Они были одеты в стиле милитари. Потому что Орочимару нравилось их так одевать.
Хината наклонилась за гантелями хорошо выверенным, по-кошачьи плавным движением, рассчитанным на двух мужчин, крутящих педали велотренажеров в другом конце спортзала.
Они замедлили темп и уставились на упругие ягодицы девушки, едва прикрытые шортами. Их возбужденное напряжение Яманака почувствовала кожей, и от чего-то захотелось расправиться с этими пыхтящими кобелями. Но сигнала Орочимару пока еще не было, а она не представляла, что он прикажет: любить – или прикончить. Приходилось соблюдать лояльность.
Орочимару часто использовал их, как убийц, иногда эксплуатировал для шпионажа, заставляя втираться в окружение своих врагов, а порой превращал в шлюх в угоду деловым партнерам. И Ино следила с отчаянием, как скромная, милая Хината замыкается в себе, отгораживается от мира, как ее некогда нежное выражение лица становится непроницаемым.
Яманака уже давно не просыпалась от ранящих душу всхлипов по ночам. Порой она плакала сама, душа слезы подушкой, но Хината не знала об этом. Или делала вид, что не знает. Она будто бы отключила эмоции, и, словно робот, выполняла приказы Орочимару.
Хьюга сдалась, смирилась, и оставалось только надеяться, что она не сломалась.

Хината кинула вопросительный взгляд на партнершу, приподняв бровь. Ино покачала головой. Передатчик молчал, босс медлил сегодня.
Встав спиной к мужчинам, Хината начала делать растяжку, состоящую из изгибов и наклонов. Она готовила почву на случай, если хозяин прикажет наладить с объектами контакт.
Неосознанно Ино пялилась на нее наряду с мужчинами, но, в отличие от них, она знала об этом теле все. Чувствительная, нежная, очень нежная кожа; глубокий шрам на лодыжке, и еще один, на боку, оба получены во время нападения Орочимару; слева, чуть ниже пупка, татуировка, маленькая черная бабочка; волосы на лобке сбриты, кроме тонкой узкой полоски-молнии.
Она не боится щекотки, но вздрагивает под ласками.
Ино не признавалась даже себе, но слова Орочимару «поласкайте друг друга, девочки, а мы посмотрим», уже давно не были для нее наказанием. Пусть при этом присутствовали он и его дружки, пусть они надрачивали свои члены, плевать! Ино научилась абстрагироваться. Для нее в эти моменты существовала только Хината. И запах ее кожи.
А Хината поддавалась, но не отвечала. Ее губы были мертвы, глаза – пусты, и если Ино удавалось вырвать у нее случайный стон, то в этом стоне звучало болезненное отчаяние.
Легкое шуршание в ухе отвлекло ее от размышлений.
- Ничего не делайте, я убью их сам, - прошипел в передатчике голос Орочимару.
Яманака подняла глаза. Хината, стоя рядом, пила воду, а один из мужчин шел к ним.
- Уходим, - сказала Ино, поднимаясь с тренажера.
Не мешкая ни секунды, Хьюга завинтила бутылку и двинулась к выходу.
- Куда же вы? – в отчаянии забормотал мужчина, - такие красивые девушки, мы хотели познакомиться!
- Мы спешим, - коротко ответила Ино.
Дверь распахнулась. Вошел Орочимару со своим телохранителем Кабуто, который держал в руках автомат. Увидев цели, он тут же направил на них оружие.
В глазах мужчин застыл ужас. Один из них вскинул руки, а второй упал на колени и начал умолять не стрелять.
Орочимару захохотал! – Вы прямо угадали, предвосхитили мои мысли! - сказал он стоящему на коленях. – Не надо стрелять, Кабуто!
Лица жертв тронул луч надежды. Напрасной надежды.
- Убери автомат, Кабуто, - прошипел он, - сегодня я хочу сам! – Знаете, почему? - обратился он к жертвам, но те затравленно молчали. – Потому что я люблю показывать предателям, что есть вещи гораздо хуже смерти…
Ино схватила за руку Хинату и потащила ее вон, как можно скорее. Она знала, что сейчас начнется.
