- В операционную ее, живо! - скомандовал невысокий старик, снимая с себя куртку.
- Что с ней? - подбежала к нему женщина. По еще не застегнутому пальто стало ясно, что ее смена закончилась несколько минут назад, и она спешила домой, повидаться с родными. Но, к сожалению, чувство долга не позволило медсестре покинуть больницу, не узнав, что случилось.
- Попала под машину. Если сейчас ничего не предпринять, она может умереть.
- Я позову хирурга и врачей, которые на данный момент остались. Сделаем, что сможем!
- Надеюсь. Она приемная дочь Сенджу-сан, мы просто обязаны ее спасти.
- Хорошо!
Он продолжил везти каталку, посматривая то на капельницу, то на бледное лицо девушки. Когда они доехали до грузового лифта, мужчина быстро нажал на кнопку вызова. Кабина непринужденно и медленно спускалась с девятого этажа.
Неужели ей не суждено выжить?
- Хирург ждет в операционной, помощники скоро подойдут, - обратилась к нему медсестра, которая уже успела переодеться. На теле красовался белый халат с красным крестом на уровне груди. - Фудо-сан, не волнуйтесь, мы сделаем все возможное.
Мужчина тяжело вздохнул. Смерть слишком непредсказуема.
Двери лифта со скрипом отворились. Он, при помощи двух санитаров, ввез каталку в палату. С этого момента оставалось только одно.
Верить.
Это утро они запомнят надолго.
Солнечные лучи беспрепятственно скользили по белым стенам, иногда задевая больничную койку. Легкий аромат свежих роз распространился по всей палате, не позволяя ему заснуть. Он ненавидел цветы. Яркость, запах, все, что только было связано с ними, его бесило. Раздражало. Но ради нее молодой человек был готов терпеть ненавистные ему растения.
Ее лицо не выражало никаких эмоций. Так непривычно и одновременно легко.
- Простите, здесь нельзя находиться, - осведомила его только что вошедшая медсестра.
- Извините, я сейчас выйду, - тихим голосом проговорил парень, вставая со стула. Скользнув ладонью по руке больной, он подошел к двери и, в последний раз вдохнув раздражающий его запах, почти неслышно произнес:
- Не бойся, я скоро вернусь.
Этот день отличался своей смертностью. Почти каждый час в больнице кто-либо умирал. Но одна кончина была самой ужасной, когда в девять часов утра из-за халатности врачей погиб младенец. Женщина, родившая этого ребенка, скончалась позднее. Причина пока не установлена.
Еще одна смерть, поразившая многих своей неожиданностью, также не могла остаться незамеченной. Маленькая стрелка циферблата тогда показывала на одиннадцать часов, большая покоилась где-то внизу, говоря, что сейчас половина двенадцатого. В это мгновение жизнь одного из врачей оборвалась. Он просто шел по коридору, и у него остановилось сердце. Неожиданно, не правда ли?..
Парень знал обо всем происходящем в больнице, видел, как один за другим умирают люди, и уже не верил, что этот день может стать хоть немного лучше. Он знал, что сегодня может потерять близкого человека, но не хотел до конца в это верить.
Рука непроизвольно сжала стакан с кофе. Несколько капель жидкости полились на пол, окрасив его в слегка коричневатый цвет. И если б не хорошая реакция, стаканчик опустел бы полностью.
- Черт,- выругался молодой человек, вытирая обожженную руку платком.
- Не знаешь, что с ней? - окликнула его женщина, стоящая в паре метров от аппарата с напитками.
- Не знаю,- он отпил из стакана и посмотрел на нарушительницу своего спокойствия. - Решили ее навестить?
- Хочешь вывести меня из себя?
- Вы мое мнение знаете, Тсунаде-сама. Думаю, бессмысленно повторяться, - холодно ответил молодой человек.
- К сожалению.
Он улыбнулся, выкидывая стакан в помойку.
***
На улице ветер невзрачно напевал мелодию вьюги. Снег заворошил дороги, из-за чего машины не могли нормально ездить. Город буквально стоял.
Надоевшее мигание светофора влекло и одновременно отталкивало своей назойливостью. Красный - желтый - зеленый. И так по кругу. Он, как бы издеваясь, манил его совершить какую-нибудь ошибку. Бесполезно.
Наконец-то, машины немного разъехались, позволив пешеходам перейти дорогу. Из-за хорошей работы патрульного жизнь уставших водителей стала немного легче. Пробка потихоньку "рассасывалась".
Перед глазами показались едва заметные очертания местной больницы. Он ускорил шаг, перекинув пакет из одной руки в другую. На лице отразилась едва заметная улыбка.
Один из санитаров сказал, что девушке стало лучше. Именно поэтому парень несся по улице с желанием как можно быстрее достигнуть здания скорой помощи.
