Орихиме шла вперёд по мягкому сыпучему песку, проваливаясь в него почти по щиколотку. Бархан за барханом оставались за спиной, но, как бы далеко, как ей казалось, они бы не зашли, купол, покрывающий город, так и оставался неизменным, ничуть не отдаляющимся. Он шёл сзади, на некотором расстоянии от неё, всё так же чуть ссутулившись и засунув руки в карманы хакама, такой же отстранённый, как и всегда. Бесконечные серые дюны, тускло искрящие на солнце, завораживали и притягивали к себе. Они были одни посреди пустыни; в мёртвом, пустом, тусклом месте. Однообразный пейзаж скрашивали лишь редкие кварцевые кустики, голубоватыми остриями веток впивающиеся в бездонно-синее, с клочками облаков, искусственное небо. И солнце, – да, оно светило, как и настоящее, но не грело – песок вокруг был сухим, холодным. Иноэ остановилась и оглянулась – неровные следы затейливой цепочкой тянулись через дюны, отмечая пройденный путь. Арранкар замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, не приближаясь к пленнице. Девушка вздохнула – за всё время их прогулок он не проронил почти ни слова. Просто шёл сзади, изредка останавливаясь и наблюдая за ней издалека. До этого она пыталась его разговорить, но все попытки в лучшем случае заканчивались равнодушным: «Вот как», либо полным игнорированием её слов. Да уж. Полная противоположность ей, так любившей подолгу общаться. С Гриммджоу было куда интересней. Ах да, ведь с тех пор, как он послужил косвенной причиной её аппетита, ему было позволено проводить с ней время, с милостивого согласия Владыки и молчаливого неудовольствия Улькиорры. Гриммджоу…. Она вспомнила, как испугалась, впервые увидев его на пороге своей комнаты. А сейчас ситуация изменилась с точностью до наоборот. О, с каким нетерпением она ждала его сейчас! Громкий треск хлопнувшей об стену двери – как сигнал к действию. Звериный оскал, небрежно опирающаяся об косяк фигура, с вызовом бросившая через плечо: - Эй, Шиффер, харэ халтурить! Теперь моя очередь! Чуть заметное презрение, промелькнувшее на бледном лице, короткий кивок-согласие, и она вскакивает с дивана, на котором до этого сидела рядом с ним, чтобы подбежать к ждущему её у двери арранкару. Протянутая рука, шершавая тёплая ладонь. - Эй, девка! Пошли! – Слова могут показаться грубыми, но она-то знает, что для него это почти вежливо. Берёт его за руку, чувствуя, как сильные пальцы бережно сжимают запястье – после того случая Шестой старается загладить свою вину. Он ещё помнит последствия, когда Улькиорра заметил синяки, которые он оставил на её коже в прошлый раз. Она выпархивает за ним из комнаты, не ведая, каким взглядом провожают её зелёные глаза. И вот они идут по коридору, хотя нет, идёт скорее он, а она почти бежит следом. - Гриммджоу-сан! Пожалуйста, подождите! – Запыхавшись, выдыхает девушка. Тот резко останавливается – не ожидавшая, или почти ожидавшая этого Орихиме с разбегу врезается в него сзади. Губы Гриммджоу растягиваются в довольной ухмылке, в горле клокочет урчание. Иноэ смеётся, уткнувшись носом ему в спину – она опять клюнула на эту уловку. Сколько бы раз это не повторялось, она всё время, нечаянно (или намеренно?) попадалась. Сексте же нравилось чувствовать как бы случайно прикоснувшиеся к нему мягкие ладони. Нравилась их игра, да и похоже, что ей тоже. Хоть в чём-то он был лучше Шиффера, раз она позволяла ему забавляться с ней. - Извините, - смущённо шепчет она. - Слушай, я думал мы договорились? Мы же перешли на «ты», помнишь? – Неожиданно мягко обращается он к ней. Иноэ от удивления замирает. Договорились? Но возражать не осмеливается. - Как скаже…шь, - выдавливает из себя. - Вот и отлично. – Он вновь протягивает руку, - ты идёшь? - Да, - она уверенно берётся за его сильную мужскую ладонь, и дальнейший