- Настолько хуже, что вы будете умолять меня убить вас так же, как сейчас молите о пощаде! - неслось девушкам в след, - Раздевайтесь!
Яманака зажала пальцами уши и не убирала рук, пока они не выбежали на улицу.

Тяжело дыша, Ино прислонилась к стене. Она потеряла заколку, волосы растрепались на ветру, их никак не удавалось собрать. Руки дрожали, пальцы путались в густых длинных прядях. И вдруг она разрыдалась, в отчаянии заламывая руки.
- Я больше не могу так… не могу!
Хината подошла к ней почти вплотную. Ее лицо сохраняло все то же непроницаемое выражение, но взгляд, хотя и оставался жестким, заметно потеплел… Она закинула руки за плечи Ино, собрала ее волосы и начала плести косу, не разрывая зрительного контакта.
Ино немного подрагивала, перестав всхлипывать, но слезы все еще текли, Хината стянула резинку со своих коротких черных волос и завязала косу подруге, а потом вынула передатчик из ее уха и выкинула подальше.
- Ты очень красивая, - сказала Хината, - не надо плакать.
Ино заворожено следила, как приоткрытые губы подруги приближаются к ее губам. Кровь бросилась ей в лицо.
- Ты сказала, что больше не можешь, - произнесла Хьюга прямо в ее губы, - я долго ждала этого, Ино. Хочешь рискнуть жизнью ради свободы?
- Да! - ответила Ино, придвинулась и поцеловала Хинату. И та впервые ответила на ее поцелуй, раскрывая губы подруги, проникая языком в податливый рот…
Хлопнула дверь. – Без меня развлекаетесь? - спросил Орочимару с улыбкой. Его лицо, губы и руки были в крови. Кровью была заляпана и вся одежда. Кое-где на плечах, на волосах болтались ошметки плоти. – Мне нужны пакеты для мусора, выньте из багажника, - обратился он к девушкам.
Яманака схватилась за горло, ее тошнило все сильнее. Хината вынула мешки и подала Орочимару двумя пальцами, стараясь не запачкаться кровью.
- Ждите здесь, - бросил он, скрываясь в здании.
Ино прислонилась к стене, и ее мучительно вырвало.

Когда он вошел в спортзал, Кабуто уже успел собрать части тела и куски мяса в центре комнаты.
- Тебе все нужно? - спросил Орочимару, протягивая ему пакеты.
- Да, Орочимару-сама.
- Складывай, я подержу мешок.
Кабуто нагнулся, взял ногу и бросил в пакет. Туда же он убрал руку и сложил обе головы. Потом они поменяли мешок. Кабуто поскользнулся и упал на колени. Пахло кровью, Орочимару был страшно возбужден и без созерцания упругой манящей задницы любовника, вставшего раком.
- Шевелись, Кабуто, я хочу тебя!
Вдвоем они убрали оставшиеся конечности и куски плоти и завязали пакеты.
Орочимару пихнул Кабуто спиной на пол и оседлал его бедра.
- Я был сильным, я рвал тела голыми руками, а теперь я желаю быть слабым! Кабуто! Выеби меня! Грубо!
Кабуто перекатился и швырнул его на живот, впечатав в лужу крови лицом. Орочимару заметался.
- Лежать, сука! – Кабуто схватил его за волосы и ударил лицом об пол. Шевеление прекратилось.
- Молодец, послушный мальчик! Оголи свой зад!
Полуоглушенный Орочимару замешкался, и тогда он сам содрал с него брюки и боксеры.
Орочимару приподнял задницу и заурчал, предвкушая проникновение.
- Похотливая блядь! - заорал Кабуто, изо всех сил шлепая его по ягодицам.
- Давай уже, сука, что ты медлишь?! – вскричал Орочимару и тут же застонал. Огромный член резко вонзился в его задницу, и Кабуто начал зверски ебать его, вдалбливая в пол.
Оба скользили и барахтались в луже крови, как две свиньи на бойне. Орочимару подмахивал, как только мог и яростно дрочил свой член.
