденькая девушка со светлыми короткими волосами. Она вспомнила, что уже видела ее несколько раз в резиденции главы деревни Песка, и в больнице, и на улице, возле дома в котором жила. Мацури, ученица кадзекаге.
-Поздновато, – согласно кивнула Яманака и пошла дальше по коридору.

« Бессонница меня доконает»
Ино сидела на подоконнике, завернувшись в тонкое одеяло, с чашкой горячего чая в руках. И смотрела в окно. За стеклом, черной, округлой массой вырисовывались соседние дома, узкая, пустая улочка, и лишь песок и ветер кружили по ней в диком, необузданном танце. Ино смотрела, но пред глазами ее проносились совсем другие картины - воспоминания, запрятанные далеко-далеко, в самых сокровенных уголках сердца.

Она стоит на залитой лунным светом поляне, смотрит на приближающегося Сая. И ей натерпится бежать к нему, обнять. Но вместо этого она подходит к ближайшему раскидистому дереву, служившему ей мишенью, и начинает выдергивать из его ствола кунаи.
- Красавица-сан.
- Вернулись?
Сай останавливается рядом и начинает помогать ей. Она не смотрит на него, но уверена, что он улыбается.
– Все хорошо?
- Да. Только Наруто в больнице.
Кунай выпадает из ее рук, и она не может сдержать взволнованного вскрика « На вас напали?»
Сай наклоняется, подбирает упавшее оружие « Ну, вообще то… Нет. На обратном пути мы остановились пообедать, и Наруто заявил Сакуре, что ей нужно есть поменьше…»
Она не слушает дальше, задыхаясь от смеха.
В слабом лунном свете его лицо напоминает белую гипсовую маску с черными омутами вместо глаз. И Ино понимает, что утонула в них уже давно, без какой-либо надежды выбраться.
От реки тянет прохладой и сыростью, она зябко передергивает плечами, доверчиво прижимается к нему. Он пахнет краской и пылью, и этот запах кажется ей самым прекрасным в мире… ей хочется рассказать, как она ждала, волновалась, тосковала…
- Я скучал, Красавица-сан… – он осторожно проводит рукой по ее волосам, лицу, словно не веря, что она живая, быстро и легко целует.
Ино прерывисто вздыхает. Сердце щемит от невыносимой нежности и счастья, оно так переполняет ее, что готово уже скатиться с глаз чистыми и солеными каплями.
Она жадно, отчаянно отвечает на его робкие поцелуи.
Внутри завязывается тугой узел из легко волнения, трепета и едва начавшего пробуждаться желания. Ноги подгибаются. Облокотившись спиной о дерево, она медленно сползает на мокрою от росы траву.
Сай опускается рядом, его сперва несмелые прикосновения перерастают в настойчивые, мучительные ласки. Быстрые, мягкие пальцы касаются ее там, где не касался еще никто, заставляя тело вздрагивать в сладкой истоме, податливо выгибается.
- У меня это в первый раз, – тихо и смущенно шепчет она и радуется, что в тусклом свете луны не видно ее покрасневшего лица.
- Я знаю, – нежно отвечает он.