В кармане назойливо зазвонил телефон. До ушей донесся приятный голос любимого певца.
Парень ответил:
- Алло.
- Кабуто, немедленно приезжай в больницу! - приказали ему на том конце провода.
- Тсунаде-сама, вас что-то беспокоит? - издеваясь, спросил он. Нелюбовь к жене его учителя возникла давно.
- Не дурачься! Это касается Шизуне! - она повесила трубку.
Гудок. Первый. Второй.
Она не шутит. Он был уверен…
Кабуто, не замечая этого, ускорил шаг.
- Простите, - виновато произнес паренек, показав настоящую медицинскую карту Шизуне. В глазах Кабуто отразился гнев, сердце предательски кольнуло, как будто предчувствуя что-то страшное. Одним взглядом он пробежался по тексту.
Ошибка санитара стоила многого.
Самое первое - боль.
- Извините, пожалуйста! - чуть ли не кричал измотанный работник госпиталя. Видимо, он успел прочитать не ободряющий диагноз приемной дочери Сенджу.
- Иди! - его извинения порядком надоели.
Парень, кланяясь и в сотый раз произнося одно и то же слово, ушел.
Кабуто, не заметив, что в коридоре стоит Тсунаде, опустился на колени и попытался привести свои мысли в порядок.
Женщина, понимая его боль, слегка похлопала парня по плечу. Он, не смотря на все уважение, таившееся где-то глубоко, в самых далеких уголках его души, откинул руку Сенджу.
Получить от нее жалость - означает "проиграть".
- Если не найти донора, она может умереть,- переживая за жизнь приемной дочери, произнесла женщина.
Последнее слово эхом отдавалось в голове, мучая и без того затуманенный рассудок.
"Умереть. Умереть. Умереть".
- Сколько надо ждать… Сколько надо времени до получения донорского органа? - надеясь получить ободряющий ответ, промолвил он.
- Донора сердца надо ждать очень долго, но с моими связями это удастся сделать быстрее. Времени у Шизуне осталось не так много…
"Две недели" - вспомнил он одну из строчек в медицинской карте.
- Надеюсь,- отрезал он.
Через секунду парень стоял на ногах и, оттряхнув руки от больничной пыли, он пошел вперед, чтобы отнести пакет с вещами девушки.
Эта ночь изменила все его представления о сложившейся жизни. Несколько часов, которые, как ему казалось, длились вечно, он пытался уснуть. Но бесполезно. Призраки прошлого, напоминающие о самых тяжелых моментах его жизни, приходили в тот момент, когда он просто закрывал глаза.
Сон посетил Кабуто, когда солнце начало восходить. Примерно в четыре часа утра он смог спокойно сомкнуть уставшие веки.
***
Тишина. Значит, день будет куда лучше, чем предыдущий. Может, сегодня Тсунаде-сама расскажет, что при помощи старого знакомого нашла донора и Шизуне скоро придет в себя. Или тот же паренек скажет, что снова ошибся и распечатал ему не ту медицинскую карту. Жаль, что у всех этих предположении есть один минус.
"Может…"
Двери со скрипом открылись, и в палату вошла та, от которой он ждал только хороших новостей. При виде ее лица, припухших век и красных глаз, ему стало ясно, что "хороших новостей" не будет. Пришлось выйти из помещения. Он не хотел испытывать к любимой женщине учителя жалость, чувство, на которое он просто не имел права. Ведь он обещал всегда улыбаться и не грустить.
Клятву, что он дал учителю, Кабуто никогда не забывал, и лишь иногда, особенно в последние дни, на его щеке блестела одна скупая слеза.
Но это было так редко.
- Стой! Ты меня даже не выслушал! - громко произнесла женщина, выбежав за ним следом.
- А зачем? Я и без того, кажется, все знаю.
- Не глупи. У нас есть шансы. Надо лишь надеяться, что она сможет прожить примерно месяц. Фудо обещал найти донора!
- Вы пытаетесь обмануть смерть? Ведь сами знаете, что она никого не пропускает. Все, кого вы любили, умирают. Никто не был пропущен, - с наигранной иронией, он пытался задеть ее за живое. - Дан-сама, ваш брат, Джирая-сама, Орочимару-сенсей и Наруто, - Кабуто, как будто специально, перечислял все эти имена. Имена тех, кого она когда-то потеряла… - И теперь Шизуне.
- Не играй со мной! - громко крикнула женщина, пытаясь сдержать слезы. Бесполезно. Капли соленой воды скатились по скулам Сенджу, показывая ее слабость. Или простое сожаление. Ведь где-то глубоко в душе она знала, что шансов у ее дочери осталось не так много.