Кабуто жестко трахал его на бешеной скорости, выплескивая всю свою ненависть, стараясь причинить как можно больше боли.
- Сильнее! – кричал Орочимару, - Сильнее! Глубже! Ударь меня!
Кабуто бил и резко загонял в него свой член, но знал, что этого мало. Схватив любовника за шею, он начал душить его. Тот захрипел, забился в конвульсиях, его член запульсировал и излился в ладонь, в кровь, на пол. Кабуто заметил это, но продолжал душить, пока мышцы Орочимару не свело настолько, что членом в его заднице едва можно было шевелить. Это был любимый момент Кабуто: полностью в плену! Слегка подвигав членом, он кончил, обильно оросив спермой внутренности Орочимару. Руки разжались. Его любовник, посиневший, скрючился в крови и сперме, судорожно хватая воздух ртом.

Орочимару стоял в душевой спортзала у раковины и умывался, бросая взгляды в зеркало. И чем меньше крови оставалось на его лице, тем сильнее он в бешенстве раздувал ноздри. - Сукин сын поставил мне синяки! - смыв последние ошметки чужой плоти и крови с лица, вознегодовал он. - Ты слышишь, мудак? Ты мне личико попортил!
Но Кабуто не слышал, он возился в душевой кабинке, пытаясь отмыться. Тогда Орочимару вломился прямо к нему.
– Потеснись!
Струи прохладной воды, смешиваясь с чужой кровью, покатились по их телам.
- Мой господин?!
- Посмотри на мое лицо, идиот, оно в синяках!
- Как мне искупить свою вину, господин?
Орочимару огладил упругие ягодицы любовника, проник между ними и резко вогнал пальцы в анус.
- Аааа!
- Да! Мне это нравится, - отозвался он, начиная шевелить пальцами, - кричи еще! У тебя такая узкая горячая дырочка.
Кабуто похотливо застонал, насаживаясь сильнее, а Орочимару обхватил второй рукой его конец и начал массировать, добиваясь эрекции.
- Я хотел отсосать у тебя, - произнес он через пару минут напрасных манипуляций, - но раз не стоит, планы меняются.
Загнув любовника, он вынул пальцы из его задницы, заменив их членом, оставил на его шее пару засосов и засунул свой длинный язык в ухо, и только тогда Кабуто почувствовал упругую силу своей эрекции.
Орочимару заломил его руки за спину в болезненном захвате и начал грубо резко ебать пленённое тело, следя, чтобы при каждом толчке Кабуто бился головой о стену кабинки.
Тот досадливо скулил, но не от боли, а из-за того, что его собственный конец был обделен вниманием.
Орочимару сделал несколько круговых движений членом, а потом резко вогнал его, навалившись на Кабуто и впечатывая его головой в стену изо всей силы, но вдруг почувствовал, как тело любовника начало крениться.
- Что за хуйня?! - воскликнул он, когда Кабуто рухнул на бок, отрубившись.
Орочимару не смутило, что партнер потерял сознание, просто это было необычно. Перевернув тело на спину, он взял его за ноги и положил их себе на плечи, решив дотрахать Кабуто и надеясь, что тот очнется в процессе.
Но тот не очнулся.
Было странно вот уже пятнадцать минут ебать существо, которое не стонало, не шевелилось. Это мешало разрядке. Орочимару скучал. Он представил, что трахает спящего любовника, в надежде, что это поможет кончить, но не помогло. Он подумал о сегодняшних убийствах. Это подогрело кровь. Тогда он вспомнил алую волокнистую плоть и куски мяса. Это заставило почти подняться на пик кайфа, но затем напряжение спало, не давая излиться. Отчаянно вгоняясь в это инертное тело, он представил, что Кабуто умер, истлел и разложился, и только тогда, наконец, застонал, закричал, забился в долгожданном вымученном оргазме.

После серии безуспешных попыток вернуть любовника в сознание Орочимару решил, что Кабуто действительно умер, однако удалось привести его в чувство с помощью серии сильных пинков под ребра. Затем оба вымылись, вернулись в тренажерный зал и облачились в одежду, доставшуюся в наследство от мертвецов.

