- Почему ты убил их? – голос на удивление ровный. Словно не видел пропитанных кровью одежд на холодных телах и не касался этих тел, безуспешно пытаясь нащупать пульс. - Потому что они пошли против меня. А сейчас… - Ты убьешь меня, - вздохнул. - Убью. Наверно, они были правы: от прежнего Саске осталась только оболочка. Словно его распотрошили, запихнули новую, темную начинку, наскоро сшили и отправили уничтожать Лист. Саске уже не помнил, что когда-то сам хотел убить брата, возродить свой клан и… жить долго и счастливо? Сейчас бывшие друзья стояли рядом - Саске по левую руку от Наруто – и смотрели на то, что осталось от Какаши, Сакуры и Карин. Узумаки уложил их на спину и укрыл плащами, создав видимость того, что они, усталые и грязные после битвы, просто спят. Наруто понимал, что должен сейчас ощущать боль, но на сердце – пустота, словно кто-то заранее соскреб все эмоции и поглотил их. И Наруто твердо знал кто. Смерть эро-саннина заставила его осознать, что теперь он, Наруто, взрослый. И все решения придется принимать самому. Джирайя теперь никогда не скажет, прав ли был Наруто… И, после битвы с Пейном, Узумаки открыл «Легенду о бесстрашном ниндзя». Главный герой часто спрашивал тех, кто встречались ему на пути: «Вырасти – как это?». Ответы ему давали самые разные. И один из них звучал так: «Это значит, сын мой, убить в себе несбыточные мечты и начать поступать правильно». Получается, сейчас самое правильное – остановить Саске, а если не получится, то… убить. Сейчас у Учихи почти не осталось чакры, он устал и явно хотел бы пару часов провести в лежачем положении. Чтобы его убить – время самое подходящее. Но Узумаки Наруто хотел вернуть прежнего Учиху, поэтому с губ сорвалось опрометчивое: - Я люблю тебя, Саске. Саске вздрогнул. - Зачем… эта… фраза? – с трудом нашел он нужные слова. - Не знаю… И они продолжали стоять рядом и смотреть на тела товарищей. Саске кинул косой взгляд на Наруто: профиль друга казался вырезанным из камня, брови сурово сведены, почти сливаясь в одну линию. Глаза окружали темно-оранжевые полукружья – Наруто все еще находился в режиме отшельника. Безусловно, превосходство на его стороне, однако Учиха так просто сдаваться не собирался. У него оставались: кунай, последние крупицы чакры и мозги – для того, чтобы выиграть, этого более чем достаточно. И Мадара, и Орочимару повторяли, что если не можешь победить противника честно – иди на хитрость. - Даже если я хочу вернуться, - медленно сказал Саске, - то не смогу. Во мне слишком много тьмы. Наруто встал прямо перед Саске, впиваясь взглядом в самые зрачки Учихи. Казалось, что между их глазами протянулась едва различимая золотистая нить, начинавшая темнеть по мере приближения к глазам Саске. Нить, как детектор света. И Учиха не выдержал и первый отвел взор, отказываясь сопротивляться той безумной синеве, что пыталась заглянуть в его душу. - Коноха – твой дом, он всегда ждет тебя, - сказал Наруто. – Всем плевать, кем ты был, важнее, кем ты стал. - Не думаю, что всем, - скривился Саске. - Черт тебя возьми, теме, не будь такой зад… таким идиотом! – крикнул Наруто, схватив Саске за ворот рубашки. Учиха не сопротивлялся, даже наоборот, подался телом вперед. - Уссуратонкачи, я думал, мы уже стали взрослыми и избавились от дурацких детских прозвищ. – Саске торжествовал: ему удалось вытащить на свет детскую сущность Наруто, с которой он и раньше справлялся одной левой. Одно плохо – чакры настолько мало, что никакой техникой не воспользоваться. – Значит, теперь моя очередь вспоминать детство… Поцелуй был неожиданным, заставившим Наруто отступить на шаг назад, а потом обхватить Саске за талию и поцеловать в ответ. И забыть обо всем. Какая разница, что правильно, если Саске – рядом. Добровольно покусывает губы Наруто, проводит языком по его зубам, точно пересчитывая их, ласкает кожу вокруг рта… У Саске губы нежные, без ранок и стянутой сухой кожи. У Саске слипшиеся от крови и грязи волосы. У Саске за ухом довольно большая родинка. У Саске пульс на шее прощупывался легко, потому что сердце стучит так сильно. У Саске так сильно выступают ключицы, что, кажется, их можно двумя пальцами вырвать. У Саске запах особенный, ни с чем не сравнимый. У Саске руки ловкие - быстро расстегнули и стащили с Наруто куртку. У Саске сердце холодное. Кунай, принадлежавший Учихе, почти самостоятельно решил проткнуть Наруто. Хозяин не успел даже достать его, а кунай уже рассек воздух и прошел сквозь… - Каге буншин?! Саске очень устал. А, возможно, не хотел слушать потом вопли Наруто: «Теме, ты что, не понял, что это клон?!». Так что движение куная он даже не замедлил, лишь подкорректировал (случайно ли?). Наруто наблюдал за ним с полуразрушенной стены, расположенной в десяти метрах от него. Внизу, сквозь камень, уже прорастали сорняки и маленькие однодневные цветы. На плече Наруто сидела ворона. - Каррр! – торжествующе крикнула она. Наруто