Саске задумчиво смотрел в пустой пейзаж окна, поверхность которого отражала в себе тусклый свет фонаря безжизненных улиц, редкий крик скорости фар проезжающих мимо машин, отблески желтеющих витрин в сумраке ночи, освещенные лишенным жизни светом луны. Так все угнетало… А теперь, медленно прикасаясь холодными пальцами к грани окна, возникало странное чувство – хотелось раствориться и, лишенный телесной оболочки, пройти сквозь этот ад, проникая в глубины пустой поверхности стекла. Только сбежать от нагнетающей атмосферы этого дома. Секунду он видел только еле заметное отражение черных, бездонных глаз. Собственных. Он всегда боялся человеческого взгляда. Просто потому что рядом была она. Он устало прикрыл слипающиеся веки и чувствовал то, от чего предпочел бы умереть. Вибрация в воздухе будто накалилась до предела, волнами передавая Учихе ее бесшумный приход. Босыми ногами аккуратно подбиралась к нему. Маленькими руками обхватила его рубашку и прижалась к нему. Он боялся это увидеть. - Саске… - такой нежный голос, мелодичный и покорный в своем безграничном чувстве любви к рядом стоящему человеку. Она продолжала тихо его звать по имени. Он нашел в себе силы открыть глаза, но не смел оборачиваться на ее голос. Вздрогнул, отшатываясь от окна. Прямо на него смотрели два наполненные слезами изумруда. С идеально ровной грани стекла пронзали взглядом чужие глаза. Глаза родного человека, которые медленно наполнялись кровью, продолжая сверлить человеческое естество. - Посмотри же мне в глаза, - она кричала, рвала занавески, истошно вопила, как маленький ребенок, желающий получить конфету. А Сакура желала только одного. Его. Кричала, испепеляла взглядом уже чужих глаз. – Обернись же! Учиха вздрогнул, медленно поворачивая голову. Но так никого не было. За его спиной никого не было. Только в необъятной черной мгле пустого коридора, где-то из-за угла, на него продолжали смотреть два ярко-зеленых огонька, медленно сужаясь в злорадной ухмылке. ______________________________________________________________________________ - Саске, - она мелодично повторяло его имя, уткнувшись носом в грудь, в которой еле слышно билось застывшее от холода сердце. Он не отвечал, лишь невольно продолжал гладить ее волосы. Ему нужно было первым начать этот разговор. - Сакура, я не могу… - Что ты имеешь в виду? – она сразу поняла, о чем речь, но, прикинувшись, боязно ждала ответа. - Я… не могу быть с вами… - он резко встал, даже не заметив, как девушка упала на пол, скорчившись от боли, хватаясь за живот. - Саске, пожалуйста… - Прости меня, действительно, прости… _________________________________________________________________________________ Он медленно вертел в руках маленький пинцет, единственное, что осталось в память от той странной девушки. Его очередного развлечения. Интересно, и что он делал у него в кармане. Саске внимательно смотрел на серебристую поверхность причудливого предмета, она будто успокаивала его, отливая светом луны. А ведь он всегда любил ночное время. Но что-то пошло не так. Сердце бешено застучало, будто кто-то за него контролировал тело, отмеряя нужный ритм в груди. Шевеля маленькими ручками окаменевшее сердце. - Снова… - Саске… Прямо с металлической поверхности странного предмета в уже дрожащих руках на него смотрела пронзительно-черные зрачки. Учиха вздрогнул от ужаса, внутри будто все похолодело. А это продолжало смотреть. Прямо на него. Прямо в полные ужаса глаза. Прямо в душу, нахально улыбаясь одними пронзительно-черными зрачками. - Саске… - она звала его, нарочито нежно произнося его имя, этот пустой голос, лишенный какой-либо формы эхом ударяло по мозгам, тревожа границы человеческой психики. Он закричал. Так сильно, как только мог. Сам не понимая дальнейшие действия, будто кто-то властвовал над его телом, он вонзил себе пинцет прямо в левый глаз. Закричал от дикой боли, ловя ладонями брызги собственной крови. - Остановись! - Саске, я не могу… Он вздрогнул, предчувствуя новую дозу боли, которая не заставила себя долго ждать. Снова крик, все тело горело в конвульсиях, он метался из стороны в сторону, пытаясь унять этот адский жар в теле. - Ну прошу! - Я… не могу быть с вами… - Что?! Правым глазом заметил, как катится по полу его собственная часть тела. Маленькое глазное яблоко. В мозгу что-то больно трепетало, кто-то кричал, что-то ныло. Он сам дернулся, пальцами перебирая кровавую лужу на полу. Больно. Больно. Больно. - Больно! - Прости меня, действительно, прости… Прямо в грудь. Маленьким пинцетом. Острие которого уже затупилось, почти согнулось по полам. Но он продолжал кромсать собственное тело. Кричал. Истошно вопил. Глотал собственную кровь, вытекающую изо рта. Захлебывался, метался, бился в истерике. В пустой глазнице видел ее пронзительный взгляд, молил о пощаде. Но Это не сдавалось. Он так и не понял причину того ужаса, что происходил с ним сейчас. Чувствовал, как инородное тело вонзается в собственное мясо, истошно бился в судорогах, ковыряя ногтями внутренности. Пытался добраться до сердца, которое дико билось в истерзанной груди… - Хватит! - Ну прости… папочка… _________________________________________________________________________________ - Мам… - Да, милая? - А где мой папа? Почему он не с нами? - Твой папа… он был таким хорошим… Но, к сожалению, он уже давно умер… Капельки слез невинно падали на маленькие ручки хорошенькой девочки, которая утешала единственного родного человека. - Да, ты права, мой папочка погиб… Мой бедный папочка…
Сайт 