- Выходи! – он придержал дверь, выпуская Кабуто, волочившего за собой мешки с телами.
- Орочимару-сама! Езжайте с девушками, - сказал тот, погружая свои трофеи в багажник, - так будет безопасней.
- Да, пожалуй.

- О, нет, выродок тащится к нам! – Они внимательно наблюдали за действиями хозяина, сидя в машине.
- Пристегнись, Ино, и держись крепче. Это наш шанс от него избавиться!
- Соседство трупов приятнее, чем ваше, - забираясь на заднее сиденье, сказал Орочимару, - но на дорогах полно полиции, - и он с грохотом захлопнул дверь. – Домой!
Хината послушно развернулась и выехала на шоссе, разгоняясь.
- Почему вы не остались поприветствовать смерть? Она заходила сегодня!
Ино скривилась, стараясь абстрагироваться, Хьюга, храня молчание, вела машину на бешеной скорости. Ее лицо оставалось непроницаемым.
- Смерть пришла, - смаковал Орочимару, игнорируя отсутствие их реакции, - это я пригласил ее! Я отдаю дань дьяволу, убивая! Но не так, как это делаете вы: ножи, пистолеты – мне больно видеть, как вы теряете связь со своими жертвами, отказываясь умерщвлять голыми руками, вгрызаться зубами в их тела. Вы не хотите увидеть их безумные от страха глаза! Услышать стоны ужаса, - он положил руки на передние сиденья и подался вперед, втискивая свое лицо между лицами девушек, - а ведь это прекрасно! Агония, паника, вопли отчаяния, смешивающиеся со слезами и кровью. А вы знаете, что кричат перед смертью? – безумно зашептал он, обдавая их жаром своего дыхания, - имя того, кого любят. К примеру, один из сегодняшних кричал «мама!», призывал свою мамочку, но, что самое смешное, в тот момент она уже 4 часа, как гнила рваным трупом, мы с Кабуто с утра выпотрошили весь его клан! – и он захихикал, дергаясь, как сумасшедший.
Хината как бы нечаянно коснулась ноги подруги. Та подняла голову, встретившись с ней глазами, и кивнула. Отчаянно вцепившись в руль, Хьюга глубоко вздохнула, и, не снижая скорости, резко вдарила по тормозам. Раздался визг, скрежет, их яростно подбросило и швырнуло, ремни безопасности с адской силой впились в их тела. Выбив головой лобовое стекло, Орочимару вылетел на дорогу и распластался там беспомощным куском плоти, из-под которого тут же показалась струйка крови. Она стала шириться, вытекая, и быстро превратилась в густо-бардовую лужицу, над которой закружились, зажужжали, блестя изумрудными телами, жирные навозные мухи.

- …давай! Ну же! Быстрее!...
- Что? – спросила недоуменно Хината, выпадая из ступора от того, что Ино нещадно трясла ее.
- Там Кабуто! Езжай!!!
Глянув в зеркало заднего вида, она заметила стремительно приближающийся синий Сузуки Витара и тронулась, не теряя времени. Их подбросило, когда колеса прошли по телу Орочимару.
– Уфф! – выдохнула Ино, схватила один из мобильных и позвонила в полицию. Сообщив внимательному оператору о номерных знаках и местонахождении синего Сузуки с трупами в багажнике, она прервала разговор, выкинув телефон в окно. Через несколько минут мимо них пронеслись, мигая и гудя, полицейские машины.
Хината съехала на обочину, подруги посмотрели друг на друга.
- Он точно сдох? - шепотом спросила Хьюга.
- Точно! Все мышцы так сократились, что ботинки слетели с него, отскочив на пару метров. Да еще ты так по нему проехалась! Хината! - закричала Ино, схватив ее и крепко обнимая, - мы же теперь свободны!

