А в газетах писали, что будет дождь. Это жутко неприятно, потому что тогда придется везде брать с собой зонт, а планов, куда сходить, была целая куча. Во-первых, конечно же, за сегодняшним выпуском газет – отец не смог вернуться вчера из командировки, потому что отменили рейс. Кстати о рейсах, Наруто читал, что в Америке кому-то удалось протащить с собой компоненты бомбы прямо в самолет, и он бы взорвал его, если бы другие пассажиры не заметили и не возмутились. Теперь американское правительство ужесточило проверку.
Еще где-то было написано, что местная больница сливает отходы в реку. И Киба рассказывал, что видел трехглазую рыбу, и даже ел ее. Ел он, как же! Да это ж как минимум несварение желудка, а может и похуже что!
Но самая интересная статья была в научном журнале, попавшемся в руки Наруто совершенно случайно: вчера вечером возле его подъезда их продавал бомж. Наруто не мог не купить журнал, тем более, на обложке была фотография какой-то непонятной сетки на башке манекена, и эта сетка светилась, как елочная гирлянда. Именно про эту штуковину он и прочел. Оказалось, что это прибор, способный воспринимать импульсы головного мозга и передавать их по сетям связи. Американские военные вложили 4 миллиона долларов в создание такого передатчика.
Это была самая интересная статья! Наруто не мог не представить, как сильно бы пригодилась такая штука в жизни. Это ведь круче, чем мобильный телефон: прибор, считывающий твои мысли! Всегда можно знать, когда мама в самом благоприятном для выдачи денег расположении духа, или что у Кибы на уме в этот раз и на самом ли деле он ел трехглазую рыбу, а еще лучше – на экзамене можно подслушать правильные ответы прямо из мыслей учителя!
Правда, недостатки у этого прибора тоже будут, причем до стеснения неприятные. Например, друг узнает настоящую причину, по которой злится Наруто. Интересно, как Саске прореагировал бы? Скривил бы губы или послал бы сразу же?
Хотя, конечно, так было бы намного легче: ничего не скрывать от Учихи, и неважно, каков был бы ответ. Врать еще тяжелее, чем переносить Сакуру, поглаживающую колено Саске. Вот только друга Наруто еще не был готов терять.
Уютную субботнюю тишину сонной спальни внезапно рассек скрежет вибрирующего мобильника. Наруто перевернул голову на подушке и разлепил один глаз. По тумбочке к нему настойчиво подползал бело-красный телефон. Нет. Трубку он поднимать не будет. Сегодня суббота, причем еще нет одиннадцати, так что, кто бы то ни был, подождет. У Наруто целых два свободных дня на то, чтобы перезвонить. Вскоре телефон затих.
Интересно, сколько лет пройдет перед тем, как передатчик мыслей станут использовать не только в военных целях? Может, пять или десять… Это ведь секретное оружие. С другой стороны, особой секретности у него нет, раз о нем написали в научном журнале. И сколько такая штуковина будет стоить?
Телефон снова завибрировал, и Наруто раздраженно вздернул брови. Бывают же настойчивые? Кому он только понадобился так рано утром? Ну хорошо, может быть не так уж и рано, и может Узумаки даже уже не спал, но все же! Он перевернулся и взглянул на тумбочку. Рядом с мобильником блеснул в серебряном свете, просачивающемся сквозь жалюзи, бирюзовый камень на цепочке.
Надо вставать, решил Наруто и лениво потянулся. Все-таки хорошо, что сегодня суббота. Он сел на кровати, зевнул и взъерошил свои и без того непослушные волосы. За окном было пасмурно, и он снова с огорчением подумал о прогнозе погоды и о маленьком черном зонте, который, несмотря на размер, было очень неудобно носить с собой: он был толстым и без веревочки. На столе Наруто заметил статью о передатчике мыслей. Надо будет помимо газет купить клей, а то у него совсем закончился.
В зеркале его встретил улыбающийся идиот с кошмаром на голове. Не засмеяться на всю квартиру Наруто не мог, и мать в удивлении прибежала посмотреть, что произошло. Вскоре безудержно хохотали уже двое. Соседи их точно прибьют!
Завтракать не хотелось. Мама уже давно проснулась и по привычке поела раньше, так что смысла забегать на кухню Наруто не видел. Он сразу вышел на улицу. Дождя все еще не было, и взятый с собой зонт оттягивал руку к земле, словно четырехкилограммовая гантель.