путь проходит почти без приключений. Иноэ улыбнулась – сколько же прошло времени, чтобы она стала называть Сексту на «ты»? И сколько же должно было пройти времени, чтобы она перестала воспринимать своё заточение как заключение? Как пытку, длящуюся каждый день и каждую ночь, не оставляющую никакой надежды на спасение? Она и сама не заметила, как перестала постоянно думать о доме, Ичиго, Тацуки, школе, друзьях. Такие мысли теперь посещали её реже. И кто же был тем, кто смог переключить её внимание, выдернув из пасти безнадёжной, пожирающей душу тоски? Не поверите – Гриммджоу. С ним ей было по-настоящему весело. И пусть он наглый, дерзкий, дикий – это только сильнее подогревало её интерес к нему. Абсолютная противоположность Кватре. Всё ещё рассеянно улыбаясь, она подошла к кварцевому деревцу и, протянув руку, коснулась ветки. Послышался тихий треск – и кончик ветви остался у неё в руках. - Какое хрупкое, - удивлённо прошептала она – говорить в голос, нарушая звенящую тишину, казалось ей преступлением. Чуть сжала ладонь – и кварц рассыпался в мельчайшую пыль, скользнув вниз сквозь пальцы. – Так странно, – добавила она, проследив рассеявшийся в воздухе мерцающий след. Ещё чуть постояв, девушка продолжила путь; он так и следовал за ней, её неизменный страж, всегда позади. Так, в молчании, прошло ещё некоторое время, прежде чем пленница снова остановилась – песок, набившийся в обувь, наконец дал о себе знать, и она со вздохом опустилась на мягкую, чуть шершавую поверхность. И пока она вытряхивала песчинки, арранкар стоял рядом в ожидании, когда она закончит. Но Иноэ не спешила уходить, она сидела, подобрав ноги и обхватив руками колени. Улькиорра стоял неподвижно, размышляя над словами Гина, недавно вызвавшего его к себе «поговорить». - Улькиорра-кун, – улыбаясь самой заискивающей из своих улыбок, Ичимару поманил арранкара пальцем в свой кабинет, - посмотри-ка сюда. Кватра подчинился, подойдя ближе к монитору и наблюдая, как Орихиме гуляет с Секстой по Дворцу. Лицо девушки выражало непередаваемую смесь интереса, восторга и восхищения, когда Гриммджоу что-то увлечённо рассказывал ей. Вот она поднесла руки ко рту, согнувшись пополам в приступе истеричного смеха. Джаггерджек с довольной ухмылкой смотрел на её тщетные попытки успокоиться. Шиффер поймал себя на мысли, что сейчас ему захотелось сломать, сокрушить что-то, и лучше всего – Сексту, или, в крайнем случае, стену позади. Лишь присутствие шинигами остановило его от выдавания истинных эмоций. – Ксо. – Еле слышно сказал он. Но у Ичимару оказался острый слух. - Вот видишь, Улькиорра-кун? Ей с ним интересно. А с тобой? – Гин переключил канал на другую запись – они в её комнате, Иноэ что-то говорит, а он молча сидит рядом. – А с тобой – скучно. – Манерно растягивая слова, пропел над ухом блондин. – Говори с ней, отвечай ей, рассказывай ей о чём-нибудь. Так будет куда интереснее, - шинигами растянулся в ухмылке, - подумай над этим, Улькиорра-кун. Иноэ провела ладонью по холодной поверхности и, погрузив руку в верхний слой, зачерпнула пригоршню песка, медленно пропуская его сквозь пальцы и рассеянно наблюдая за стекающими вниз крупинками. Они были одни, окружённые лишь крутыми барханами и редкими кварцевыми деревьями. Она перевела взгляд на него, стоявшего с полуприкрытыми глазами. Такой же хрупкий, как кварц. Такой же бесцветный. Но изящный. И одинокий. При последней мысли она почувствовала прилив нежности. - Улькиорра-сан, - тихий голос девушки вывел Кватру из оцепенения, - пожалуйста, присядьте. Он не ответил, лишь молча исполнил её просьбу, опустившись рядом. Сидеть, засунув руки в карманы, было неудобно, поэтому он положил их на колени. Говорить было не о чём, и оба понимали это. Нагнувшись, девушка вновь погрузила руку