- Вы прекрасно знаете, что я скажу, - надменно произнес он.
В коридоре послышался невзрачный звук шагов. Молодой человек ушел.
- Вы разочаровали меня, Тсунаде-сама, - для себя прошептал он.
Это и были его слова.
Кофе, наверное, единственный способ привести свои мысли в порядок. Вот и она глупо верила в этот предрассудок, глотая горячий напиток. Кровь безустанно пульсировала в висках, в голове мелькала одна и та же фраза.
"Смерть никого не пропускает из тех, кто вам дорог".
Сердце сжалось. Рука налилась свинцом, из-за чего пластмассовый стаканчик показался довольно тяжелым.
С этого момента она ненавидела Кабуто, за… правду?
Смерть, преследующая ее шаг за шагом, не давала покоя. Женщина это понимала, но сердце, испытавшее и так слишком много боли, омрачило практически всю жизнь, пыталось опровергнуть грустную и одновременно жестокую закономерность всего ее существования.
Это невыносимо - понимать, что твое счастье для кого-то обернется трагедией.
Больно. И одновременно противно.
Душа, которую по ее мнению не мог никто исцелить, до сих пор оплакивала смерть Узумаки Наруто. Человек, который помог ей снова обрести счастье, погиб в автокатастрофе. Парень всего лишь хотел добиться того, чтобы его уважали.
Тогда, после смерти Наруто, самым дорогим для нее человеком стала Шизуне.
К сожалению, и она не избежала этой участи.
Смерть своими проклятыми тоненькими ручками тянулась к обреченной девушке.
Но Тсунаде ее остановит.
Его губы сомкнулись на ее холодных и безжизненных губах, в последний раз ощущая дарованную хоть на пару мгновений нежность. Решение было принято, и оно не поддавалось чьему-либо обсуждению.
Никогда.
Тонкие губы скривились в грустной усмешке. Он в последний раз видел ее лицо, в последний раз упивался ароматом кожи девушки. В последний раз…
Перед глазами пронеслась их первая встреча. Тогда он не имел права на лишние слова в адрес Тсунаде. И лишь с её дочкой парень мог почувствовать себя более свободным. В далеком прошлом все было по-другому.
Ненависть, зарождающая в сердце Кабуто какое-то непонятное чувство, что заставляло хрупкий мир рушиться, исчезала при виде ее озорных глаз.
Он никогда не любил книги, рассказывающие о печальной любви с трагическим концом. Но понимая то, что история его жизни похожа на одну из таких сказок, написанных в далеком восемнадцатом веке, ироническая улыбка не могла исчезнуть с лица.
"Прости меня, - пронеслось в голове, когда он вышел из помещения. - И прощай".
***
" - Тсунаде-сама, проснитесь! - перед глазами пронесся образ семнадцатилетней девушки. - Неужели вы снова напились?! - черты лица становились все четче, но понять, кто побеспокоил главного хирурга местной больницы, не получалось. - Даже обыкновенный аппендицит нужно вырезать с особой осторожностью! А вы тут спите! Тсунаде-сама, проснитесь!
- Ши… зу… не, - губы едва двигались, но звуки были отчетливо слышны. Женщина с огромным трудом разлепила веки, чтобы посмотреть в лицо человека, решившего ее потревожить.
- Давайте, давайте! Операция через двадцать минут! - не переставая кричала девушка, подбадривая хирурга.
Лицо исказилось, показывая, что женщина как минимум недовольна. О максимуме речи не было.
- Вы так всегда! - обиделся нарушитель спокойствия и тихо вышел из кабинета.
Тсунаде слегка усмехнулась.
Ее дочь - неисправимый ребенок".
Шум падающего металла.
По ноге, чуть выше лодыжки, скользнул небольшой предмет, оставив на коже маленькую, едва заметную ранку.
Из-за резкой, хоть и терпимой боли пришлось открыть глаза.
- Простите, простите, - извинялась молодая медсестра, собирая скальпели на полу.
Один из них лежал около ноги женщины.
Она, слегка коснувшись рукой пола, подняла предмет. Отдав его девушке, женщина быстро достала из кармана платок и потерла место, откуда капля за каплей стекала кровь.
- Еще раз простите меня, пожалуйста, - сделав небольшой поклон, произнесла неуклюжая медсестра и, быстро скрывшись за ближайшим поворотом, исчезла из вида.
Тсунаде, попытавшись не разозлиться на неопытную санитарку (медсестрой, по ее мнению, эта девушка просто не могла быть), оскалилась, как волчонок, которого случайно задели ногой.
Взгляд скользнул по платку с темно-красными пятнами.
При виде крови мысли об умирающей дочери затмили гнев на бестолковую санитарку.
Сердце уже который раз за день сжалось при упоминании о безвыходном состоянии Шизуне.