Машины шипели на дороге, злобно протирая колеса об асфальт. В их лобовых стеклах отражались ватные облака, то и дело меняющие форму, поддаваясь бушующему ветру. Наруто не любил смотреть на облака. Каждый раз он видел перед собой воздушные шарики мороженого или взбитых сливок, которые так хотелось соскрести с неба чайной ложечкой. Ему не нравилось такое созерцание: оно делало его голодным. Тем более, он сегодня не завтракал.
А Саске всегда любил рассматривать облака. Где-то в глубине души он был безнадежным романтиком – уж Наруто точно знал. Мог, как и Шикамару, предсказывать погоду. Правда, после того, как Учиха перешел в другую школу, забросил это занятие. Или просто больше не тащил за собой Наруто.
Интересно, Итачи любит смотреть на облака?
Дорогие автомобили недовольно остановились у пешеходного перехода, и Наруто зашагал по зебре, по привычке наступая только на белые полоски. Мимо проносились пешеходы в тяжелых куртках и теплых шарфах и в недоумении косились на светловолосого парня, который вопреки погоде был одет всего лишь в легкую футболку.
Итачи, наверное, не смотрит на облака, считая это слишком глупым и ненужным занятием, а вовсе не от приступов голода, как Наруто. Он наверняка не любит тратить время на такую чепуху, как сбор странных новостей, лазурные камешки на цепочке и подсчет ступенек университетской лестницы.
Но все-таки…
Ему же понравилась игра без названия об исторических событиях!
Все-таки Итачи отличается от Саске. Сколько Наруто его помнил, старший Учиха всегда был молчалив и спокоен, и если его все-таки удавалось разозлить, его взгляды были наполнены не яростью, как у Саске, а наоборот, каким-то холодным, смертельно-опасным блеском, словно вот-вот этот человек быстро и расчетливо сделает выпад и пронзит тебя насквозь ядовитым клинком.
И почему-то иногда Наруто был совсем не против оказаться жертвой убийственного взгляда Учихи.
А Саске сказал, что не любит Итачи.
Это возмущало Узумаки: как? Как можно не любить своего старшего брата? Да сам Наруто отдал бы все, чтобы у него был такой, а его друг так пренебрежительно отмахивался.
«Он только проблемы создает», говорил Саске. «Все время ссорится с отцом, уходит куда-то, через неделю опять появляется. Мать плачет». А понять Итачи они не пробовали? Это ведь их сын! Плоть и кровь. Они его с рождения знают, и если захотели бы, смогли разобраться, в чем дело, решить проблему.
Им позволено так много, чего не позволено Наруто.
Где-то позади послышался женский смех. Узумаки вздрогнул и резко повернулся: руки в кулаках, и напряжены все мышцы до самой шеи. Отзвуки тихого, смущенного голоса гремели в ушах и прожигали кожу: «Прости». Ему показалось, что только что смеялась Сакура.
Недалеко от него стояла девушка, которую он не знал. Ему послышалось.
И все-таки, разве обязательно было врать? Правда, конечно, больнее, но и такая ложь не особо приносила пользу. Ни Сакуре, ни ему, ни Саске.
Хватит, подумал Наруто. Хватит думать об этом. Сегодня суббота, и он хочет отдохнуть. Он хочет думать о хорошем.
Газеты. Ларек с журналами виднелся неподалеку, и Наруто ускорил шаг. Ему еще надо вклеить ту статью о передатчике мыслей в альбом. Глянец светился белым облачным светом, газеты серели на прилавке, и толстая продавщица в застиранной футболке и заштопанной старой кофте, спрятавшись за дешевым журналом, изучала свежие сплетни.
Наруто подбежал к ларьку и улыбнулся. Продавщица громко перелистывала страницы.
- Что-нибудь интересное есть? – спросил он, улыбаясь еще шире.
- Покупать что-то будешь? – злобно бросила женщина, отодвигаясь от журнала и прицеливаясь глазами в глаза парня. Тот, правда, не испугался, а только пожал плечами, откровенно усмехаясь в ответ.
- Я еще не выбрал, - пожал он плечами и начал рассматривать газеты. Продавщица недовольно хмыкнула, возвращаясь к журналу.
Узумаки не мог перестать улыбаться.
