Я, снова тебя увидел. И опять мельком. Я, опять сумел заметить, лишь кончик твоего темно-зеленого хвоста. А ведь раньше, я мог беспрепятственно смотреть в твои синие как ласковое море глаза, и наслаждаться, твоей по-детски наивной улыбкой. Но, это только прошлое. Мне нельзя приближаться к тебе ни на шаг. Мне, нельзя дотронуться до твоих мягких, словно шелк волос. И тем более обнять, так нежно, насколько я способен. Нет! Это просто исключено. В мире существуют такое слово как "запреты" и, нарушив их, будет не очень хорошо. А я хочу, что бы ты была счастлива, даже без меня, даже с другим.", -
Крутя изящный, прозрачный бокал из под вина, рассуждал красивый парень, сидя в кабинете, за старым деревянным столом. Обстановка в кабинете, была словно из прошлого века, красивые обои темного цвета, предавали комнате некой мрачности, изящная мебель из красного дерева, на которой было полно разных живописных узоров, и конечно, большие окна, которые были завешаны темно-бардовыми занавесками, так что, всего лишь пару лучей солнца могли прокрасться в эту комнату, и подарить мнимую надежду Десятому Вонголе: Саваде Тсунаеши.
Это был уже не тот боязливый паренек, которого можно было напугать даже маленькой собачкой, породы: Чихуахуа. Это, был уже взрослый, сформировавшийся мужчина, но все же свой старый характер он почти никуда не дел, а только набрался серьезности и храбрости, которая нужна каждому мафиози. Выражение лица у нового Вонголы, было серьезно, но если приглядеться, то можно было заметить нотки растерянности. Он крутил круглый бокал в руке, смотря, на изгибы и блески стекла, и как несколько минут позже, отдался во власть своим тяжким думам:
"Как же я жалею, что не признал свои чувства намного раньше, когда мне хотя бы, можно было тебе это сказать. Какой же я был идиот!", - Устало вздохнул парень, сжав бокал в руке, но буквально через секунду, сконцентрировался и поставил его на стол, дабы не разбить, и, облокотившись на спинку мягкого большого кресла, с красной обивкой, положил на него руки.
В комнате было душно и темно, поэтому, Вонгола, мог полностью создать для себя именно самую "приятную" для таких мыслей атмосферу. В это время, Тсуна обычно занимался какими-либо делами, бумагами, договорами, сделками, в конце концов, все что делал босс мафии... Но на этот раз, он “свалил” свои обязанности на Гокудеру, который сильно побеспокоился за своего друга, ибо тот обычно, пытается не заваливать работой всех друзей, и без лишних вопросов, принял всю работу. А Савада, предупредив всех, что бы не беспокоили, при этом получив, смешок, со стороны хранителя облака, удалился из помещения, что бы уже окончательно выбросить из головы, образ той миленькой девушки, но это почему-то не удавалось сделать, как бы он не старался.
"Но почему я понял так поздно?! Болван!", - мысленно ругал себя Десятый Вонгола, горько усмехнувшись, он скатился в кресле ниже, устало положив руку, на без того торчащие во все стороны волосы.
- Юни - устало выдохнул парень, в надежде освободиться от бредовых мыслей, которые с каждой секундой заполняли его голову всё больше и больше. Выкинуть все мысли о хрупкой, маленькой девочке не получалось. Он представлял её той красивой, молоденькой, веселой девчушкой, которая решилась начать путешествие в прошлое. Той смехотворной, в белом костюме, с огромной смешной шапкой на голове. Той с непонятной кляксой под глазом, и живыми, детскими глазами. Да именно в эту девчонку и влюбился четырнадцатилетний Савада Тсунаеши, и никак не мог разлюбить взрослый, Десятый Вонгола. Конечно же, он понимал те “рамки”, из-за которых он не может её любить. Это тогда, она была одного с ним возраста, а теперь, он намного старше её, и за это он себя корил. Он корил себя за то, что просто-напросто не может избавиться от прекрасного образа её лица, от образа её темно-зеленых как листва волос, и от образа прекрасных, жизнерадостных, синих глаз. В его мыслях, её образ, повторялся тысячи раз, и этот каждый раз, Тсуна мучился из-за того, что не может что-либо сделать с собой, и со своим непослушным сердцем, которое каждый раз било чечетку при её виде.