Хината сидела в ванне гостиничного номера. Восхитительное, блаженное, ни с чем не сравнимое ощущение свободы охватило все ее существо. Она задвинула в дальний угол сознания воспоминания о людях, которых убивала, воспоминания о людях, которых трахала. Обхватив колени руками, и уперев в них подбородок, она бездумно следила, как вода медленно поднимается, лаская ее бедра, талию, добираясь до груди. За дверью ее ждала Ино, а завтра – дорога в Коноху.
Дела складывались чудесно. Она и не мечтала, что с Орочимару и Кабуто удастся расправиться так легко. Сама же Ино не была ей противна. Весь ад, обрушившийся на них, и те жуткие вещи, которые приходилось выполнять, подчиняясь извращенной фантазии Орочимару, не отвратили ее от подруги. Наоборот, Хината чувствовала незримую нить, связавшую судьбы двух несчастных, измученных, познавших столько ужаса девушек. Их судьбы.
У Ино была противоречивая внешность. Гордая, немного роковая красота, на которую события последних лет наложили отпечаток порочности: легкая вульгарность, опытность во взгляде, приоткрытые губы, призывные движения. И при этом: по русалочьи длинные русые волосы, от которых веяло душистыми луговыми цветами, медовость кожи, стройность и упругость молодого гибкого тела.
Хинате нравилось внезапно позвать ее, вырвав из раздумий, поймать мутновато-дымчатый взгляд, который тут же теплел, становясь осмысленным, таким земным, таким близким, и следить, как дымка падала с ее глаз, обнажая пронзительную голубизну.
Конечно, безумная сила ее первой любви, любви к Наруто, было неповторима, но Хината запрещала себе мечтать об Узумаки. Ее шансы, столь ничтожные раньше, на первый взгляд, увеличились, ведь она стала настоящей, роковой, опытной женщиной. Но Хьюга знала, что эти шансы - призрачны. Столь незаметная в Конохе, она всегда была молчаливой и самой внимательной свидетельницей жизни Узумаки, и что-то подсказывало ей, что женственность не поможет стать к нему ближе.
Она бы легко отстранила Сакуру, но войну за Наруто придется вести не с ней, а с Саске, и эта война – заранее проигранная. В этой мысли она укрепилась, только еще попав в плен, и начав ежедневно, а то и по нескольку раз в день, наталкиваться на Кабуто и Орочимару, страстно совокуплявшихся. Даже грубость их ласк не мешала разглядеть всю силу чувства, охватывающего двух мужчин. Ведь она видела не только Кабуто, ублажающего своего гения. Подчас Хьюга, не веря глазам, следила, как непреклонный Орочимару ползает на коленях, раболепно выполняя все прихоти ученого извращенца.
Хинате никто никогда не объяснял разновидности сексуальности, скорее, ее, не ознакомив с теорией, против воли, с головой погрузили в практику. Но она была умной девочкой, чтобы понять: порой мужчины, довольствуясь друг другом, абсолютно не нуждаются в женщинах. И Узумаки относится к их числу.
Ино же была здесь, близкая, открытая, готовая ради нее на все. Ино любила ее, и Хината это знала. Чувствовала.
Она вылезла из воды, вытерлась, погасила свет и направилась в комнату, не обременяя себя халатом.
Тьма поглотила ее. Хината остановилась. Прислушиваясь к своим ощущениям, она провела руками по телу, как бы стараясь пробудить его после всех лет, когда насильно душила собственную чувственность. Где-то там, в нескольких метрах, в постели, укутанная ночью, притаилась Ино. Спала ли она? Вряд ли. Ни звука не было слышно. Хината прикоснулась к своей груди, поглаживая нежные полукружия, обводя тонкими пальцами напрягшиеся венчики сосков, сжимая их. Тяжело задышав, она откинула голову назад и провела рукой вниз, жадно ища еще большего наслаждения. «Я такая влажная», - изумленно подумала Хината, купая пальцы в своей смазке, и заскользила по клитору, едва сдерживая стон. Вдруг Ино зашевелилась в постели. «Черт, я мастурбирую в трех шагах от женщины, которая меня ждет и хочет» - Хината на цыпочках на ощупь прокралась в сторону постели, нащупала ее рукой и мягко скользнула на прохладные простыни. Она не видела Ино, но чувствовала кожей легчайшее медово-дрожащее тепло, и медленно придвигалась к нему.