Он купил несколько газет и вернулся домой.
На кухне слышался голос матери: она ругалась с отцом; в голосе Кушины были нотки раздражения и злости. Наруто зашел в свою комнату и плотно закрыл дверь.
На полу валялись грязные брюки, упавшие со стула, куда он закинул их вчера вечером. Наруто пнул их, потом достал ножницы и клей.
Интересных статей сегодня было немного, и ни одна не могла конкурировать со вчерашней. Он с досадой вздохнул и полез под кровать за альбомами. Внезапно засвистел ветер, и ветки громко забились об окно Наруто. Узумаки вздрогнул от неожиданности и заскулил, больно ударившись головой о кровать. Чертовы деревья, и дедок чертов, что посадил их пятьдесят лет назад прямо под окнами! Наруто был зол, но хуже этого – он чувствовал, как сердце замерло, а потом забилось с отвратительно-высокой скоростью.
Это просто ветки.
Все еще держась за затылок, на котором, кажется, уже вырастала шишка, он вернулся к столу и открыл альбом на пустой странице. Статья о передатчике мыслей большая – она займет много места. Наруто взял клей и обмазал им оборотную часть журнальной странички ровно по краям. Надо очень аккуратно приложить, чтобы тонкая бумага не смялась. Он взял лист за края, медленно опуская его на страницу альбома.
На тумбочке загрохотал телефон.
Руки дрогнули, и статья приклеилась криво. Наруто чертыхнулся и встал, с яростью отталкивая от себя стул. Скрежет отодвигаемых от стола ножек все еще отдавался в ушах эхом, когда он уже подбежал к тумбе и взял в руки гребаный мобильник.
Сообщение. От Саске.
«Надо срочно поговорить. Жду тебя возле школы через час.»
И пять пропущенных звонков.
Что-то оборвалось внутри, едкое волнение разлилось по венам, парализуя. Почему-то Саске ищет его. Зачем?
Было нетрудно догадаться, что за школу имел в виду Учиха: сам он учился в лицее, а у Наруто никогда не бывал. Узумаки одолевало предчувствие. И непонятно, плохое оно или хорошее, потому что сердце дрожало то ли от страха, то ли от нетерпения. Ностальгия волной накрыла его: Саске назначил встречу возле их старой школы.
Наруто глянул на часы. Полпервого. Учиха, конечно, прибудет на полчаса раньше, перфекционист хренов, а потом наорет за опоздание. Надо было срочно собираться!
На стол полетела только что снятая футболка, и в конец смяла страничку с криво вклеенной статьей. Да, сейчас, наверное, прибор для чтения мыслей был бы худшим, что могло случиться с Наруто – не хватало еще, чтобы Саске знал, о чем он думает!
Причин, по которым Учихе надо было срочно встретиться с ним, было две: либо он пытается помириться, либо Сакура передала ему вчерашний разговор с Наруто. Очень хотелось верить в первое.
Что такого важного может спросить Учиха? Зачем ты соврал мне тогда? Можно ответить: «Она все равно в тебя влюблена была, а ты бы со своим кодексом чести не стал с ней встречаться». Наруто взглянул на себя в зеркало. Оранжевая кофта чересчур резала глаз. Незачем лишний раз нервировать Саске.
Может быть, он начнет орать: «Зачем ты тогда ей все рассказал? Ты хоть в курсе, как сильно ее расстроил?» Наруто сжал кулаки: «Значит, о ней ты думаешь постоянно: бедная, несчастная Сакура! А на мои чувства плевать?» Нет. Это будет глупо. Они только поссорятся еще сильнее. Нужно сдерживать себя. Лучше будет сказать: «Она меня к стенке прижала, допытывалась ответа, достала уже. Она бы не ушла. А врать я, как мы оба знаем, не умею». Да. Так будет лучше.
Мобильник снова завибрировал, и Узумаки почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Если это снова Саске…
«Ты меня будешь весь день игнорировать?»
Он совсем забыл написать ответ.
Обычно Учиха не любил писать сообщения дважды, он был очень терпелив и горд. Слишком горд, чтобы показывать свое раздражение. Это значит, что сейчас он не на шутку зол. Встреча назначена явно не с целью помириться.
«Я уже выхожу», быстро набрал сообщение Наруто, дергая бегунок на джинсах и царапая потные пальцы. На улице раздраженно засвистел ветер. Где-то внутри все холодело так, что любое движение причиняло боль. Но надо было бежать.