Он постоянно себя винил что не мог сказать что любит её тогда, когда они были одинакового с ним возраста, тогда бы он хоть уже пережил, всю ту боль и муки, и было бы, не так больно узнав, её ответ, какой бы он ни был. Но что он мог сделать сейчас, когда ей четырнадцать, а ему двадцать шесть? Нечего, вот именно что совершенно нечего!
"Какой я болван!", – угнетенный темнотой комнаты, и с задурманенной головой, поругал себя Савада. Его чувства сейчас были депрессивными и полностью потерянными, как и он сам, поэтому, делать нечего не хотелось, и он сидел в такой мрачной, средневековой обстановке. Сейчас, ему хотелось скрыться от посторонних глаз, улететь, куда подальше от сюда, туда, где его никто не найдет, где он будет счастлив, где будет держать её за руку, говорить нежные слова на её ухо, обжигая своим горячим дыханием её ушную раковину. Впервые за несколько лет, Саваде захотелось, как маленькому ребенку, закутаться в одеяло и остаться только наедине с самим собой и этими как он начинал считать чувствами. "Не было бы чувств у людей, мне бы так хреново не было", - заметил парень, прикрыв уставшие глаза. Вся его поза говорила о том, что он, устал от этих одинаковых, можно даже сказать обыденных размышлений.
Одна нога изящно полусогнута, вторая вытянута и “спряталась” где-то под столом. Рука изящно закрывает лоб, и вечно-неуверенные в прошлом, карие глаза, вторая рука разместилась у него на животе. Сам Вонгола “спустился” в кресле. Красивый отпаренный костюм, идеально сидел на Саваде, даже не было сомнений, что этот парень не создан для мафии. Черная классическая рубашка, что принимала свое непосредственное участие во всех кинофильмах про мафиози, была не застегнута на несколько пуговиц у воротника, наверное, это свидетельствовало о духоте в комнате. На черных штанах Савады не было ни единой складки. Черный пиджак был аккуратно положен на спинку кресла, так что бы рукава элегантно свисали к полу.
Весь вид парня излучал ауру усталости и лени что либо делать, поэтому, в течении часа те кто входили в комнату, сразу тихо прикрывали дверь с той стороны дабы не потревожить Десятого. Даже вечно вредный Хибари Кея, который в основном пофигестически относиться к чувствам других, сегодня тихо закрыл дверь с другой стороны. А может он просто понял что в таком состоянии у Савады все равно нечего не добиться, и не решил портить себе нервы?
Дверь кабинета Десятого немного приоткрылась, впустив полоску яркого света, которая игриво коснулась лица парня, и тот с томным вздохом прикрыл глаза, пытаясь вернуть ту дремоту которая все-таки догнала его за неделю тяжких размышлений и тяжелой работы. Савада думал что дверь скоро зароиться, и те, кто решили войти, уйдут, как поступали все за весь день. Но нет, похоже, кому-то очень хотелось поговорить с Вонголой и срочно.
Это немало раздражило Тсуну, поэтому лениво поднявшись с мягкого кресла, он встал рядом со столом, опираясь об него одной рукой. Тсуна даже не заметил, что во время сна, на рубашке расстегнулось еще пару пуговиц, только снизу, из-за его постоянной возни на кресле. Вкус во рту напомнил волшебное, одурманивающее разум красное вино, которое до этого пил Вонгола. А ведь совсем недавно парень ни за что бы не подумал, что будет пить алкогольные напитки, когда-нибудь в своей жизни. Но что поделаешь, жизнь такая штука, все бывает... Женщины во время депрессий едят, а мужчины пьют. Парень опять вспомнил марку того самого вина, и бросил томный взгляд на опустошенный бокал "И кто бы подумал что всего один бокал меня разморит?", - с неким неприсущим для него пофигизмом подумал Савада, не обращая внимания на вошедшего в кабинет человека, чем немного смутил гостя.
-А, нэ - пропищал тоненький девичий голосок, немного заикаясь, восхищенно наблюдая за красивым, немного ленивым парнем. Юни была немного шокирована, увидев самого Десятого в таком состоянии, обычно о нем говорили много вещей, даже непонятные слухи, но она никак не могла подумать, что застанет Вонголу, в его кабинете заснувшим в рабочем кресле.