Наконец, она нашла Ино и прижалась к ней сзади всем телом, а та выгнулась, приветствуя обнаженной кожей эту, пока такую невинную, но уже многообещающую ласку.
- Ино …- зашептала Хината в ее шею, начиная покрывать ее поцелуями, - Ино … я хочу тебя…
Ино застонала, подрагивая, прижимаясь еще сильнее, развернула голову и нашла губы своей девушки. Она давно мечтала об этих губах, ждала, когда они уступят, раскроются, став податливыми, и сейчас наслаждалась всей полнотой чувств, которые дарила ей Хината, позволяя проникнуть языком в свой рот, посасывая его, и отвечая нежно, но требовательно. Руки Хинаты обвили ее тело, даря ощущение защищенности и тепла, заставляя ощущать себя нужной и желанной, загуляли по груди, жадно, настойчиво. Хината прервала поцелуй, прикусила ушко Ино и погрузила в него язык, вырывая сладостный вскрик. Затем раздвинула ноги и начала тереться своей промежностью о ягодицы Ино. Почувствовав влагу возбуждения подруги, та застонала еще громче, а Хината скользнула рукой ей между ног и нашла сочащийся горячий источник. Та подняла колено, давая любовнице больше пространства для ласк и не сдерживая своих криков. Гибкие пальчики Хинаты нырнули в ее влагалище.
- Хината! Хината! – закричала Ино, когда та нашла точку G и начала ее поглаживать. Ино билась, насаживаясь на ее пальцы, а Хината сладко пытала ее, то скользя по клитору, то снова углубляя ласку. Вторую руку она смочила в собственной смазке, и, раздвинув Ино ягодицы, начала входить ей в анус, введя три пальца, один за другим. Потеряв себя, девушка заметалась по постели, крича, и Хьюга, наслаждаясь этой агонией, начала стимулировать ей G, клитор и анус одновременно. Захлебываясь собственными стонами и криками, Ино выгнулась, роняя слезы из глаз и не замечая этого, длинная сладостная судорога оргазма пронзила ее тело, даря неземное, многогранное наслаждение.
Она очнулась в руках Хинаты, та все еще сжимала ее в объятиях. – Моя девочка, - пробормотала Ино, развернувшись, и начиная покрывать ее поцелуями. Я хочу доставить тебе оральное удовольствие. Хьюга чуть слышно ухмыльнулась и ударила по выключателю. – Я хочу видеть это, - сказала она и уставилась на взлохмаченную, раскрасневшуюся любовницу.
Ино уложила ее на спину, нагнула голову и начала водить своими длинными волосами по телу Хинаты, та прикрыла глаза и чуть выгибалась, отзываясь на ласку. Поймав в плен рта ее выпуклый твердый сосок, Яманака зарезвилась по нему языком, мимолетно, словно бабочка, взмахивающая крыльями, а потом спустилась поцелуями к лобку и коснулась языком тонкой полоски волос. Хината согнула ноги, приглашающее раздвигая их, и Ино легла ртом на ее клитор, начиная жадно лизать его и посасывать. Девушка закричала, приподнимая бедра навстречу, и Яманака окунула язык в ее влагалище, заработав им упруго и жадно.
Ино наслаждалась сладковатым вкусом подруги, все быстрее трахая ее своим языком, Хината стонала все громче, пока, наконец, выйдя за пределы реальности, не вознеслась в рай, крича и истекая соком сладостного оргазма.

Они стояли рядом, держась за руки, они были едины, две потерянные девочки на васильково-ромашковом поле, на границе Конохи.
- Еще есть шанс уйти, - задумчиво произнесла Ино, - нас не поймут, нам не дадут жить там вместе. Как же мы будем? Хината?
- Видимо, так же, - смеясь и указывая куда-то пальцем, ответила та.
Ино проследила за ее рукой и увидела Саске и Наруто, которые жадно целовались, затерявшись среди васильков и ромашек.