Он уже был у двери, когда на тумбочке блеснул камень. Он чуть не забыл. В последние несколько дней Наруто все время носил его на шее.
Как это ни странно, Саске на месте не было, несмотря на то, что сообщение от него пришло больше, чем полтора часа назад. Может, Наруто что-то перепутал? Он пнул какой-то камень и направился к турнику. У них в школьном дворе было мало чего интересного, да и то, что было, уже порядком заржавело. А когда они с Саске там учились, этой неухоженности не было.
Сзади послышались быстрые шаги. Наруто обернулся: ему навстречу шел взвинченный, ужасно злой лучший друг. Казалось, Учиха сейчас набросится на него и не успокоится, пока не убьет. Но завидев Наруто, он остановился. И от этого стало только хуже. Руки и ноги налились свинцом, а сердце норовило выскочить из груди и упасть на пыльный асфальт.
Обещали дождь. А Наруто забыл взять с собой зонт.
По пути сюда, он продумывал, что скажет Учихе в оправдание, какие вопросы будет задавать ему друг и как можно с ним помириться. Хотелось сказать ему правду. Да, если он скажет правду, все решится. Вот только друга он потеряет. Это было точно, хотя сердце хотело сомневаться. Хотелось представлять себе, как Саске улыбнется и вздохнет с облегчением, но Наруто был строг с собой. Этого. Никогда. Не произойдет.
- Почему ты не сказал мне?
Не сказал ему что? Наруто в панике посмотрел на Саске, и от его холодного взгляда захотелось бежать, вот только тело вдруг настолько ослабло, что он боялся потерять равновесие.
- Я же тебя раз десять переспрашивал, точно ты уже не любишь ее, чтобы не получилось так, что ты меня ненавидеть будешь!
Наруто чуть не улыбнулся от облегчения, нахлынувшего на него, будто только что на его шее затягивали веревку, а потом внезапно объявили приказ о помиловании. Вот только Саске не закончил говорить:
- Мы же друзья! Причем ты мне это вечно впаривал, все время обвинял меня в недостаточной искренности, задолбал уже своими откровениями, а теперь оказывается, что сам-то – сколько? – два года мне врал!
Он был ужасно зол, но что хуже, обижен на него, на Наруто, за такую глупую ложь. Правда больнее, сказал он вчера Гааре. Кому как. Кажется, больнее она только для Узумаки.
- Что мне теперь делать, бросить ее ради нашей дружбы? Так я же после этого тебя ненавидеть буду!
- Вот потому и молчал.
- Что?!
- Потому что ненавидел бы меня, если б я сказал, что все еще в нее влюблен.
- Ну ты и идиот!
И так постоянно. Всегда, каждый раз, когда Наруто пытался быть искренним, Саске высмеивал его, плевал на все те чувства, которые хотелось высказать, и называл друга идиотом. Только ему позволено говорить все, что он захочет, а Наруто надо молчать в тряпочку и притворяться, что он клоун, призванный исключительно для увеселения Учихи.
- Да если б ты мне в самом начале сказал, я б в нее не влюбился вообще! – все повышал и повышал голос Саске.
- Да? Ну конечно! А ты знаешь, как запретный плод притягивает, а?! Как только ты понимаешь, что вот этого человека тебе не заполучить, как сильно ты в него влюбляешься?! Ты думаешь, я бы лучше сделал, если б тебе запретил встречаться с ней, зная при этом, что ты ей тоже нравишься?! Что у меня все равно никаких шансов нет?! Да ты б меня все равно ненавидел, и-
- А так ты ненавидишь меня!
«Да как же ты не видишь!», хотелось закричать, «как же ты не видишь, что я не тебя, а ее ненавижу?! Что я уже не знаю, что делать с собой, как избавиться от этих извращенных чувств, чтоб не страдать, чтобы все по-старому было, Саске! Как ты не замечаешь, что я люблю тебя?!»
Но он промолчал.
- И после всего этого ты еще и не мне, а Сакуре все рассказал. Да что ты за друг после этого?
- Что?
Страх, сковывающий его с того самого момента, как он получил дурацкое сообщение, ушел на задний план, уступая место негодованию. Да как Саске смеет?!
- Да что ты за друг?!