Девочка пару раз моргнула, что бы проверить не кажется ли это ей. И когда опять открыла глаза, то увидела что парень, уже проснулся и стоит, смотрит на пустой бокал что до этого спокойно стоял на столе. Девочка же рассматривала Вонголу, запоминая каждую деталь в его образе. Она исследовала взглядом красивое, сонное на данный момент лицо парня. Девушка заворожено смотрела на красавца, и не могла отвести своих темно-синих глаз от него. Юни также заметила, что парень довольно давно сидит в кабинете потому что духота в комнате была выше, общепринятой нормы и девушке стало жарко. Взглядом она “наткнулась” на шею парня, так, как рубашка была расстегнута, ей стала видна открывая часть ключицы и шея парня, через несколько мгновений, девушка поняла, что она неприлично и слишком долго смотрит на его шею, и резко отвела взгляд, но почему-то её взгляд на сей раз “упал” на немного оголенный и накаченный торс Десятого. Её щеки приобрели неестественный для них багровый оттенок, и девушка торопливо поспешила опустить свой взор на деревянный паркет. Конечно, она понимала что взрослому парню, нет дела до её смущения, у него наверняка есть девушка, или жена, но Юни поймала себя на мысли, что влюбилась в первый раз, причем в человека старше её. "Красивый", - восхищенно прошептав про себя и покраснев еще больше, подумала Юни.
Савада устало перевел взгляд на источник звука и ошарашено замер на месте, хотя внешний вид его не говорил, что он удивлен, потому что сейчас Юни видела только холодные карие глаза, направленные на неё, и смутилась еще больше. "Она?! Что ей надо?!", - ошарашено, думал Савада, не додумываясь просто спросить. Сейчас все чувства, которые накопились в нем, смешались в какой-то непонятный коктейль эмоций. Но снаружи, люди выделяли лишь два холодных глаза цвета молочного шоколада. Тсуна часто пользовался этим приемом, потому что в этом времени, он уже точно мог сказать, кому можно доверять, а кому нельзя, и поэтому, чтобы союзник не делал преждевременных выводов, он просто казался официально холодным, для всех подряд. По этому поводу, часто волновались его друзья, в этот список входили: Ямамото, Гокудера и Рехей. А Реборн, часто говорил Саваде, что бы тот так не делал, но тот уже был слишком упрям...
Парень лениво зевнул, скрытно показывая что до зеленоволосой девочки ему нет никакого интереса, хотя сердце упрямо сжалось от грусти и отчаяния, когда он вновь увидел её синие и немного прохладные, как бездонный океан глаза, когда увидел её до боли в груди знакомый овал лица и её розоватую кожу, и конечно, её волосы... Его сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Девушка восторженно замерла, смотря как этот красавец, грациозно, как леопард зевает. Ей показалось, что она всего лишь мошка, которая мешает ему опять наслаждаться сном. Синие глаза заворожено наблюдали за Савадой, словно, за чем-то волшебным, прекрасным во всем мире, и Юни опять поняла, что влюбилась, а ведь Савада этого даже не заметил... Вот так нелепо влюбилась.
-Я ведь просил, никого не впускать сегодня... - лениво протянул парень, он спокойно отвернулся от девочки и грациозными шагами подошел к окну. Сам же Тсуна, наверное, и не заметил что повзрослев, он стал просто парнем, за которым погонялись бы многие девчонки, он считал себя все таким же никудышным, и не популярным. Противоположный пол, ему мало был интересен, когда в голове поселилась картинка маленькой невинной девочки, в которую он без устали влюбился в детстве...
Парень резким движением руки, распахнул тяжелые, бардовые занавески, и в темную комнату, проник ядовитый солнечный свет, Савада на секунду сожмурил глаза, привыкая к неожиданной порции света, голова противно закружилась, прося свежего воздуха и нормального отдыха. Протянув руку наугад, Тсуна нащупал ручку окна, и так как противный солнечный свет попадал прямо в глаза Десятому, Савада несмотря на это, открыл окно, впуская прохладный ветер Италии и запахи природы. Когда голова перестала кружиться, парень глянул в окно. Его каштановые волосы резво “подхватывал” ветер и его пышная шевелюра колыхались из стороны в сторону. Глаза приятно светились, в них отражалось нежно голубое небо, а губы были сжаты в узкую полоску безразличия, хотя сейчас Тсуне хотелось, и радоваться и опять грустить, он просто-напросто не знал что делать со своими чувствами, и нужно ли вообще говорить о них Юни? "Нет, для неё же будет лучше если я просто промолчу и прикинусь холодным боссом Вонголы...", - скрепя сердцем подумал парень, и повернулся к девочке, которая не могла отвести от него свой взгляд, девочка старалась запомнить каждую черту лица Десятого и не пропустить нечего...
|
Сайт 