Хотя отчасти в этой боли,
Что пережил ты в тот момент
Я виноват, прости братишка.
Я ухожу, меня здесь нет.

И все же в этот день рожденье
Я подарил тебе подарок.
Навечно я запомню это,
А ты? Ты помнишь, брат? Не так ли?

Когда, ты, маленький братишка,
Открыл коробку с красным бантом,
В глазах, я помню, удивленье.
Ведь ты не ожидал? Не правда?

А в этой маленькой коробке,
На черном тоненьком шнурочке,
Лежало голубое сердце,
Такого цвета, как и море.

Такое… нет, не голубое,
А даже синее, скорее.
Стекло, а в сущности дешевка,
Но для тебя, же нет важнее.

Я помню, голосом дрожащим
Ты попросил одеть на шею,
Такое… нет, не дорогое,
Но сердце важно, украшенье.

Когда концы шнурка связались
В один тугой и прочный узел,
Я помню, ты сказал: «Спасибо»
И почему-то отвернулся.

Чтоб повернуть тебя обратно
Пришлось рукой за кофту дернуть.
Ты сразу посмотрел на брата
И тихо «Нии-сан» промолвил.

Я, чтоб не упустить момента,
Зажал тебя в своих объятьях
И тихо прошептал на ушко
«Люблю тебя» и не соврал ведь.

Шептал: «В стеклянном этом сердце
Моя любовь к тебе хранится.
Прошу, носи его с собою,
И не давай ему разбиться.

Пока с тобою это сердце
Я буду рядом постоянно.
Найду тебя, где бы ты ни был.
Люблю тебя. Ты слышишь, Саске?»

В ответ ты, кротко улыбнувшись,
Обвив руками мое тело,
Ко мне прижавшись ещё ближе,
Дыханьем согреваешь шею.

Под этим воздуха потоком
Я млею. Это так приятно.
И словно миллионы искр
Взметнулись вверх. Невероятно.

И мы бы вечно так стояли,
Если бы дверь не отворилась.
Ты на полу, я на коленях.
В единое соединились.

И верно, радостней момента,
Нежнее, искренней, живее.
В судьбе моей наверно не было,
И более не будет, я уверен.

С тех пор уж девять лет прошло.
Я помню, как вчера все было.
Наверно ты забыл давно,
Но сердце, знаю, не забыло.

Раз. Вспышка. Свет и пустота.
Два. Вспышка и в одно мгновенье
Перед глазами жизнь моя.
С тобой лишь связаны виденья.

Вот первый лепет, первый шаг,
И «Нии-сан» - первое слово.
И первый крик, да, первый, брат.
Вот видишь, даже это помню.

А вот и ночь. Та ночь, когда
Я клан Учиха уничтожил,
Но я не смог убить тебя.
Я знаю, это невозможно.

Я уничтожу всех.
Друзей. Родных. Богов, тех, что из ада,
Но не смогу тебя убить,
Лишь потому, что мне так надо.

Лишь потому, что ту любовь,
Что поселилась здесь навеки,
Своей рукой я не убью,
А значит, ты меня сильнее.

Твоё лицо в последний раз
Увижу. Больше нет сомнений.
И значит, я умру сейчас,
Твоей рукой убит в мгновенье.

Твоё лицо в последний раз.
Ты вырос, брат. Ты стал красивей.
Ты сильным стал, сильней, чем я.
Любовь убил без сожалений.

По той причине, что я слаб,
Сейчас лежу перед тобою.
Я весь в крови и кровь моя
Засохла на твоих ладонях.

Последний вздох. Последний свет.
Передо мной лицо. Родное.
Пожалуй, лиц любимей нет.
На шее сердце голубое.

Шнурок сменил, теперь цепочка,
И на стекле царапин масса.
Отколот маленький кусочек.
Любовь же в сердце не погасла.

По коже бледной капля,
Ветром, она уносится отсюда.
«Эй, Саске, верь же мне, прошу я.
С тобой я был всегда и буду».