Ужасно хотелось дать ему в глаз. Схватить за волосы и приложить надменной рожей о турник, чтобы кровью своей захлебывался, как Наруто – любовью. Чтобы хрящи свои сглатывал и давился, как он, Наруто, неозвученными признаниями и обидой, на него обидой, на этого холеного, холодного до смерти друга, черт бы его побрал.
Все явно шло не так, как он планировал.
- Что я за друг? Наруто, ты вообще-
- Да что ты вообще знаешь обо мне и о том, чем я ради тебя жертвую?! Какое право ты имеешь судить меня? Ну и что, что ненавижу тебя, мы хоть разговаривать можем, общаться, дружить, а если б наоборот было, хрен бы сохранилась наша дружба-
- Узумаки, что за бред-
- Потому что ты такой гребаный эгоист, что не снес бы нифига, что тебе отказали в желаемом, послал бы меня куда подальше, и не было бы у меня ни девушки, ни друга! Тебе доказательства нужны? Ты помнишь, как ты мне об Итачи рассказал, а? Что ты его не любишь? Ты ж взбесился, что я тебя не поддержал, что не погладил тебя по головке и не сказал, какой ты во всем вечно правый! Помнишь? Ты на звонки не отвечал, а в школе не хотел разговаривать!
- Я не-
- Да мы все время твои проблемы разбираем. Постоянно! Ты никогда не спрашиваешь обо мне-
- А самому рассказать слабо что-ли?
- Мне вообще интересно, что ты вообще обо мне теперь знаешь, а, Саске? Что ты вообще знаешь о моих проблемах? Да ничего ты не знаешь, а потом приходишь с претензиями, что я два года назад тебе не сказал, что влюбленная в тебя девушка мне тоже нравится. А не пошел бы ты?
Саске молчал. Только как-то непонятно смотрел на него: взгляд застывший. Молчит, сука!
Надо успокоиться. Глубокий выдох сквозь крепко сжатые зубы. В руках, держи себя в руках!
Отвернуться. Отвернуться от этого холодного, пустого, безразличного лица, от этого ублюдка, кретина, подонка, эгоиста, от того, кто так много боли причинил… Отвернуться и броситься прочь.
Гнев – это страшно. Потому что в один прекрасный момент осознаешь, что еще секунда – и все. Реально набросишься и зубами на тряпки порвешь. Когда слов не хватает, а адреналин вены взрывает и не может выплеснуться: в такой момент кажется, что режутся клыки, и через мгновение ты уже не будешь человеком. И страшно даже представить, что можно в таком состоянии сделать со стоящим напротив.
Прохожие с опаской сторонились обозленного парня. Наруто казалось, что если бы он был тем самым ниндзя из мультиков, можно было бы проломить этот пыльный асфальт, чтобы тот кусками разлетелся вокруг, и может быть, тогда бы стало чуть легче.
Он ведь сам помогал закадрить Сакуру. Ну что за неудачник?
Наруто помнил, как тянул губы в насквозь фальшивой, леской пришитой к лицу улыбке, а по вечерам до крови разбивал кулаки о стены каких-то подворотен. Киба тогда отворачивался и складывал баллончики краски, так за этот месяц и не использованные ни разу, и спустя минут пять уводил в бар опустошенного злобой и безысходностью друга. А на следующий день все заново.
И те разговоры он помнил, с Сакурой. Втереться в доверие, чтоб открылась, сказала правду о своих чувствах к Саске, чтобы Учиха подойти мог, признаться, а внутри все холодело от ненависти. От боли.
Он все надеялся, что это просто временное увлечение, какой-нибудь нездоровый вид дружбы, что это пройдет, обязательно пройдет, и все будет по-старому. Он надеялся…
Тем временем любовь к Учихе крепла день за днем. Становилась все более и более невыносимой.
Это скоро кончится, утешал себя Наруто, должно! Когда он Сакуру любил, это ведь тоже прошло. Когда он понял, что она влюблена в Саске, прошло же!
А к Учихе не прошло.
- Ты офигел, что ли, парень?! Под колеса попасть хочешь?!
Машина засигналила, и только теперь Наруто заметил, что пешеходам горит красный свет. Чуть не сбили.
- В облаках не надо витать, - заорал неподалеку какой-то пожилой мужчина. – Молодежь пошла! Ну что стоишь, как истукан?