спрыгнул на землю. Медленно, стараясь не наступать на кровавые лужи, он подошел к Саске сзади и с силой толкнул его. Учиха упал молча, лишь кости хрустнули под давлением куная. Теперь его острый конец выглядывал из спины Саске. Но крови не было, ее вполне достаточно вокруг. Умирал Учиха тихо. Наверно, ему хотелось закричать от боли, выкрикнуть что-нибудь в адрес Узумаки или даже попытаться убить его снова. Но Саске был слишком гордый для этого. И пусть теперь это не прежний Саске-кун, это – гордый Учиха, встречающий смерть без страха. А Узумаки Наруто тихо смотрел на то, как умирал его друг, и спокойно гладил жесткие вороньи перья. Перья были не чисто черными, а с вкраплениями коричневого и серого. - Каррр! - Итачи… Вечно ты все усложняешь, - нахмурившись, буркнул Наруто и щелкнул ворону по клюву. Она, обиженно что-то прокричав, взмыла в воздух и уже оттуда наблюдала за действиями Узумаки. – Убивать несбыточные мечты… А что тогда делать с этим?! – он крикнул, сжав ткань футболки около сердца. Ожерелье, подаренное Хокаге, качнулось, издав едва слышный звон. Наруто погрозил вороне кулаком и подошел к Саске, точнее, к той оболочке, что осталась. Интересно, а если стянуть кожу, что он увидит? То же, что и было, или ему и это заменили?.. Теперь Наруто стоял один и смотрел на четыре лежащих перед ним тела и грыз отросшие ногти. Неужели эро-саннин хотел, чтобы все закончилось именно так? Это – правильно? Нагато говорил, что вырасти – значит, пережить самую страшную боль. А чего больше всего боялся Узумаки Наруто? Потерять друзей. И вот они, лежат перед ним мертвые. Казалось, что это – сон. Наруто сделал глубокий вдох и, прикрыв глаза, несколько раз повторил себе, что последние три года жизни – ночной кошмар. А утром он проснется, пойдет в Ичираку, где его будут ждать Саске, Сакура и Какаши-сенсей… - Начать поступать правильно. - Наруто с силой стиснул зубы и резко втянул носом воздух, который вошел в его легкие с хрипом. Ему хотелось разреветься и уткнуться носом в чье-то плечо, получить свою долю тепла. - Эй, эро-саннин, может, ты объяснишь мне, как правильно?.. В ответ он услышал лишь карканье вороны, которая по-прежнему кружила над ним. Ворона словно читала нотации, что не стоит задавать дурацкие вопросы неизвестно кому, а надо просто принять то, что правильно – очень часто больно. Понять, что Нагато в чем-то был прав: боль помогает стать взрослее. Но только если эта боль правильного поступка. И сейчас Узумаки Наруто сделал то, что было в его силах: он остановил Саске, который в своем стремлении отомстить зашел слишком далеко. Учиха давно уже перешел грань. Неужели этот Саске был когда-то другим? Тем, который умел радоваться обыденным вещам, новым миссиям и превосходству над ним, Наруто? Посмотрел в последний раз на точеные черты лица, стройное тело. В прежней жизни Наруто имел полное право прикоснуться к своему другу, но может ли он сделать это сейчас? Хотел по по-настоящему этот новый Саске целовать Наруто или просто собирался его убить? - Не задавай дурацкие вопросы неизвестно кому, добе, - подражая надменному тону Саске, сказал Наруто. Плаща для Учихи он не нашел и поэтому накрыл его своей курткой. Узумаки слегка сжал – на удачу – напоследок руку Саске. Чуть теплая, но вот-вот оледенеет. Наруто обвел взглядом все четыре тела. Лицо Какаши-сенсея спокойно как и всегда. Можно подойти к нему и стащить маску, чтобы увидеть наконец его лицо… Но Наруто не сделает этого, ведь и сенсей имел право на тайны. Лицо Сакуры покрывала смешанная со слезами грязь. Наверно, она даже не сопротивлялась. Карин лежала на боку, и лицо ее скрывали волосы. Ее растопыренная пятерня точно впечаталась в землю. Саске же… Черт возьми, этот Учиха даже после смерти выглядит безразличным! Наверно, сейчас смотрит с того света на Наруто и посмеивается. Ворона каркнула и метнулась куда-то в сторону. Наверно, сюда направлялся отряд из Конохи. Любой из них убил бы Учиху на месте, не думая, а Наруто… пытался найти нужные слова, чтобы Саске понял: в Конохе его любят и ждут. Наверно, это тоже было правильное решение, правда, трудновыполнимое. Но разве Узумаки Наруто боится трудностей? Нет, он никогда не отступает от намеченного пути. И то, что не удалось спасти Саске, не его вина - просто линия его жизни под названием «дружба с Учихой Саске» зашла в окончательный тупик. - Теперь, - сказал Наруто, - надо сказать вам всем «прощай». Ах, да! Эро-саннин может мной гордиться: я сумел понять, что он имел в виду под словом «вырасти». Теперь я точно буду крутым Хокаге и обещаю, что защищу Коноху! И я спасу Саске, пусть даже и на том свете! По-прежнему хотелось рыдать и царапать ногтями кожу. Но взрослый шиноби уже не имеет права делать это при всех, равно как и не имеет права показывать свою боль. Возможно, когда-нибудь Наруто расскажет кому-нибудь, ЧТО он пережил в тот день, но это будет еще очень и очень нескоро…
Сайт 