в песок – тихий шорох падающих песчинок успокаивал. - Зачем… ты это делаешь? Иноэ удивлённо подняла брови, не ожидая, что он заговорит первым. – Просто… так. - Объясни, женщина. - Орихиме. Он моргнул: - Что? - Орихиме. Меня зовут Орихиме. Не называйте меня «женщиной». Я ещё не… - замялась она, не зная, как объяснить свои слова. Ей, в конце концов, всего 16 лет, и она девушка! Но объяснять это ему бесполезно. К счастью, арранкар не стал цепляться к её словам. - О-ри-хи-ме, - негромко произнёс Улькиорра, словно пробуя имя на вкус, как что-то незнакомое и новое. – Хорошо. Я буду звать тебя по имени. Так зачем ты это делаешь, - он кивнул на её руку, - Орихиме? Иноэ вздрогнула – так непривычно было слышать своё имя, произносимое им вслух. - Ну…. Это… - Внезапно её посетила мысль. – А вы попробуйте… - Он изогнул бровь. – Так же. – Она провела по песку ладонью. Улькиорра положил руку на холодную неровную поверхность, прочертив по ней пальцем линию. - Лучше, когда он тёплый. Когда лежишь на пляже, сверху песок сухой и горячий, но в глубине прохладный и влажный. – Мечтательно протянула девушка, откинувшись назад. – А ещё он бывает разный – крупный, как галька, и мелкий, почти пыль… как здесь. И разных цветов. - Разных… цветов? – Тихо повторил Четвёрка. - Да. Он бывает белый, жёлтый, розовый, серый, коричневый, красный, чёрный. - Задумчиво загибая пальцы, считала она. - А зелёный? Бывает? – Казалось, что арранкара очень заинтересовала эта информация. - Н-не знаю. Я не видела. Бывают зелёные камушки. Нефрит, кажется…. - Понятно. – Четвёрка снова зачерпнул ладонью кварц, давая ему стечь на землю. Орихиме улыбнулась, поймав себя на мысли, что сейчас он выглядел таким… милым, что ли? Улькиора поднял руку, смотря на прилипшие к белой коже крупинки, мельчайшей пылью медленно ссыпающиеся вниз. - Идём? – Неожиданно спросила Иноэ, вскакивая на ноги и держа в одной руке сандалии. Четвёрка оторвался от созерцания песчинок, кивнув и поднявшись следом. Они шли назад, но на этот раз первым был он. Невысокий, изящный. Хрупкий, как кварцевое деревце. Но сильный. Загадочный. И… красивый? Да. Было в нём что-то такое. Её тянуло к нему. С самого первого раза, едва увидев его, она почувствовала связь с ним. Слабую, тонкую, невидимую нить, за которую она держалась всё это время, не позволяя себе упасть. Это… влечение к нему…. Почему? Они же враги. Но…. Песок под ногами неожиданно провалился, увлекая её за собой в образовавшуюся щель. Улькиорра обернулся на вскрик – и вовремя – из песка выстрелили длинные кривые щупальца, которыми Пустой намеревался схватить добычу. Орихиме с ужасом смотрела на поднимающееся из облака пыли изуродованное туловище с огромной, всасывающей всё вокруг пастью с тонкими загнутыми назад зубами; вязкая слюна капнула совсем рядом. Мгновение – и между ней и Холлоу возникло тонкое тело. - С дороги, каки! – Прохрипела тварь. Быстрый, резкий удар ребром ладони – он даже не счёл нужным использовать церо – и половина рассечённой туши грузно осела на землю, выпуская пузыри чёрной, вонючей крови. Улькиорра повернулся к девушке и протянул руку, помогая ей встать, слегка удивившись, когда она, уже поднявшись, продолжала держаться за него. Так, держась за руки, они дошли до города. Орихиме отпустила его только, когда он довёл её до комнаты. Скомкав прощание, она на дрожащих ногах влетела внутрь, хлопнув дверью у него перед носом. С трудом сдерживаемое напряжение требовало разрядки, наконец выплеснувшись наружу с потоком слёз, когда она без сил упала на диван, давясь рыданиями. Улькиорра постоял немного, вслушиваясь в доносящиеся из-за двери всхлипы, и медленно пошёл прочь, вспоминая пронзившую разум ослепляюще-жуткую вспышку страха, когда увидел её, падающую в пасть червя. Страха за неё.