А Наруто не двигался с места. Он не мог понять, что происходит, и как на это реагировать. Только когда водитель снова нетерпеливо и озлобленно засигналил, парень вздрогнул и быстро перешел дорогу.
Чуть не сбили.
Уже очутившись на тротуаре, Наруто остановился, глядя на трясущиеся руки и пытаясь унять дрожь. Идиот. На лицо капнуло что-то холодное. Он моргнул. Пыльный асфальт покрылся маленькими темно-серыми каплями, и в воздухе запахло сыростью.
Мимо торопливо проходили расслабившиеся было прохожие, спеша найти убежище, пока не начался ливень. Мать с плачущим ребенком, бомж пьяный, парень с капризной девушкой. Они так хорошо смотрелись вместе. Почти как Саске с Сакурой.
Наруто сжал кулаки.
Он вошел в пустую квартиру, со всей силы толкая входную дверь ногой, так, что по комнатам эхом разнесся звук ударяющегося о стенку дерева. К черту все. К черту! Наруто вбежал в спальню, сбрасывая на ходу куртку, нервно разуваясь и со злостью откидывая от себя кроссовки. Взъерошил волосы, пытаясь вытряхнуть воду; по лицу стекали капли, и он раздраженно фыркал, когда они попадали в рот.
В зеркале он разглядел перекошенное от злобы лицо. Ровные полоски бледной кожи, по три на каждой щеке – заросшие глубокие раны. Странно, что в такой аварии Наруто получил симметричные шрамы. Странно и отвратительно. Он ненавидел их.
Сорвал с шеи цепочку – глупая сентиментальная фигня. Какой он все-таки идиот, что хранит ее, надеется на что-то! Наруто замахнулся и запустил ее в стену. Цепочка ударилась и упала на пол, осколок голубоватого камня отлетел в сторону. На столе лежал альбом с криво вклеенной статьей. Глупые мечты! Он смахнул его рукой на пол.
Идиот.
Никогда этого не случится. Никогда, слышишь?!
…ты звони, если что.
Так на днях сказал ему Итачи. Странно, что в этот момент, на пике злобы и обиды на Саске, Наруто подумал о его старшем брате. Он достал из кармана мобильник.
А почему бы и нет?
*** Надоело.
Скрежет посуды и шипение воды мешали думать. Он постукивал по столу красной полупустой зажигалкой.
- Я думала, ты бросил курить.
- Я бросил.
Больше ничего не сказала. Пускай.
Семейная идиллия: жених и невеста на кухне спиной друг к другу. И не о чем говорить.
- Твои родители хотят, чтобы мы определились со списком гостей.
- Приглашай, кого посчитаешь нужным.
- А ты-
- Мне все равно.
Он встал из-за стола и вышел к балкону. Щелканье зажигалки раздражало слух, но Итачи не убирал ее в карман. Раз-два-три-четыре-раз-два-три-четыре. Интересно, сколько еще понадобится времени, чтобы прожечь весь газ. На улице пахло сыростью и грязью. Раз-два-три-четыре.
Каково это – падать? Он не имел ввиду поскользнуться и упасть, а по-настоящему падать, с высоты, не имея возможности ухватиться за что-либо. Чтобы ветер и сила сопротивления расправляли твое тело, выгибали его и переворачивали в воздухе. Чувствует ли падающий человек свободу?
Раз-два-три-четыре.
А когда он разбивается, и его мозг растекается по земле, он умирает сразу же, или же перед этим он вынужден испытывать непереносимую боль от сломанных конечностей? Раз-два-три…
Звонок. Опять кто-то из однокурсников? Нужно написать за кого-то курсовую? Итачи презирал их. Но если надо, он согласится: что угодно, чтобы было чем заняться вечерами.
- Да.
- Алло? Итачи?
- Кто говорит?
- Это Наруто, помнишь?
Наруто? Неожиданно. Итачи не думал, что пугливый друг его брата осмелится перезвонить. Чересчур невинный.
Он подрос. Как и Саске, вытянулся и приобрел в глазах огонек, не присущий детям – сознательность. И похорошел. Итачи не ожидал, что те пару лет, которые он не видел этого молокососа, сделают из него такого привлекательного юношу. И шрамы какие-то на лице. Брат рассказывал об аварии. Но парню идет. Придает мужественности.