Именно сейчас Тсунаде поняла, что ее связи на самом деле - полная чепуха.
Резко встав со скамейки, женщина направилась в сторону палаты, в которой уже два дня лежит ее дочь. Там она оставила свою сумку, в которой где-то глубоко был зарыт мобильный телефон.
Если не действовать сейчас, игру она точно проиграет.
Шаг. Два. Три.
Они ускорились, становясь все быстрее и быстрее.
Почему?
Она боялась передумать. Страх забрался в сердце, заставив усомниться в собственном решении. Но это было невозможно. Она не могла позволить себе отказаться от собственной идеи. По сути, любому человеку хватит нескольких секунд, чтобы передумать.
Но она не могла.
Просто не имела права.
Женщина, аккуратно набрав номер, поднесла трубку к уху. Ожидание не было очень долгим, хотя в такой ситуации, когда одна секунда решала все, это время казалось вечностью.
- Тсунаде, я как раз хотел тебе позвонить! - радостно ответили ей. - Я нашел донора! Резус подходит. Сегодня немедленно делаем операцию! - восхищаясь проделанной работой, говорил собеседник.
На глазах навернулись слезы счастья. Она молчала, продолжая слушать речь старого знакомого.
Голос говорившего внезапно утих:
- Потом мне передали письмо. Он написал его Шизуне. Думаю, они знали друг друга,- закончил мужчина.
Боль, как раскат грома, пронеслась по всему телу, оставив за собой какое-то непонятное чувство.
- Ты сейчас где? - промолвила она.
- В своем кабинете.
- Я сейчас приду.
- Буду ждать, - ответил он, когда Тсунаде уже сбросила вызов.
***
- Идиот! - прокричала женщина, прочитав письмо. В голове невольно пронеслась мысль: "Опоздала…"
- Все же они были знакомы, - констатировал мужчина, держа в руках только что зажженную сигарету.
Она не ответила, продолжая гневно смотреть на бумагу.
- Что с тобой? Дочь скоро придет в себя. Радоваться должна!
- Я не представлю, что с ней будет, когда узнает…
- Думаю, другая вполне хорошая новость поможет ей успокоиться.
Женщина вопросительно на него посмотрела. Теряясь в догадках, она просто не могла найти что-то определенное.
- Она беременна, - как будто говоря о хорошей погоде, сказал врач.
- Но это… невозможно!
- Чудо, - так же спокойно произнес мужчина.
- После операции его не станет, - реальность иногда бывает слишком жестокой.
- А ты поверь, - он понимал, что после того, как Шизуне сделают пересадку сердца, ребенка точно не станет. Для этого нужно было настоящее чудо, чтобы крошечный плод смог выжить.
В кабинете повисла тишина, прерываемая лишь тихим шипением шампанского. Мужчина налил напиток в стакан, чтобы хоть как-то разрядить тоскливую обстановку.
- Держи, - протянул он ей невзрачный бокал с шампанским.
Женщина его приняла и, сделав маленький глоток, крепко сжала в правой руке.
С губ нечаянно сорвалось:
- Фудо, веришь, я хотела стать ее донором.
- Твой резус не подошел бы, - кинул он, потушив сигарету о бортик пепельницы.
- Ха, а я только недавно об этом вспомнила, - произнесла Тсунаде, глотнув еще немного шампанского.
- Как ты думаешь, что с ней станет, когда она прочитает его письмо? - Фудо даже не прикасался к записке, только смутно представлял, что там написано.
Женщина не ответила, вспомнив ту боль, что испытывала после похорон мужа. Для Шизуне эта потеря будет еще хуже, особенно если она узнает про ребенка.
- Ладно, я пошел, - кинул Фудо, выходя из кабинета. - Хочешь, можешь пока остаться здесь.
Тсунаде кивнула и быстро заняла место за огромным столом, что стоял в двух шагах от нее. Взгляд снова скользнул по письму, оставленному Шизуне:
" Тсунаде-сама, я знаю, что сейчас его читаете именно вы, поэтому прошу, сожгите эти несчастные три строчки и ничего не говорите Шизуне. Скажите только, что я уехал и больше никогда не вернусь. Думаю, вы сами понимаете, что так ей будет лучше.
Ваш, Кабуто".
Женщина потянулась к зажигалке, лежащей на краю стола. Она понимала, что сейчас сотворит что-то подлое, но Кабуто, на самом деле, был прав. Шизуне так будет легче. Она не будет терпеть невыносимую боль потери, только возненавидит его за то, что бросил в трудную минуту.
Но ненависть по сравнению с болью просто ничто.
"Кабуто, ты так и остался лицемером…" - пронеслось в голове при виде маленького пламени.
Сайт 