Весь его вид, его глаза, его волосы… Хотелось прямо в том кафе прижать к стене в сортире, спустить с него эти джинсы в обтяжку и…
Но опасно. По взгляду видно, что девственник и что не терпит грубости. Мальчик испугался бы, а Итачи не насильник.
Странно, что он перезвонил. Интригует.
- Наруто. Как дела?
- Ну…
Запнулся. Значит, плохо. Парень совершенно не в состоянии говорить неправду. Умиляет.
- Я вот подумал, мы хорошо с тобой поболтали позавчера, может, повторим?
Итачи оглянулся. Конан стояла у плиты. Она ничего не готовила. Просто думала.
- Где хочешь встретиться?
Надел пальто, расчесал волосы.
- Ты куда? – спросила Конан, когда он прошел мимо кухни.
- Пройдусь, - кинул.
В дверях задержался, вернулся, обнял сзади. Она слегка склонила к нему голову, и подалась виском к губам. Почти как поцелуй. Почти нежность.
- Я сегодня к подруге пойду.
- Ясно.
Итачи подумал о том, что Конан может делать что угодно, в том числе и спать с лучшим другом своего покойного жениха, и что он не понимает, почему она вообще согласилась выйти за него замуж.
Хотя, вполне возможно, что она просто поддалась уговорам его родителей. Они хорошо владеют искусством убеждения.
Уж он-то знает.
Проверил в кармане ключи и телефон. Зажигалку оставил на подоконнике. Сигареты в письменном столе.
На дверной ручке отчетливо виднелись дрожащие пальцы. Странно. Не впервые ведь. И все равно почему-то волнение.
Интригует.
*** Наруто встретил его широкой улыбкой. Она была затасканной и затертой, как сопливая детская открытка. Он сам это чувствовал. Просто не мог по-другому. Итачи держал руки в карманах, а в глазах все тот же огонек, что и позавчера, только, Наруто казалось, с тех пор он разгорелся и стал больше. Опаснее.
Ну и что?
Они пили что попало. От мохито и до коктейля с названием, которое Наруто не мог выговорить, но который был ужасно крепким, и там одной водкой не обошлось уж точно, хотя и ее было вдоволь. Было невообразимо весело, и Итачи слушал анекдоты – все до одного, которые только приходили в голову Узумаки. Наруто много болтал и смеялся, только иногда возмущаясь, если его спутник отказывался от какого-либо напитка или запрещал самому Наруто что-либо пить, потому что «градус понижаешь» или «пока с тебя хватит».
- А мы сегодня с Саске посрались, - пробубнил он в бульон, который Итачи заказал для него, чтоб отрезвить.
- Да я понял, - ответил ему Учиха, хлопая парня по спине. Его ладонь аккуратно легла на плечо Наруто и задержалась там секунды на две дольше, чем требовалось для обычной дружеской поддержки. Убирая руку, Итачи задел пальцами предплечье Узумаки как-то нежно, как, по мнению Наруто, мог только старший брат его друга. Хотя, он его толком-то знает полтора дня, вроде как не ему о таком рассуждать.
- Он такой кретин, всегда о себе думает, и вообще, все это из-за него случилось.
- Что из-за него случилось?
- Да все: и авария эта, и клуб, и то, что… Мы же с ним нормально общались раньше, а теперь… если бы он не решил, что типа он такой супер-крутой и самостоятельный, не просрали бы мы с ним дружбу… Я ж все делал… Все, чтобы…
- А что за клуб? – Наруто оторвался от супа и взглянул на Итачи. В глазах что-то странное. Сосредоточенный, ничего не выдающий взгляд.
- Слушай, а че сюда до восемнадцати не пускают?
- Потому что стриптиз показывают.
- О! Я хочу посмотреть!
- Наруто, когда он начнется, мы пойдем по домам: тихий час.
- Я не ребенок!
- Так что там за клуб?
Хотелось дать этому кретину в рожу за такие вот издевательства над ним. Что это вообще такое? Пить значит, дает все, а как стриптиз, так сразу в родителя играется?! Наруто насупился.
- Да ну клуб, тебе банальным покажется.
- И все-таки?
Наруто показалось, что Итачи был чересчур настойчивым. Это не обычное любопытство. Можно было подумать, что он был даже настороженным. Хотя, Наруто могло просто померещиться.
- Ну мы собираемся там… блин, да даже не объяснишь, че мы там делаем…
- Наруто, берешь, и объясняешь. Давай, живо.
- Да что ты мне указываешь вообще? Мы там жизнь познаем.
- Что?
Недоумение на лице Итачи можно было бы списать на алкоголь, если бы Наруто не знал, что Учих алкоголь не берет.
- Ну мы там сердцебиение считаем от прослушивания музыки, как в общем все влияет на человека, на жизнь, Киба и я недавно прыгали с парашютом, ну короче такие вот вещи.
Итачи с интересом разглядывал парня, будто впервые его видел. От такого взгляда Наруто стало не по себе. Он заерзал на сидении.
- Наивно, конечно, - сказал, наконец, Учиха, усмехаясь возмущенной паре голубых глаз. – Но интересно. Как та игра.
- Какая игра? А, точно, игра!
- Хороший у тебя способ подростковый возраст переживать.
А Итачи бунтовал. Саске много жаловался, что родители совсем в отчаянии уже, не могут справиться, да и ревновал, конечно. Еще бы, столько внимания, хоть и негативного, старшему брату, а про него забыли. Наруто помнил, как Саске на каждые выходные приглашал его с ночевкой, и жутко бесился, когда ночевка срывалась. Конечно, не показывал этого, но Узумаки-то знал.
Вдруг стало невообразимо гадко: по груди рассыпалась острыми стеклянными осколками боль, и мысли никак не хотели переводиться в нужное русло.
Захотелось рассказать Итачи, этому циничному, равнодушному и высокомерному мужчине обо всем, о всех тех глупых, наивных мечтах и ошибках, и неважно, как он отреагирует, осудит или нет. Главное, что он будет объективен. Наруто хотелось правды.
Он задыхался от фальшивых надежд.
- Итачи…
- Мм?
- Я… ну…
- Что?
- Ну…
- Наруто, поаккуратнее с откровениями. Ты не знаешь, что я за человек. Вдруг я использую эту информацию против тебя?
Итачи на него не смотрел. Он немного отвернулся от Наруто и рассматривал свой коктейль.
- Мне все равно, - сказал он, и Учиха почему-то тяжело вздохнул.
- Ну тогда пеняй на себя.
- Да я это понял уже.
Учиха поднял взгляд. Наверное, это все была шутка освещения – все-таки клуб, но на секунду Наруто показалось, что у Итачи красные глаза. И какая-то странная ироничная улыбка.
- Так что там за секрет?
Наверное, в этот момент стоило бы отступить, остановиться, потому что вдруг стало казаться, что Наруто превращается в добычу, и что добром все это не кончится.
Вот только от того взгляда, которым одаривал его Итачи, сердце стучало так ошалело-быстро, то ли от страха, то ли от чего еще, что не хотелось останавливаться, а наоборот продолжать, потому что это лучше, чем неподвижная пустота в груди.
- Я люблю Саске.
- Я знаю.
Учиха взял в руку тяжелый бокал и сделал глоток. Наруто заметил, что у него была привычка время от времени как-то сосредоточенно разглядывать стекло стакана, наверняка любуясь разноцветными бликами тусклых ламп.
- Мой отец заставляет меня жениться на Конан, и меня просто бесит, что он нам еще и квартиру купил. Терпеть это не могу.
Наруто промолчал. Его все устраивало.
*** Он проводил Наруто и вернулся к себе. Конан не было.
От алкоголя тошнило, но Итачи предпочел все равно ничего не есть. Он не переносил готовку невесты.
Хотелось курить, а еще больше хотелось этого невинного мальчика, с которым он провел весь вечер сегодня, но не все сразу.
Когда они прощались, Узумаки сказал, что надо видеться почаще.
Из ящика в письменном столе Итачи достал сигареты. Красная, наполовину заполненная зажигалка вертелась в пальцах.
Он вышел на балкон.
Машины шумят. Надоело.
Он зажег сигарету.
Весь вечер Наруто кидал на него взволнованные, заинтересованные, хотя и осторожные взгляды. Хочет.
Ну и отлично.
Конан может сколько угодно трахать Нагато. Если думает, что мстит Итачи за измены, ошибается. Ему все равно.
С чего она вообще взяла, что имеет на него право?
Зажигалка вертелась в пальцах. На улице было холодно. Щелканье раздражало слух. Интересно, скоро газ закончится?
Раз-два-три-четыре…
|
Сайт 